Сиргвидония

– Да брось ты, Владик. – Я улыбнулся своим мыслям. – Что мы всё обо мне, да обо мне? Выкладывай, что у тебя стряслось. Видно же – не в себе. Давай, старик, дорога не близкая.

– Нормально всё. – Буркнул он и закурил.

– Это уж точно, ничего ненормального, кроме того, что ты любишь поспать за рулем, я и не приметил. Впрочем, не хочешь, не рассказывай.

– А чего рассказывать? Всё как у всех. Школа, институт. Безденежье и нищета. Сам не знаешь?

– Ты за всех не прячься. Что за институт?

– Автодорожный.

– Машины любишь?

– Угу.

– Так открой сервис и люби их дальше, только уже за деньги.

– Да, блядь, откроешь тут. Побомбить-то ночью не дают, я представляю, что будет, когда сервисом обзаведусь.

– А ты не представляй. Просто открой и работай, глядишь и разрулится всё.

– Не понимаешь ты ничего.

– Это кто, я не понимаю? Да с кем ты сейчас разговариваешь, «дитко»? Я-то как раз очень хорошо понимаю. Только если сидеть на кухне и бздеть, так и пробздишь всю свою жизнь. Не понимаю я. У меня такая понималка за последние пять лет выросла – на десятерых хватит.

– Понималка выросла, а сами среди ночи к границе без вещей прете.

– Да, пру! – Я стал не на шутку заводиться. – Потому что обложили со всех сторон, и не во мне дело, а в обстоятельствах. Вот только я тебя года на три старше, а ты всё «ты» с «вы» путаешь. И уважаешь меня, и боишься. Не знаком со мной, как звать меня не знаешь, а я уже тебя от смерти спас, финансы твои подправил, да еще рулю сижу – твою работу делаю. И это всё за каких-то четыре часа. Ты за прошедший год что-нибудь подобное сделал для кого-то? Нет? А почему? Всё на других киваешь, не в то время родился, руки у предков не волосатые, врать не приучен, драться не умею? Так рассуждаешь? Имеешь право. Каждому своё. Только другим ничего не говори в таком случае. Живи себе овощем и не вини никого. Сам так решил, никто тебе в этом не виноват. Усек?

Владик демонстративно отвернулся к окну. Чего я на него набросился? Ладно, дорога долгая, разберемся.

На окружной Курской дороге остановил у трактира и пихнул уснувшего Владика. В помещении было чисто. Нам принесли по огромной тарелке борща, в котором плавали нешуточные куски мяса. Домашние котлеты с пюре были выше всяких похвал.

Знаете, как выбирать еду на трассе? Нет? Научу, не жалко. Останавливайтесь там, где дальнобойщики стоят. Просто? Да нет, не совсем. Дальнобойщики, они ведь тоже разные. Вам нужны трудяги. Те, что загранками не избалованы. Их видавшие виды КамАЗы и МАЗы, может, и не такие нарядные, как «Вольво» и «Мерседесы», но доверять им можно больше. Те, что с красивыми надписями на тентах, выбирают местечко почище, по-европейски. Белая кость дальнобоя. Они на заправках перчатку надевают, чтобы пистолет заправочный голой рукой не брать. Вот эти чистенькие, как правило, всякое дерьмо и жрут по дороге. Я же выбираю заведение попроще, чтобы фуры стояли с номерами близлежащих регионов. Держит такое заведение какая-нибудь милая строгая женщина, учительница в прошлом, например. Удивлены? Я лично нет. Внутри чисто и пахнет вкусно. Девочки-подавальщицы улыбчивые. Да-да, именно подавальщицы, а не официантки. Пища простая и качественная. А качественная пища – это в дороге самое главное. Тут не до изысков, главное, чтобы после дорожного обеда под каждым кустом не тормозить.

– Ты выспался?

– Конечно, на неделю вперед. – ответил Владик.

– Вот и хорошо. Теперь и мне отдохнуть надо.

Испросив у улыбчивой подавальщицы водки, налил себе рюмку, выпил, зажевал котлеткой. Выпил вторую, закурил. Потом третью и почувствовал, что на меня надвигается сон. Не опьянение, а именно сон. Расплатившись, я направился к машине, лег на заднее сиденье и мгновенно заснул.

