Третье зеркало

– Да, мистер Цон. Скажите, неужели необходимы такие действия? Мы потеряем столько людей.

Капитан, невысокий, полноватый, с лицом, покрытым шрамами от язв, хоть и был скользким типом (благодаря чему и добился своего поста), но не мог без жалости смотреть на гибель подчиненных. Ему не нравились маневры Цона, он чувствовал предательство по отношению к своим людям.

Пять человек выставили перед входом в магазин. По столько же у соседних зданий с правой и с левой стороны. Легковооруженный отряд из пятнадцати человек из-за своей позиции был обречен на гибель.

Макнабес послал бы Аргуса Цона ко всем чертям. Весь его план состоял в том, чтобы пустить пыль в глаза повстанцам, и для этого Цон жертвует целой группой бойцов. Но капитан Макнабес должен был во всем потакать этому психопату. Такой поступил приказ сверху. Капитан задавался вопросом, который так и не решился озвучить: «Почему сегодня, в это время, в этом месте, откуда он вообще знает, что обмен будет сейчас? Ведь все остальные происходили по воле случая. И откуда знают это повстанцы?»

Цон ему все равно бы не ответил. Капитан был для него лишь марионеткой, которая должна выполнять все его приказы. Он не любил таких подхалимов, как капитан, и не жалел солдат. Если бы понадобилось, он пустил бы в расход всех ради достижения цели.

Выстрелы раздались неожиданно, даже для Цона.

– Слишком рано! – Цон наблюдал в бинокль за перестрелкой.

Пять человек были убиты меньше чем за минуту. Люди капитана один за другим падали на серый асфальт. Переход еще не начался. Солдаты были дезориентированы. Цон пытался высмотреть, что происходит в магазине. Из отряда Макнабеса осталось пять человек. Макнабес стоял весь в поту. Он переживал за людей, которым предстоит умереть. Но еще больше переживал за себя. Если операция провалится, он лишится своего поста. Так пообещал премьер-министр. Один из повстанцев забежал внутрь.

– Обмен уже прошел? – удивился Цон.

Он был в замешательстве. Обмены всегда проходили по случайности. Случайный человек подходил к зеркалу в определенном месте, будь то общественный туалет, больница или даже собственный дом, – и другому, по ту сторону зеркала, нужно было постоянно ждать у зеркала со своей стороны ни о чем не подозревающую замену. Цону в этот раз было известно, когда произойдет обмен: о нем сообщил премьер-министр. Но откуда он и повстанцы это знали – для него было загадкой.

В бинокль через большие витрины хорошо было видно, как двое покидают магазин через черный ход. После чего Цон приказал Макнабесу отступать. Выстрелы стали затихать. На серый асфальт падали капли дождя, перемешиваясь с кровью.

* * *

Остатки дыма медленно растворялись в огромном кабинете. Большие картины с изображениями полуголых дев на фоне светло-серого неба делали этот кабинет необъятным. Высокие окна были закрыты красно-пурпурными шторами. За внушительным столом дорогой отделки, закинув на него ноги, сидел мужчина. Он втянул в себя сладкий дым сигары и медленно выпускал, наслаждаясь вкусом табака и атмосферой своего кабинета.