Изгнанники Менантра. Книга 1

Старые Копи, славились своим богатством. Поселок насчитывал больше ста домов, не считая кузниц, и столярных мастерских, двух мельниц, а также мастерской тележника. В центре стояла известная в округе таверна горняков, «Зеленый Тролль», единственное уцелевшее здание в деревне.

Проезжая мимо таверны, Амадо отметил, что сельское ополчение оказало достойный отпор налетчикам. Прямо у входа, лежал рыцарь в характерном черном плаще.

Пролитая кровь еще парила, смешиваясь со снегом, не дававшим ей загустеть. Случай привел отряд Гюло на место, где едва завершился бой.

Добравшись до центральной площади, рыцари резко осадили лошадей. Все свободное пространство занимали останки павших. У большинства погибших не хватало частей тела, кто-то неимоверно сильный покалечил и защитников деревни и их противников, разорвав на части последних.

Амадо осмотрелся, взгляд коннетабля застыл на вывернутых внутренностях, которые свисали с краев пробитой насквозь кирасы. Рядом лежал воин, в кольчуге, разорванной на спине. Позвоночник, вырванный из спины одним мощным движением, лежал шейными позвонками у пяток. Безвольное тело убитого, распласталось на земле, а череп, раздавленный чьей-то могучей стопой, рассыпался безобразным пятном по плотно утоптанному снегу.

Раскроенные черепа, оторванные руки, и ноги, раскиданные по площади, вызывали приступы тошноты даже у бывалых воинов. То, тут, то там площадь пересекали вереницы следов, теряясь в бурых лужах они переходили длинными, кровавыми цепочками на белоснежный покров земли.

Амадо склонился, внимательно вглядываясь в след. С виду стопа человека, не более, но глубина, на которую нога уходила в землю, говорила об огромном весе ее обладателя. Он пошел за одной из цепочек, и через пять шагов замер. Тут шел человек, и сразу, без перехода, след продолжил отпечаток огромной лапы с когтями, а еще немного погодя тварь и вовсе исчезла.

– Что здесь могло произойти? – просипел Гюло, настороженно обводя взглядом побоище.

– Не знаю, но задерживаться тут не стоит. Надо найти главаря черных! Ищите среди погибших! У него герб белая, плачущая роза! – скомандовал пришедший в себя коннетабль.

Рыцари спешились, и разошлись по деревне. Амадо пошел по домам, с северной стороны поселения, заглядывая в выбитые двери.

Впереди показался отдельно стоящий, слегка покосившийся домик, под худой, соломенной крышей. Полумрак внутри не сразу позволил рассмотреть тело девушки. Она лежала в луже крови, но в отличие от остальных, хозяйка дома ушла из жизни по своей воле.

Правая рука, сведенная судорогой, сжимала кинжал необычной формы. Такие использовали жрецы в глубокой древности, для человеческих жертвоприношений. Амадо видел несколько лет назад такой же в святилище общины последователей Утнаты. Местной покровительницы смерти. Тогда инквизиторы разгромили целое поселение жрецов идолопоклонников, оборвав тем самым череду исчезновений жителей городка Вуали.

– Ведьма! – губы Амадо скривила брезгливая гримаса.

Он обвел глазами внутреннее убранство домика, сама обстановка говорила за то, что здесь жила колдунья. В очаге полном золы стояла чаша размером с большую шляпу, ее мелкое дно заполняла кровь самоубиенной ведьмы. По трем сторонам очага, на полу, постепенно угасая светились символы. За знаками чадили три ладанки, встроенные в черепа со срезанными сводами. Судя по размеру, черепа принадлежали детям. Нагое тело ведьмы посинело от холода и потери крови. Левая рука девушки, вытянутая вперед, лежала в чаше обмакнув пальцы в кровь.

В нос ударил неприятный запах паленной шкуры, вонь буквально пропитала воздух комнаты. Носком сапога коннетабль качнул чашу, багряный холодец сдвинулся на противоположный край обнажив пергамент. Кровь совершенно не замарала его, скорее наоборот манускрипт выглядел совершенно новым. Вместо текста его страницы заполняли знаки и рисунки с пояснениями на каком-то очень древнем языке. Амадо вынул его из чаши, стряхнул остатки кровавой жижи, и сунул за пояс. Подумав немного, подобрал и кинжал, с трудом разжав сведенную смертельной судорогой руку ведьмы.

На пороге Амадо еще раз заглянул в сумрак ведьминого жилища, слух уловил какой-то шум. Звук шел со стороны центральной площади, откуда раздавались крики, и звон металла. Коннетабль выругался и поспешил на помощь соратникам.