Проснулся оттого, что машина стояла. Я поднял голову и выглянул из своей берлоги. За окном смеркалось. Владика не было. Ключи в замке зажигания тоже отсутствовали. Тихо, стараясь не шуметь, проверил содержимое карманов, на ощупь всё было на месте. Медленно, по миллиметру, стал тянуть на себя ручку. Через некоторое время раздался щелчок замка. Прислушался. Вроде тихо. Приоткрыл дверь и стал выползать на обочину. Всё пока выходило бесшумно. Когда на сиденье остались только стопы, перевернулся на спину и аккуратно опустил ноги на землю. Присев на корточки, прикрыл дверь и огляделся. Машина стояла в десяти метрах от поста ГАИ. Обочина была глубокая, свет над постом освещал лишь небольшой пятак возле будки, на котором стоял властелин автодорог, лениво похлопывавший полосатой палкой по голенищу сапога. Владик стоял рядом, показывал документы и что-то говорил. Я стал пробираться к будке, стараясь уловить их разговор. Летний, теплый ветерок доносил до меня обрывки фраз. Что это я так встревожился? Внизу живота противно заныло. Тем временем из будки вышел второй гаишник и показал Владику фотографию. Тот отрицательно мотнул головой, взял у мента документы и пошел к машине. Я наблюдал. Тот, что выносил фотографию, вернулся в будку, за ним, бросив окурок на дорогу, последовал второй. Шоссе было пустынным. Одновременно с Владиком я открыл дверь и юркнул внутрь. Никак не отреагировав на мои маневры, он включил двигатель, и машина тронулась.

– Ну? – спросил я с заднего сиденья.

– Вот тебе и ну. Государственного преступника ищут. Молодой такой, на вас похож, прям копия.

– Понятно. – протянул я и закурил. – Сверни куда-нибудь, карту посмотрим.

Минут через пять мы остановились. Я пересел на переднее сиденье, зажег свет и стал изучать карту.

– Вот здесь, видишь, в пяти километрах от погранцов, дорога идет второстепенная. Судя по всему, в сторону границы, в колхоз какой-нибудь. Вот там на повороте я выйду.

– Как скажете.

Владик включил передачу, и мы снова выехали на шоссе. Машин практически не было. Пару раз обогнали фуру, да несколько встречных за последний час было. Голодные времена. Кому надо на Украину посреди ночи? Сразу после знака «Пять километров до границы» мы повернули.

– Всё, тормози. Приехали.

В ответ Владик включил дальний свет и прикурил сигаретку.

– Да стой ты, мне без машины удобней будет.

– Довезу чего там.

– Куда довезешь? Слушай, нельзя так. Ты ведь погибнешь с такой толстовской жизненной позицией. Может, я секреты государственные спер? Или убийца? Куда ты прешь?

– А я их тоже ненавижу. Шакалы!

– Кого ты ненавидишь? Ты ведь не знаешь ни черта.

– И знать не хочу. Если такие, как вы, валят, значит, те шакалы. Вот и всё мое понимание.

– Так, похоже, не я на твою голову навязался, а ты на мою. Ладно, некогда спорить. У тебя водка есть?

– Водка? Есть бутылка. Для мусоров вожу, на всякий пожарный.

– Вот и отлично. Дорога эта в нынешние времена наверняка тупиковая, а деревня пограничная. Но так как граница не с китайцами, думаю, что бдительность у селян нулевая. Машину в лесок запрячем, а сами в деревню пойдем. Только вот не знаю, на фиг ты мне нужен?

– Я первый и пойду. Скажу, машина сломалась, помощи попрошу.

– Ну давай.

Час, который я просидел в кустах на краю деревни, ожидая Владика, был, доложу я вам, не самым коротким часом в моей жизни. Наконец показались трое. Один слегка покачивался.

Кустами я добежал до машины, поднял капот и сделал вид, что ковыряюсь в моторе. Вскоре появилась троица «спасителей».

– Вот, Коля, познакомься. Тезка твой Николай Петрович и кум его Степан.

Я пожал руки пришедшим, Степан при этом икнул и буркнул «пардон».

– А вы, Степан, я вижу, иностранец. Француз?

– Сам ты француз. Все мы тут, блядь, теперь иностранцы. Кум у меня рассеянин, а я теперь, блядь, иностранец.

– Ну что тут у вас? – деловито спросил Николай Петрович, засучивая рукава.