В кривом эфире. СМИшная история

У меня разве что глаза на лоб не полезли, но мужественные брови мои вовремя прервали побег. Глядел я в его светло-карие очи, красные, слегка смазанные мужской слезой… Глядел и не мог понять! Он же злыдня-злыдней, жадина-жадиной, а всё-таки человек и теперь, озирался на тридцать седьмой канал, – дело рук своих – с ужасом и унынием. Нет, все мы живём в глупом средневековье. В глухом средневековье! У нас есть свои короли, королевы, принцы, лекари, повара, шуты да портняжки. Верные вассалы готовы стелиться пред нами, вылизывать обувь да подставлять спину, дабы дворянская лапка не запятналась в грязи! Куда там Ренессанс, Просвещение, Научно-Технические революции да века цветного металла? Куда они все подевались? Будто ни Канта, ни Вольтера, ни Толстого и не родилось вовсе! Офис нас вернул в средние века! Мы все кошачий корм – нас жрут на обед такие вот упитанные кошаки, не зрящие дальше собственного носа, мы – крепостные таких вот королей, с жалостью оглядывающихся на свои детища – паноптикумы безвольных характеров да четко выстроенные ненадёжные системы, возведённые по образу и подобию своему!..

– Хорошо, Александр Дмитриевич, только вы, пожалуйста, не забудьте…

– Я в ежедневнике запишу, – легко улыбнулся он, да показал потрёпанную свою книжицу. Обычно страницы её лохматились от невыносимой работы с дешёвенькими китайскими ручками Короля, но с торца этой виднелась абсолютно белая полоса. Господи, да я только что видел искреннюю улыбку Короля! Сегодня явно снег растает, господа! Помяните моё слово! За три года я видел сотни его улыбок: заискивающих, выпрашивающих, улыбок для приличия на рассказанный Портняжкой или самим собой бородатый анекдот, приветственных (хотя отвернувшись от гостя на секунду мог тут же скуксить такую кислую рожу – всё молоко в округе простоквашей станет), проверочных на предмет морщинок… Да много когда ещё он улыбал рожицу! А вот он впервые не заставил уголки губ как дуэлянтам разойтись! Да что стряслось с нашим Корольком? Мне даже его стало жалко… Хорошо Юнона не научилась слышать мои мысли – прибила бы на месте…

– Тогда прошу… – указал он на вадикову камеру…

– Все по местам, через пять минут начинаем! – похлопав в ладоши, заявила Королева.

– В тысяча шестьсот двадцать три начинаем, – вздохнув поддакнул Король.

Одна Сатана, однако!

И мы уж все уселись, устались, укрепились, вернулись с курилки да кормёжки датских догов, расположились, разложились, расселись… как в очередной раз машет Портняжка.

– Стойте! Стойте! – скачет он, перескакивая из одной камеру в другую, я даже сакцентировал своё окулярное внимание на его очках за полторы тонны евро.

– Ну что ещё? – прошипела в ответ Королева, уже поднявшая было для вступительного слова свой надкусанный микрофон (Бог шельму метит! – сама выбрала).

– Мы же не успеем смонтироваться! – бегло взглянув на шефа изрекает он.

– Это Шарин виноват!

Она ещё не узнала, что стряслось, а уже назначила крайнего!

– Он во всём виноват! Его с губернаторского подослали! Он нас всех подвёл под статью! Он этого с самого начала хотел! – буйствовала не на шутку гениальная телеведущая, так и не зная кого бы ещё обвинить. – Всё, конец ток-шоу! До свидания, карьера! До свидания…

– Погоди, дорогая, – перебил череду страданий Король. – Как не «успеем смонтироваться»?

– А вот так… – кивает он в сторону пульта и тут же все журналисты, операторы, редакторы, монтажёры да прочая челядь окружает плотной толпой Бузатова. – Господа-товарищи, у нас всего два с половиной часа на то, чтобы снять передачу. Этого мало! Часа полтора мы только будем её снимать, ещё полтора просматривать да накладывать титры, ещё полчаса её считать и минут десять скидывать на эфир…

– Пусть Лёшенька побыстрее её просмотрит, наложит все нужные титры, посчитает и на эфир скинет… – положив по-матерински руку на бузатовское плечо заявляет Королева.

Властелин пульта поднимает на неё ошарашенный взгляд, обводит взглядом нас всех да отчего-то останавливает свои несчастные глазёнки на мне.

– Штирлиц говорил: ребёнка за месяц не родишь, пусть у вас будет девять женщин… – тихо начинаю я, но голос отчего-то мой крепнет с каждым словом, с каждой буквой, с каждым звуком. – Лёшенька ничего не сможет сделать, ни один, ни даже вдвоём со мной… Где-нибудь просядет звук, где-нибудь титры не те наложит, где-нибудь видео с косяком на весь кадр пропустит… А Лёша этого и не заметит – он не просмотрит, не успеет и всё попадёт в эфир… Выбор у нас невелик: или делать всё тяп-ляп и позориться, или… – и тут я замолчал.

