Истории за барной стойкой

– Да! конечно… – она не убирала руку с головы Жени и все так же смотрела на него прикусывая нижнюю губу.

Проснулся я уже в городе. Наташа толкнула меня своим берцем в бок и, как потом оказалось, оставила неплохой синяк.

– Так, парень, мы приехали, – голос её заметно погрубел. Глаза бегали, не желая останавливаться на одной точке дольше, чем на пару секунд, а Женя все так же держался обеими руками за руль, но теперь его морщинистая мордашка напоминала лицо Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят». – Все! Вали! Нам ехать надо. Приятно было познакомиться и все такое.

Практически вытолкнув меня из машины, дверь сразу же захлопнулась и, пробуксовав секунду, проржавевшая от времени колымага тронулась с места и скрылась за чьим-то частным домом. И вроде бы ничего такого. Грубовато немного, но ребята торопились, что тут такого? Но все же один момент заставил меня насторожиться – еле слышный стук из багажника.

И возвращаясь к началу. Я гуляю по какому-то маленькому городу, название, как уже сказал, не запомнил, и вижу стену с объявлениями. Знаешь, куда обычно клеят рекламу, предложения о покупке волос, сдаче квартиры и прочую хрень. Подхожу, а там почти во весь стенд на только что наклеенной бумаге – в некоторых местах виднелся еще не высохший клей – написано: «Разыскиваются особо опасные преступники за чрезмерно жестокие убийства…» Бла-бла-бла и внизу особые приметы. Там была всего одна, но поверь, и её было вполне достаточно: «Преступники разъезжают на темно-синей ВАЗ-2110». Я сначала не поверил. «В городе синих десяток может быть сотня, вряд ли мне так повезло, что я попал именно к тем ребятам», – подумал я тогда. Дрожащая рука сама потянулась за пачкой сигарет, но на удивление в кармане нащупывался не спасительный никотин, а лишь аккуратно сложенная записка: «Это должно было быть в тебе, но считай, что тебе повезло. Живи, ссыкун. P.S: Сигареты мы забрали». В конце красовался поцелуй от губной помады и лезвие от опасной бритвы.

Пара дней жизни 19.04.2017

Вы когда-нибудь задумывались о смерти? Не о той, что настигнет, если вы не успеете купить какую-то ненужную и абсолютно бесполезную вещь по скидке, что-то вроде пазла, который вы соберете максимум на четверть, а потом забросите в ящик пылиться. Хм… Если задуматься, то вся ваша жизнь – это сплошь незаконченные картины из различных кусочков. Но я имею виду реальную, холодную, неизбежную для людей смерть.

Часто размышляю об этом. Мысленно переношу себя на крышу Эмпайр-стейт-билдинг и смотрю вниз, по миллиметру подступая к самому краю. Внизу копошатся бестолковые люди, думающие только о своей работе, изменах и подсчете чужих денег. Они не подозревают обо мне, ведь я высоко над ними, и никто не будет мешать или пытаться помочь, никто не заметит парня, стоящего на краю небоскреба, потому что никто не может поднять голову и попросту посмотреть вверх. Почему крыша именно этого здания? Банальный вопрос, уж извини за прямоту. Я был там. Стоял и смотрел вниз. Пытаясь покончить с собой. Но раз я тут, то все обошлось? Ну, вроде того…

Было мне тогда двадцать три. Я был молод, амбициозен и при деньгах. Продал парочку квартир, оставшихся мне в наследство. Со всем этим багажом решил покататься по миру. И первой остановкой в моем списке оказался Нью-Йорк. Большое яблоко, как называют его во многих Голливудских фильмах.

Уже в самолете, пролетая над огромным, по-настоящему живим городом, я пустился в пляс: «Да! Наконец-то!» – выкрикивал я на весь салон. Сосед пытался усадить меня на место. Это был какой-то офисный клерк, поэтому на него мне было, откровенно говоря, наплевать. Стюардесса прибежала на крики того заморыша и постаралась вернуть меня на место с самой фальшивой улыбкой, какую только можно изобразить. В конечном счете перед самой посадкой охранники самолета мягко намекнули мне на то, как нужно себя вести и, сунув в руку пачку орехов, оставили меня наедине со своей радостью. Тот мужик что-то сказал на английском, а потом все так же погрузились в тишину. Только я не мог успокоиться. Всё ёрзал, отсчитывая минуты до момента приземления.

На выходе из аэропорта что-то заставляло меня идти медленнее. Что это могло быть? Я же находился в лучшем месте на планете! Казалось, будто какой-то механизм внутри меня, отвечающий за движение, моментально заржавел и работал уже не так плавно, как несколько минут назад. Ощущался легкий жар. «Видимо, поднялась температура», – подумал я тогда, откашлялся и быстро прикинул, сколько мне времени потребуется, чтобы добраться до центра – «это же Нью-Йорк! первый делом нужно съездить туда!» Поймал такси и со странным, непонятным скрипом на душе отправился в город.

И вот я наконец-то на Таймс-сквер. Сотни. Нет! Тысячи людей за минуты проносились мимо, огромные рекламные баннеры со всех сторон улицы – боюсь представить, сколько средств тратят на содержание одного только этого кусочка города. У всех радостные лица, куча магазинчиков и различных тележек с ход-догами вокруг. Я находился в сердце Нью-Йорка, а дороги играли роль сердечных клапанов, выводящие людей, как кровь, по всему организму. Пару часов я просто наблюдал за всем этим циклом, стоя посреди тротуара и мешаясь прохожим. Не мог оторваться. Это действительно завораживало. Многие фотографировали меня. Не понимал, зачем это делать? Но потом дошло. Стоит мужик с открытым ртом посреди самой оживленной улицы и пялится на все вокруг с широко открытыми глазами. Но никто из них не понимал того чувства, что я испытывал в этот момент. Для жителей Нью-Йорка Тайм-сквер стала обыденным местом, которое они видят каждый день, но для меня она была чем-то невообразимым, этакой живой картиной, на которую хотелось смотреть, не моргая, дабы не упустить момента мельчайших изменений в ней.

Казалось, что я попал в рай на земле. Все добрые, позитивные, музыка разнообразных стилей играла со всех уголков улицы, смешиваясь во что-то новое и необычное, запахи рассказывали о местной еде, о том, каким бензином заправляются местные таксисты, какими духами пользуется та красотка в зеленом платье, и о многом другом. И целой жизни бы не хватило для того, чтобы всё это разобрать и понять, что и откуда выходит. «Ну всё, – подумал я. – Нужно успеть посмотреть и на другие улицы. Город-то большой, местных достопримечательностей должно быть ещё много». Поправил часы на левой руке, снова проверил время – «кажется, успеваю» – почесал затылок и потянулся за сумкой с вещами. Улыбка не слезала с моего лица, не хотела, и всё тут. Поселилась там, заплатив за проживание, и занимается своим любимым делом. Пытаюсь ухватиться правой рукой за сумку, но вместо этого просто трогаю бродячего пса, подбежавшего ко мне. Он, наверное, думал, что я дам ему еды или что-то подобное. Я просто искал свою сумку с вещами, но, очевидно, её там не оказалось.