Домашний в норе

В нору он вернулся с мокрой мордой, весь оцарапанный и скверно пах к тому же.

– Красс, что с тобой случилось?!

– Под дождь попал, – засыпая устало ответил папа-лис.

– Но на улице засуха пятый день!

– Это был маленький дождик, специально для меня капал…

Глава 2

– Скорей, скорей! – суетился папа-лис. – Лютик, да не хватайся ты за ромашку!

– Я есть хочу, папа!

– Ты всегда хочешь есть, но у нас нет времени… Уголёк! Ты где?

– Я уже здесь! – донёсся снаружи голос старшего сына.

– Они далеко?

– Ближе, чем раньше!

– Минут двадцать бежать! – подсказал чуткий слухом Шнурок.

– Двадцать две, братан! – поспорил с ним Уголёк.

– Двадцать! – упрямо заявил Шнурок.

– Не спорьте! – высунулась из норы мама, таща за собой Вьюшку.

– Но мама! – заплакала дочурка. – Пусть они придут! Пусть они меня покусают! Мне, может, лучше станет!..

– Сорок доберманов разорвут её на мелкие кусочки! – зарычал на дочку Красс. – А она думает, что лучше будет!

– Бегушка, Бегушка, ты где?

– Я коготь сломала! – стояла у сосны Бегушка и потирала лапку.

– Слушайте все! – не выдержал папа-лис. – Чтобы никаких нюней не было! Все мы несёмся и без посторонних мыслей! Лютик, да выброси ты эту ромашку! Бегом! Марш!

И лисье семейство, покинув родную нору, пустилось в бега, в самую глубь леса – к болотам. Папа-лис один знал тропки в те места. Охотники старались зажать всё зверьё между деревней и болотами, но всякий раз заслышав лай собак, лесная живность поднималась со своих мест и пропадала среди кочек. Каждый находил свою и сидел-дрожал, прислушиваясь к передвижениям своры. Благо собачья стая не обладала терпением и быстро возвращалась обратно.

– К вечеру вернёмся в нору! – на бегу успокаивал всех папа. – Там моя резиденция, сыровато, но жить можно…

«Резиденцией» он называл кочку с брусникой, в которой давным-давно вырыл ямку, с краю болота. Собаки при всей догадливости могли бы настичь их там, но… В нору всё семейство умещалось с лёгкостью, а болотные запахи напрочь отбивали у псов всякое желание идти в трясину.

– Напра-во! – скомандовал папа.

Вереница лис закрутила лихой вираж, а слева капкан зажевал в своих металлических челюстях воздух.

– Нале-во! Не оглядываться!

На пятки ступают доберманы,
Хвосты надо нам уберечь,
Направо, налево – капканы,
Чтоб вечером не попасть в печь…

– стучались в голове Шнурка стихи.

– Есть нас никто не будет! – на ходу поправила его мама.

– На шубу! На воротник! – чуть не заплакала Вьюшка.

– А я всё-таки есть хочу… – чуть не заплакал Лютик.

Что ни говори, а доберманы бегали быстрее лис – лапы-то подлиней будут. Однако собаки путались в тропах, наскакивали друг на друга, огрызались и отставали далеко позади. Но каждый из лисьего семейства хвостом чувствовал наступавшую на пятки погоню.

– Ой! – сказала Бегушка и упала. Имя ей дали совершенно неправильное – все самые нелепые ситуации случались только с младшей сестрёнкой. Ей доставалась самая быстрая мышь, самый колючий куст и самый чувствительный капкан. Царапин и ссадин на её боках не сосчитать, а хвост и тот стал похож на мочалку. И вот теперь запнулась она о корягу да растянулась на траве.

Шнурок, бежавший впереди, остановился помочь сестре.

– Я его как-то не заметила… Как на меня выскочит… – оправдывалась она, вставая на лапы.

А лай собак меж тем нарастал…

– Ничего, ничего, – успокаивал её братец. – Бежать можешь?

– Погоди, попробую! – она ступила лапой, другой и побежала…

– На запах, на папин запах давай! – оглядываясь крикнул ей вслед Шнурок и тут же заметил чёрную спину за кустом. – Не уйти… Ей не уйти! – котёнок рванулся в кусты кашки, затрещал там.

Собаки сперва затихли, прислушались и с лаем метнулись к убежищу Шнурка. А котёнок выскочил буквально у сомкнувшихся челюстей добермана и… выпустив когти, полез на дерево!

Надо же, папа-лис никогда его не учил этому. А тут вдруг! И главное, так просто! Вонзить когти в кору да лапками перебирать! Вонзил и раз-раз-раз! Как только он забрался на ветку, то с высоты увидел удаляющиеся рыжие спины родных, и свою нору, где суетились доберманы и люди, и также скопившихся у его дерева собак. Каждая хотела забраться на ствол. Вставала на задние лапы, скалилась, лаяла!.. Но добраться до Шнурка им была не судьба!.. Тут котёнку стало страшно, он ухватился что было сил за ветку и смотрел вниз. Самое странное: высоты-то он не боялся, как прочие члены его семьи. Родители без страха не могли взглянуть ни с обрыва в реку, ни в яму.

– Вдруг Уголёк прав, и я не такой… – зашептал он и зажмурился.

К дереву подошёл охотник, поглядел на ветку.

– Кошка на кой?! Нюх потеряли, что ль! Лису, лису мне надо! – сказал он. – А ну, ату, ребята, ату! – и показал прямо в трясину.

Собаки нехотя отбегали от дерева и следовали дальше к болоту. Одну охотник даже оттащил за ошейник. Доберман огрызался, рычал, но всё же след взял.

– Только бы не догнали, только бы не догнали, – шептал Шнурок, прислушиваясь к удаляющемуся топоту лап и лаю.

В наступившей тишине кусты вдруг зашуршали, кто-то шлёпал к дереву, зажурчало. Шнурку вдруг захотелось по-маленькому сходить, но как это сделать на дереве? Он не знал…

Котёнок хотел было приоткрыть глаз, да поглядеть, кто там такой подошёл к дереву, но вдруг лапы сами понесли его подальше от ствола. Нагнувшаяся ветка надрывно затрещала и… надломилась! Шнурок полетел вниз!.. Он раскрыл вдруг глаза, увидел приближающуюся землю, чью-то рыжую спину. Он заработал лапами, надеясь ухватиться за ствол дерева, но уж больно далёк тот был! И… Сам того не ожидая, Шнурок приземлился на все четыре лапы, как это умеют делать кошки!