На площади кипел бой. Амадо вышел с прилегающей улицы в тот момент, когда очередной рыцарь отлетел на стену дома, рядом с которой он остановился. Воин удивленно смотрел на кровь, рвущуюся размеренными толчками наружу. Его рука осталась в лапах чудовища, которое с огромной скоростью перемещалось между рыцарями. Их мечи неуклюже проваливались в пустоту, когда они пытались попасть по шустрому врагу. Со стороны происходящее напоминало странную игру, в которой все стремятся поймать одного.

Играючи образина с серой, местами подпаленной шерстью, ударила рыцаря по голове оторванной рукой, воина мотнуло в сторону. Рядом стоявший рыцарь, получил удар когтистой лапой в живот. Гамбезон порвало словно бумагу. Крича от боли, воин упал на колени. Возвращаясь, образина пробежала мимо него и мощным подзатыльником сорвала голову с плеч. Оторванная голова как ядро полетела в рыцаря, бежавшего к монстру, с копьем наперевес. Удар импровизированного снаряда подбросил копейщика в воздух и опрокинул на спину, голова же разлетелась на части, забрызгав округу серым студнем.

Не останавливаясь, чудовище подбежало к лежачему и ломая выставленное навстречу копье с силой наступило огромной лапой на грудь поверженного противника. Грудная клетка с сухим хрустом проломилась.

Амадо оскользнулся на древке копья, что лежало у него под ногами. Как во сне он поднял оружие и швырнул в чудовище. Образина, как раз застыла у очередной жертвы, любуясь вырванным сердцем. Тварь явно наслаждалась трепетом еще живой плоти, и угасающим взглядом человека, что с ужасом наблюдал биение своего сердца в лапе чудовища.

Копье прошло сквозь тело, и качнув монстра вперед уперлось в землю, не давая ему упасть. С трудом развернувшись в сторону Амадо, тварь оскалилась, и издала рык настолько жуткий, что волосы коннетабля встали дыбом.

Протаскивая копье сквозь тело, урод методично избавлялся от помехи. Не дожидаясь пока чудовище освободиться, Гюло с размаху опустил молот на голову образины, раскурочив череп твари. То-что служило головой чудищу распалось на части, тело монстра обмякло, и затихло.

Гюло приблизился к образине, желая убедиться, что тварь мертва. Стремительный удар, отбросил его на стену дома, не успев ничего понять фаворит потерял сознание. Тварь вырвала копье из тела, и кинулась к поверженному врагу, Амадо успел перехватить монстра. Его клинок с хрустом ударил по ребрам чудовища. Тварь походя отмахнулась от назойливого рыцаря. Жилистая лапа легко коснулась гамбезона коннетабля, Амадо подкинуло в воздух, где-то внизу завертелась деревенская площадь. Сильнейший удар едва не вышиб дух из тела человека.

Сквозь одурь, Амадо видел, как образина меняет облик. Остатки головы вползли в тело, которое раздалось в ширь. Вскоре, на месте чудовища, стоял гигантский вепрь, его налитые кровью глаза уставились прямо на коннетабля. Послышался гулкий топот, задрожала земля, Амадо едва успел перекатиться, чем и спас себе жизнь. Туша, пронеслась мимо, разметав с диким грохотом стену дома, что стоял у нее на пути. Из дома донесся сухой треск, и здание обвалилось на огромную свинью. Оглушающий визг подсказал, что зверь еще жив, а через секунду из завала выскочила грязная туша. Разбрасывая обломки стены по площади, вепрь метнул бревно в сторону Амадо. Вибрируя от натуги, бревно зацепило человека и потащило за собой, пока не врезалось в соседнее здание, прижав Амадо к стене.

Тут же, прислонившись к дому, сидел Матео Дажар, оруженосец Гюло. Парень страшно мучился, жмурясь при каждом вздохе. Внутренности, перемолотые мощным ударом, свисали кровавой бахромой по краям раны. Вепрь несся на них с каждым шагом набирая ускорение, неожиданно он упал, что-то с силой ударило зверя в бок. Амадо не мог посмотреть, что случилось, но испуганное ржание лошади подсказало ответ. Один из рыцарей атаковал огромную свинью, пытаясь свалить зверюгу таранным ударом.

Переломленное копье, обломком торчало из бока вепря. Взревев от ярости, зверь вскочил на ноги, и мотнув головой отшвырнул конного вместе с лошадью. Затем в два прыжка, вепрь оказался подле всадника, и нависая сверху, растерзал и коня, и седока похожими на ножи клыками.

Амадо пытался освободиться, но не хватало сил. Бревно прочно приперло его к стене. Дрожащей рукой Матео освободил конец бревна, убрав жердь, распертую между землей и карем крыши, за которую она зацепилась. Слабая улыбка скользнула по бледным губам мужчины, а рука бессильно упала в кроваво-снежную жижу.

Толкнув бревно Амадо освободился, и шатаясь пошел к центру площади, попутно подобрав чей-то щит и копье. Глазами он искал кабана, но зверь исчез. Неподалеку, над бесформенной кучей истерзанной плоти, в клубах пара, что-то шелохнулось. Горящие глаза уставились на него, мгновение спустя от кучи отделилось оно.

