Ее тень длиною в мою жизнь… Первая книга

Ее тень длиною в мою жизнь… Первая книга
Макс Линн

Макс Линн, мужской роман-исповедь #1
От первого лица герой книги – Макс рассуждает о насущном. Простым разговорным языком, не исключающем вкраплений усилительных выражений, он говорит о его жизненных принципах, о перипетиях судьбы и о своей истории любви. Она цепляет за душу и не дает разгадки с начала до последних строк повествования. Макс едет из Сургута в отпуск на юг. Больше трех тысяч километров дороги, с маленькой дочкой. Он мысленно оглядывается назад, на свою жизнь. Смотрит без страха вперед и отлично справляется с неожиданными приключениями на своем пути. Только одна встреча в курортном приазовском Урзуфе, где живут его родители, переворачивает все его принципы и привычки. Решится ли герой принять важное решение и что-то изменить? Успеет ли он обрести счастье? Хватит ли ему сил пожертвовать чем-то в жизни, через которую пролегла тень той самой? Дороже которой у него больше нет…

Макс Линн

Ее тень длиною в мою жизнь…

Первая книга

Мужской роман-исповедь

Я циник. Без комплексов. Думал, как всегда съезжу в отпуск на юг, расслаблюсь. Сдам бабушке и дедушке на руки свою дочь, которую воспитываю один… Поныряю в курортные шуры-муры. Оторвусь по полной! Долгие связи – не мое. Не впускаю в сердце никого.

СУРГУТ

Ханты-Мансийский округ

Лето пришло в тот год поздно. Куртки и шапки не снимали весь май. Ночные заморозки и ледяные дожди достали. Резину на авто массово начали менять к началу июня.

Я рассчитывал, как всегда, своим ходом, отправиться на юга, к морю. В отпуск. К родителям. Что кривитесь? Отпуск рядом с папой, мамой – это самое то! И не надо намекать про маменькиного сынка. Не на того напали! Мне тридцать четыре года. Я не живу с родителями с пятнадцати. Но это не значит, что я их не люблю. Очень даже.

Как было? Сначала уехал из дома в профтехучилище, а потом там же – в Днепропетровске поступил и закончил ДГАУ. Инженерно-технологический факультет, кафедра надежности, ремонта машин и технологии материалов. Профессия на все времена! Главное, мое любимое ремесло, которое не только дает нормальные деньги, но и делает меня уверенным в себе мужчиной.

Правда, я не осилил дневное отделение. Родителей не хотел напрягать. А на стипендию молодому парню, с постоянными и растущими желаниями, никак не прожить.

Потыкался, нашел работу в автомастерской. Когда понял, что с хозяином можно заработать, и мужик он адекватный, остался. Многому учился у него. Делал засечки на будущее. Сам захотел открыть свое дело…

После второго курса перевелся на заочное. Там неожиданно «замутил» с преподавателем. До этого, после и параллельно, были всё несерьезные малолетки. Однодневки. Так я их называю. Бабочки. Прилетали. Улетали. Чаще – заевшиеся девочки из обеспеченных семей. Рано начавшие гулять по барам и злачным местам. Вообще без тормозов некоторые. Будто жизнь у них – только сейчас, а о завтра – никто не думает. Мозгов и душевного равновесия мало. Или не наблюдается в наличии. Мне с ними быстро надоедало. Да и бобла на них, где взять? Студенту в чужом городе. Чаще попадались бедные девчонки, плохо одетые, без роду, без племени и без стержня в жизни. Безотцовщина. Детдом. Интернат. Заезжие. Старше и моложе меня. Ищущие приключений на одно место. Расшивохи. С той самой – низкой социальной ответственностью. А мне принципы нужны. Как говорит Санёк, мой друг:

– Макс, ты нормальный чувак, но принципы твои долбаные.

Мне стержень в человеке подавай! А где его взять? Если настоящей семьи у девчонок нет. Нет тех заботливых отца, матери, деда, бабули. Это они стержень в тебе взращивают, воспитывают, держат. Крепко. Не соскользнешь… Хоть загибай, хоть нет. Как в том анекдоте…

Ладно. Что я завелся? Тут, кому как повезет. У меня полная семья. Одна громадная любвеобильная душа! Греческая. Да. Я грек. Из приазовских. Слышали о таких? Вот я из них. Оттуда. Родичей вагон с прицепом. Совесть и доброту они во мне воспитали. Генами, свойственными моей нации, наградили. Душа широкая. Не скупердяй. Не зануда. Жизнелюб. Хохмлю без краёв. Падок на женщин. Или они на меня… Добрый – без границ!

Только жизнь заставляет быть порою другим. Злым и циничным. Не часто. Но и расслабляться пока не получалось.

Та моя институтская любовница не была одновременно любовью. Вообще я ее не любил. Так. Трах. Для дела. С преподом с кафедры в институте. Я пришел пересдавать к ней хвост, экзамен. В принципе, на три балла мой ответ тянул. Ей – не хватило! Стала намеками подкатывать. Я удивился. Что она во мне нашла?

Нет. Внешность моя не подкачала. К зеркалу я без претензий. Улыбаюсь открыто. Очень! Симпатичный, волосы густые. Стрижки модные мне творит Жанка, знакомая парикмахерша. О, как она делает массаж головы! Я могу так расслабиться, что засыпаю. Еще я глазастый, как говорят многие. Главное, не дурак! В физическом плане, как пружина. Люблю натренированное тело. Кубики есть, занимаюсь на тренажерах. Как на службе начал, так и дальше продолжаю. В армии не отлынивал, в числе первых был по физической и боеподготовкам. Служил сначала в Омске, потом в Тюмени, в ЖДВ.

