Мой самолет

Мой самолет
Макс Кириллов

Эта история самолета, прожившего свою долгую самолетную жизнь. Наблюдая за этим, мы наблюдаем за страной. За людьми, которые им управляли, которые им владели.

Макс Кириллов

Мой самолет

Летнее утро. Ватага ребят лет десяти идут купаться на речку. Высоко в небе появляется самолет.

«Мой самолет!» Что есть мочи кричит один из пацанов, указывая рукой в небо. «Нет, мой, нет мой, я первый заметил» – кричат другие.

– Ну, что, Петрович, все? – сказал мужчина в спецовке, протирая руки куском ветоши.

Артемий Петрович, начальник цеха сборки Харьковского авиастроительного завода, внимательно посмотрел на белоснежный лайнер с синей надписью «Аэрофлот» на фюзеляже. Посмотрел на номер, красовавшийся на фюзеляже «65077». Положил правую руку на обшивку. Он почувствовал, что-то. Это что-то, всякий раз было иное с каждой машиной. Они для него все были живыми, а про себя подумал: «Лети, дорогой». Вслух же произнес: «Готов наш семьдесят седьмой.» И потом добавил: «Абсолютно».

Гарнизон N

В дверь позвонили. Петров, выбривая подбородок электробритвой крикнул «Света, открой, пожалуйста». Света открыла, взяла конверт и расписалась. Солдатик посыльный ушел.

– Читай – крикнул из ванной Петров.

– Сам и читай. А вдруг там тайна государственная.

– Читай, читай, гостайну с рядовым посыльным не пришлют.

– Хорошо. Старшему лейтенанту Петрову прибыть к командиру полка к десяти утра.

– Отлично! У нас есть целый час! Вася вышел из ванны в одних семейных трусах. Подхватил жену на руки и двинулся в сторону спальни.

– Вася, ты что?

– А то.

– Мне тоже нужно в душ, сказала Светлана и юркнула в ванную.

Позже, валяясь в их не самой роскошной постели. Светлана нашептывала ему в ухо.

– Мне не нужно чтобы ты был генералом, не нужно чтобы ты был министром, мне нужно чтобы ты был рядом, ты мой человек, мне тебя судьба послала и ты у меня один, и другого не будет.

– А как же с тем, чтобы родину защищать? Есть ведь такая профессия?

– Опять ты об этом, вояка.

Света встала с кровати, набросила на себя халат.

– Одевайся воин, я чай заварю.

– Здравия желаю, товарищ полковник, старший лейтенант Петров по вашему приказанию прибыл.

Молодой, лет чуть за тридцать офицер, отдал честь и замер.

– Вольно, Петров, давай без официальностей, разговор у нас к тебе, вот с товарищем замполитом имеется, так что присаживайся.

Петров сел на стул у письменного стола командира полка, напротив замполита в чине майора.

Вообще-то Петрову с полком повезло. Несмотря на то, что располагался полк на восточных окраинах СССР, но военный городок был новый, благоустроенный. Поступив в полк после училища, прожив в офицерском общежитии каких-то полгода, Василий женился на хорошей девушке Светлане. Простая и веселая, жена его была из офицерской семьи, так что с гарнизонным житьем – бытьем, знакома с детства. Жизнь у них как-то сразу заладилась. Быт устроился. В годовщину свадьбы получили отдельную квартиру. Еще через полгода родилась дочь Мария. Светлана работала фельдшером в местной поликлинике. Что до Петрова, то ему кроме неба ничего и не нужно было. Любил он свою работу. Пилотом он был хорошим, спиртным не баловался. В общем, нормальный советских парень. И улыбка у него была простая и добрая. Гагарин в молодости, не дать не взять. Вызов к командиру полка не был чем-то сверхординарным, но все же по дороге к штабу, шагая по скрипящему под унтами снегу, лейтенант гадал, да прикидывал о причинах.

Уже с полгода в полку ходили слухи об их переподчинении одной из легендарных армий не менее легендарной дальней авиации. Туманно судачили о новых реактивных бомбардировщиках и много еще о чем. Как-то пару лет назад, Петрову выпала интереснейшая командировка. Он с командиром эскадрильи, отправился на поезде через всю страну на один из заводов. Там их ждали две новые машины. Уже облетанные, принятые государственной комиссией, они ждали своих новых «хозяев». Совершив несколько вылетов с заводского аэродрома, через неделю офицеры отправились в обратный путь, теперь уже по воздуху. Летели они несколько дней. На ночь останавливались в полках. Одна из таких баз находилась в Энгельсе. Вечером, в довольно шумной и многолюдной офицерской столовой, обратили они внимание на длинный пустой стол, как-то по-особому сервированный. Решив, что это для начальства, подсели к местным офицерам на свободные места и стали закусывать. В те времена летный состав состоял, в основном, из людей молодых, часто встречались однокашники по летным училищам, коих, к слову, было в стране около десятка не более. Разговор завязывался легко и сразу. Вот и в этот раз, соседями по ужину оказались четверо местных летчиков и двое командировочных, таких же как они, только из инженерно – технической службы. Беседа была оживленной. Всех интересовало у кого, что и как. Питание, снабжение, быт. И вдруг в зале загремели стулья, человек двести офицеров встали со своих мест и каждый негромко, стал постукивать чайной ложкой в стакане. Это негромкое позвякивание сливалось в тонкий, волшебный перезвон колокольчиков. В это время по залу, к пустому накрытому столу, неспешно шел экипаж, человек из восьми – десяти. Петров отметил, что кроме офицеров в составе этой группы были два сержанта. Пришедшие остановились у стола, степенно расселись и приступили к ужину. Уже через пару минут, столовая снова привычно загудела звуками разговоров и звоном посуды. Василий спросил у соседнего офицера из местных, что все это значит. Тот разъяснил, что так встречают с боевого дежурства все экипажи дальней авиации, которые проводят в небе, без посадки более двадцати часов, барражируя над всей планетой. А что до сержантов, то они тоже члены экипажа и посещение офицерской столовой в день возвращения им не возбраняется. Вот этот эпизод и припомнился старшему лейтенанту Петрову по дороге в штаб.