А что собственно «или»? Какой у нас, всю жизнь работающих как нелинейщики – в кривом эфире: хотим покурим сходим, хотим завтра доделаем – какой может быть ещё выбор?.. Но Лёша Бузатов понял паузу по-своему, встал из-за пульта да подшаркал ко мне, мол, если что, мы вместе, и уж, если гореть… Господи, а я думал, что самое нервное в моей работе: из двух планов, снятых лентяем-оператором, делать двадцать!..

– У нас же время течёт… – бросив взгляд на Короля, вздохнул между делом Портняжка.

– А зрители уже настроились… и спонсорам ничего объяснить не сможем… – виновато лепетала Виолетта. – Передачу отменить мы не в силах…

Юнона подошла ко мне сзади и робко взяла за руку… Во что же это всё выльется, сукин пупсик?!

– Мы будем работать в прямом эфире! – вдруг восклицает Король. – Прямой эфир всё спишет!

Да, наши ошарашенные взгляды разом стопорятся на шефе.

– Was? – подал голос австрийский интурист.

– Ничего, герр Зигфрид, это мы между собой, – кивает ему Виолетта.

– Н-но как? – шепчет Лёша.

– А очень просто: по специальной щине «OPEN AIR» всё отправим сразу в эфир, магнитофоны вообще можно убрать… – весело заявляет наш Королешко.

– Но мануал нужен… Я без мануала не могу… – только и разводит руками Бузатов.

– Антон найдёт вам инструкцию…

– Слышали, что сказал Александр Дмитриевич? – грозно промолвила Королева и обвела подчинённых строгими очами, каждое по месячную зарплату нас вместе взятых. – По местам!..

– А… а… – уже тянется ручка федина к потолку. – А если что-то пойдёт не по сценарию?… Как же мы… это?.. Не переправить же…

– Обратной дороги не будет, Фёдор, – положив руку на плечо, заявляет ему Король. – Придумайте что-нибудь…

– М-да уж… Фраза: «Придумайте что-нибудь…» будет меня всю жизнь преследовать.

И понеслась! Под Битловскую «06 – Helter Skelter.mp3»!..

Через десять минут Антон отрыл на пыльных стеллажах толстую книжицу – инструкцию к пульту, правда она оказалась на немецком и итальянском… Мы с Лёшей ни того, ни другого не знали… Королева было призвала сынка к переводу, два года как изучавшего дойч в спецшколе, но после первого технического термина мальчика-то мы от греха подальше убрали, а то не ровён час самой же мамаше под горячую руку этот «отличник» попадётся… Впрочем, дипломированный филолог Антон и тут нашёлся: на зубок знал он целых четыре иностранных языка. Я всегда говорил, что на тридцать седьмом канале работают только профессионалы!..

– А в эфир надо подать картинку в картинке, – кидал идеи Портняжка, руководя при том расстановкой света. – Ну, вроде вот говорит Мария Рауфовна, вот как на неё смотрит герр Катерман… Мы же можем сделать картинку в картинке, да?

Антон, полистав странички мануала, утвердительно кивнул:

– М-можем, – повеселев ответил Лёша. – Мы многое можем! Хо-хо, я победил машину – меня можно снимать в очередном «Терминаторе»!.. – и как заправский рестлер воздел кулаки к небесам.

– А на монитор перед всеми мы подадим картинку с сюжетами, чтобы зрители знали, когда хлопать и когда готовиться… – подкинул новую идею Портняжка.

И вот тут у нас с Юнкой челюсти-то и отвисли…

Монтаж/00:01:13:02

– Мы обречены! – вдруг изрекает Юнона посреди ночи.

Я, конечно, пытаюсь себя отучить от привычки сразу отворачиваться и храпеть…

– Да-да, конечно, – сонно отвечаю я, приобнимая её за талию. – Все мы когда-нибудь умрём… Но это потом, в старости…

– Да я не про то… – пихает она меня в бок. – Проснись же, Кирилл!.. Ты хоть понимаешь, что у нас нет выбора!.. Что если Король увидит наш компромат?

– «Что если», «что если»… А что если Король вдруг узнает, что я с ним работаю из-за денег?.. «Что если»?..

Спор наш отчего-то принимает форму музыкального файла «11 YannTiersen – La Crise.mp3».

– Да Королёк наш, птичка певчая, сукин пупсик, большой подлиза у мэра, а мэру наше шоу не совсем про склеротика ой как не понравится… – и чего ей только стоило включить свет… – Очень не понравится, Кирилл! Понимаешь?