У Амадо по спине пробежал холодок. В его сторону, тяжело ступая, неспешно шел старик. Худой, жилистый, как человек долго мучимый голодом. Седые патлы свисали почти до пояса, сквозь волосы, на Амадо смотрели жуткие глаза, они впились в человека. Похожая на плеть рука, волочила большой кузнечный молот. Соскребая снег, железная болванка оставляла глубокую борозду, которую тут же заполняли кровавые ручейки.

Прикрывшись щитом, Амадо закружил подле деда. Оказавшись чуть сбоку, он легко ткнул копьем. Медлительный с виду доходяга сделал едва заметное движение убирая тело в сторону, одновременно в воздух легко взвился огромный молот. Старик ударил в щит Амадо, выгнув его в обратную сторону. Отбитая рука отказала, выронив щит коннетабль попытался прикрыться древком, но дед остановил полет молота, и мгновенно ушел за спину человеку. Стараясь не упустить из виду врага, Амадо развернулся, и упал опрокинутый тычком в грудь.

Дед тем временем неспешно обходил его, ожидая пока человек встанет на ноги. Амадо неуверенно поднялся, отошел к телу одного из павших рыцарей, и не спуская глаз со старика, подобрал полуторный меч. Как только оружие оказалось в руках человека, мрачный дед завертел молотом над головой и в два шага сблизился с Амадо. Стальная чушка ударила рядом с правой ногой Родриго. Коннетабль с трудом увернулся от тяжелого удара. Секунда и молот снова взорвал землю, пролетев всего двумя пальцами выше головы человека. Всплески мерзлой земли, взрываемой молотом чудовища, покрыли доспех коннетабля толстым слоем грязи. Родриго вертелся ужом, спасаясь от сотрясающих землю ударов.

На секунду старик замешкался и Амадо успел зацепить мечом сухую руку деда. Раскрученный молот вырвался из нее, и с глухим звуком утонул в стене дома. Секундного замешательства хватило, чтобы меч вошел в тело старика, пробив его на вылет. Целой рукой дед схватил Родриго, сминая металл гамбезона в гармошку, и рванул к себе. Меч, пройдя тело до упора прорезал бок старика. Клинок вышел наружу, оголив черное нутро монстра. Меч вильнул и полоснул горло чудовища, рука разжалась, отпуская коннетабля.

Не теряя времени, человек пошел в атаку, но дед качнул телом в сторону и чуть не ударил его по голове. Порез на шее и рана в боку быстро срастались, соединяя серую безжизненную плоть. Без видимых усилий старик подпрыгнул высоко в небо, и упал сверху на Амадо, опрокинув рыцаря на спину. Ребра сухо хрустнули, а в глазах поплыли цветные круги.

Монстр не спешил убивать жертву, наслаждаясь властью над беспомощным врагом. Нависая над поверженным человеком, он сорвал шлем с головы Амадо, и впился горящим взглядом в глаза коннетабля. Мерзкая улыбка постепенно сошла с лица старика, он застыл не в силах отвести взгляд от бездонной черноты человеческих глаз.

– Отпусти! – скрипуче, прохрипел дед. – Я тебе не враг! Если убьешь меня, ничего не выиграешь!

Амадо не отвечал, продолжая неотрывно смотреть в глаза монстра. Постепенно они начали тускнеть, теряя внутренний свет.

– Не надо! Не делай этого! Тебе нужен не я! Твоя судьба связана с нами! Мы тебе не враги! Остановись!!! – вскричал безумным голосом дед.

Амадо закрыл глаза. Старик отскочил от него, и повалившись на четвереньки тяжело задышал.

– Я не забуду твой поступок – трескуче проговорил старик. – Сегодня ты меня пощадил, кто знает, может, и я когда-нибудь спасу твою жизнь.

– Кто ты? – придушенно спросил Амадо, с любопытством разглядывая старика.

– Мы древние. Мы первые дети этого мира. Мы слишком давно обитаем в его недрах. Так давно, что вы успели о нас позабыть – не без пафоса ответил старик.

– Если вы нам не враги, тогда зачем напал на деревню?

– Я не нападал. Наоборот, она под моей защитой… была. Я защищаю эту деревню, с тех пор как она появилась…

– Ага, защищаешь. А горло ведьма перерезала себе от радости, что наконец узрела лара-хранителя очага? – с сомнением произнес Амадо.

– Мы тебе не враги, но не другим! – улыбнулся дед, и поднял на Амадо горящие угли глаз.

– Каждый дар имеет цену. Она знала, что нужно отдать, чтобы я пришел. Это ее выбор.

– Жестокий выбор…

– Что поделать мир жесток.

– Ели это все, то позволь мне уйти – улыбаясь попросил монстр.

Амадо кивнул головой, отпуская чудовище.