С начальством, к слову сказать, ему тоже повезло. С командиром эскадрильи капитаном Ушаковым, отношения были если не дружеские, то приятельские уж точно. Командир полка полковник Евсеев Павел Михайлович летал еще в войну. Впервые на девятое мая, увидев комполка в парадном мундире, Василий присвистнул. Все грудь этого седого пятидесятипятилетнего человека, была в боевых орденах и медалях. Замполит Ершов Степан Петрович, был гораздо моложе. В военное училище поступил в конце войны, но воевать не пришлось. Был он человек спокойный, но в отличии от комполка, который явно видел перед собой скорую пенсию и в генералы не рвался, тот имел определенные карьерные амбиции, которые, впрочем, не делали его неприятным человеком.

– Да, разговор у нас к тебе не простой, старший лейтенант Петров. Мы люди военные, привыкли к приказам и их выполнению. Можно и сейчас так поступить. Однако. Впрочем, что за гражданское «однако»? Списать мы тебя из армии думаем. – Комполка смотрел на лейтенанта в упор.

– Меня? – Василий аж привстал со стула, но рука, вставшего со своего места майора, мягко легла ему на погон.

– Не кипятись, выслушай – спокойно сказал замполит. Он сделал несколько шагов по кабинету, вернулся, сел на свой стул и продолжил. – Сейчас в стране очень бурно развивается гражданская авиация. Но это только начало. Запускаются в серию новые реактивные самолеты, поток перевозок растет. А вот пилотов, чтобы с дисциплиной были военной знакомы «кот наплакал». Ветераны, в основном списаны, а гражданское училище, согласись, отличается от военного. Вот и принято решение, усилить гражданскую авиацию, качественными военными кадрами. Пилот ты отличный, парень хороший, Света твоя опять же профессионал, жалко отпускать. Но, с другой стороны, про дальнюю авиацию, о которой весь гарнизон шушукается, вопрос далеко не решенный. Войны, большой, кажется не предвидеться. Так что перспектива здесь для тебя обычная.

– А там перспектива, как раз есть! – вступил в разговор полковник. – Там, я тебе скажу ого какая перспектива. Ты с кукурузников начинать не будешь. Тебя сразу на самую новую машину посадят и не вторым пилотом, а командиром экипажа. Покажешь себя, через лет пять командиром авиаотряда станешь, а это тоже самое, что командир полка. Вот такая вот перспектива.

– Да и с точки зрения быта тоже есть положительные моменты. – перехватил беседу майор. – Авиаотряды, как ты понимаешь, базируются не как гарнизоны, которые и на карте-то не разыщешь, а в столицах и областных центрах. А твоей Маше в школу скоро.

– Вот, вот. Ты Василий, сегодня вечером со Светой своей поговори, посоветуйся. Мы же со своей стороны, прежде чем увольнять, капитана тебе присвоим досрочно и в лучшие руки с прекрасными рекомендациями передадим. – Подполковник встал, протянул лейтенанту руку – ну, давай, завтра к девяти утра жду тебя с решением. Тебе все ясно?

– Все ясно. Слушаюсь. Разрешите идти? – хотел уже повернуться, но продолжил. – И все же, Павел Михайлович, меня, военного летчика водителем автобуса?

– Автобуса говоришь? – голос комполка зазвенел – Ты этот автобус реактивный сначала научись водить, да что б так, что б в любую погоду и ночью и днем. И чтобы пассажиры не взлета не посадки не почувствовали. И что б имя полка своего родного не запятнать. А потом уж рассюсюкивай. Кру-гом! Советоваться с женой шагом марш!

Вот так и стал капитан авиации Василий Петров командиром экипажа, пилотом гражданского воздушного лайнера Василием Николаевичем Петровым.

Мой самолет

На маленькой кухне сидели Светлана и Прасковья Александровна, соседка. Женщины лепили пельмени и вели неспешный разговор.

– А чего это ты пельмени решила лепить?

– Так, Прасковья Александровна, морозы минус двадцать уже, замораживать легко на балконе, да и Вася через неделю прилетит, вот я его и попотчую.

– Понятно. А где он, кстати, делся? Уж с месяц, как не видать.

– Три.

– Что три?

– Три месяца. Он же за новой машиной на завод в Харьков полетел, а там подготовка, как их?

– Курсы повышения квалификации.

– Ага, именно так.