Мне повезло. Хорошие пацаны там были. До сих пор перезваниваемся. Новости друг о друге узнаем… А друг армейский, Паша Коркин, перетащил меня в Сургут. Только не работаем мы вместе. Он – фельдшером на скорой. Толковый парень. Каждый день чью-то жизнь спасает! Достойный у меня друган!

Так. Еще о внешности. Носом родители не обидели. Крючка не наблюдаю. Глаза карие. Большие. Как в том анекдоте. Помните, про сову? Которая потом оказалась какающей белочкой? Моя дочка его любит… Губы у меня тоже ничего. Девушкам нравятся. Повсеместно. На их теле… Есть одно, но! Там, где я живу, зеркала висят низко. Рост у меня метр шестьдесят восемь.

Отвлекся от Агаты. Эта мадам, которой я сдавал экзамен в институте, оказалась на голову выше. Стройная стерва! Агата… Отчество я ее уже не помню. Не использовал. В тот же день я досдал у нее дома экзамен. Уже на отлично. А еще экстерном все зачеты до конца семестра.

Мне было двадцать. Ей тридцать четыре. Кроме карьеры и секса ее ничего, как выяснилось, больше не цепляло. В четырехкомнатной, оставшейся ей от дедушки, (какого-то партийного шишки в пределах области), хорошо отремонтированной и обставленной квартире, ни мужа, ни котенка, ни ребенка Агата не завела.

– Мааакс, – с придыханием, мяукала она мое имя. Ты неисправимый грубиян и циник. Но я тебя люблю. Мааакс!

Наша с ней связь продлилась ровно до моего диплома. Получил и адьёс! Без прощаний и обещаний! Адресом я с ней не поделился, когда уезжал. Думаю, она не очень долго скучала…

По характеру я спокойный. Если, что неординарное происходит, и я вижу, что надо реагировать, то сначала включаю голову. Но если встречаюсь с откровенным хамством и наглостью, действую. Не буду стоять и клювом щелкать. Умею отстоять свои права, в законном смысле. А в эмоциональном – дать в морду. Если надо. Зачем ждать, пока паровозный пар пойдет из ушей или из жопы?

Когда-то было… В автомастерской. Отдаю ключи владельцу от – «Опеля-Инсигния», после ремонта. Пришлось менять турбонагнетатель. До этого с проблемой компрессора он уже обращался, и я ему его реанимировал. В этот же раз пришлось ставить новый. После 180 тысяч км турбина в авто сдохла совсем. На наших-то дорогах! Еще по мелочи все проверил, подтянул, подчистил… Клиент заплатил, выходит во двор к стоянке, и говорит громко какому-то парню, что его ждал:

– Метр двадцать в прыжке, шибздик на вид, а машину реанимировал…

Я в это время хотел загонять в ангар следующую тачку, с примятым передком, «Мерседес», С-класса, для ремонта. Развернулся, подошел к этому мужику и влепил ему со всей мочи. Я левша. Левой в скулу. Снизу. Тот ростом повыше. Он попятился. Схватился за лицо. Чуть не плачет! Фингал пошел расти.

Я же не знал, что он так над своим фейсом трясется! Актер народного театра оказался. По хобби. А по жизни – клерк он какой-то банковский. Весь с иголочки. Тютя.

Расстались нормально. Он извинился. Постоянный клиент по сей день. Сейчас у него уже Вольво. Зажирел.

Возвращаюсь к лету того года. Что говорить. Паршивое оно было. Холод и дождь, иногда со снегом. Хотелось поскорее помахать рукой Ханты-Мансийскому округу, миновав его на трассе, и вперед – на юг.

Назарыч и Толик, Аркаша, которого мы зовем коротко – Каш, да еще практикант с высшим, как у меня образованием, Яков Ярцев, Яшка в нашем кругу, – оставались на хозяйстве.

Я владею СТО – автомастерской. Сам у себя работаю шефом. После Днепропетровска, осуществил свою мечту. Не сам. А вот тут вспомните, что я говорил о маме и папе?

Короче, родители дали мне деньги на бизнес. Занимать не пришлось.

– Ты, сынок, строй свое дело. А кому нам еще помогать, как ни вам – детям? – сказал мне тогда батя. – Я и мать тебя не зря толковым человеком растили. И Гошку тоже.

– Папа, мама, я постепенно, как раскручусь, все вам верну!

– Еще чего! И не думай. Нам с мамой много не надо. Да, Валюша? Ты, это, главное, когда помрем, чтоб похоронил нас!

– Опять одно и тоже. Живите! Что вы все про похороны, да про похороны?..

– Так, это ж жизнь, Максимка такая. Сегодня ты есть, а завтра… – мама не договорила.

Как-то она на эту тему не может спокойно. Всегда расстраивается. Слезы выступают. Без повода…

Так я тогда замутил свое дело!

Мои парни, хотя Назарычу давно за пятьдесят, Каш – еще девятнадцатилетний пацан, сын постоянного клиента, а Толян, старше меня немного, опытный и рукастый, уже шесть лет со мной трудится – мастера хорошие. Не подведут.

Мой девиз по жизни: «Убей лень, люби работать!» Плакат маркером написал и на стену повесил. Мои мужики в мастерской не против. В лени не замечал.

Я оставлял их одних на месяц, а один раз и на два, когда моя дочка Яна в Урзуфе сломала ногу. Умудрилась! У меня на глазах и на ровном месте. Пришлось везти в травматологию в Мариуполь, и гипс накладывать…

– Всё, жизнь в другой цвет окрасилась! В черно-черный! – так она заявила, когда ей выдали детские костыли…

Янке тогда четыре было. Разговаривала только афоризмами. Я её словесные перлы в отдельный блокнот записывал…