Эпоха мечей: Короли в изгнании. Времена не выбирают. Время жить, время умирать

– С доверием у нас все просто, – чуть улыбнулся Йёю. – У нас, к счастью, есть прибор, позволяющий отличать правду ото лжи. Вы, кажется, присутствовали при его использовании, не правда ли?

И верно: ночью Кержак видел этот или подобный ему прибор в действии.

– Правда, – согласился Кержак. – Было что-то такое. – Он сделал неопределенное движение рукой: – Предлагаете попробовать еще раз?

– А что нам мешает? – Йёю повернулся к полковнику. – Полковник, будьте любезны.

И снова, как давеча ночью, Скиршакс подошел к столу и выложил на столешницу серый каменный диск. Теперь все присутствующие, и Кержак тоже, смотрели на ни чем не примечательную вещицу, лежащую среди стаканов и чашек.

– Я, адмирал Йёю, – сказал Йёю торжественно, – обещаю говорить вам сейчас только правду.

«Врет», – сейчас же понял Кержак. И снова, как это случилось с ним ночью, он не мог бы объяснить, откуда взялось это знание, но он знал, доподлинно и однозначно: услышанная им фраза содержит ложную информацию.

Между тем Йёю помолчал секунду, внимательно следя за реакцией Кержака, и произнес ту же самую фразу еще раз, правда, изменив свое титулование:

– Я, герцог Йёю, обещаю говорить вам сейчас только правду.

«Он говорит правду», – как и в прошлый раз, Кержак был потрясен.

Встреча с чудом – это ведь нелегкое испытание.

– Итак? – спросил Иёю, дав Кержаку переварить случившееся. – Вы готовы?

– Да, – просто ответил Кержак.

– Тогда слушайте. Я, герцог Йёю, даю вам слово, Игорь, – медленно и внятно произнес Йёю, – что ни у меня, ни у моих друзей нет никаких планов относительно Земли. Мы не собираемся ее завоевывать или покорять, подчинять, закабалять каким-либо иным способом. Мы не планируем никаких враждебных, опасных, недружественных действий в отношении планеты Земля и населяющего ее человечества.

«Смешно, – подумал Кержак, внимательно выслушав слова нового знакомого. – Как просто могут решаться вопросы доверия. Смешно».

– А скажите, герцог, – усмехнувшись, спросил он, – что вам сказала Катя, когда вы прилетели?

Ответом ему было молчание.

Молчал Йёю. Молчали и двое других. И Кержак почувствовал, что за этим молчанием, как за завесой плотного тумана, прячется бездна, шагнув в которую, он уже никогда не сможет вернуться назад. Никогда.

Туман, обрыв и полет в один конец.

«Зачем же я спросил? – Мысль была необязательная. – Затем, что, как выясняется, именно этого я и хочу».

– Если я вам скажу, вам придется принять на себя определенные обязательства. – Голос Йёю был ровен, но дело было в другом. Его покинула жизнь, эмоции умерли, и их место заняли холод выстуженных равнин и равнодушие вечных льдов.

– И у вас имеется способ наложить их на меня? – как можно более равнодушно спросил Кержак.

– Да, имеется, – просто ответил Йёю. – Лояльность в такого рода делах обязательна.

– Я согласен. – Кержак едва не засыпал, когда-то он был хорошим игроком. – Накладывайте.

Кержак уже все для себя решил, так стоило ли волноваться о формальностях.

– Вот. – Йёю указал на диск, все еще лежащий на столе.

– Вы хотите, чтобы я поклялся не разглашать доверенную мне тайну? – полюбопытствовал Кержак.

– Нет, – остановил его Йёю. – Эта вещь, Игорь, гораздо более замечательная, чем вы можете себе представить. Очень редкая и ценная вещь, Игорь, поверьте мне на слово. Это просто удача, что она у нас есть.

Кержак, заинтригованный словами Йёю, снова посмотрел на диск. Ничего особенного в нем не было. Во всяком случае, Кержак ничего такого в нем не обнаружил. Диск. Из камня, как кажется. Из серого пористого минерала. Сантиметров десять-двенадцать в диаметре и два-три сантиметра толщиной. Все.

– Если вы, Игорь, – Йёю посмотрел ему прямо в глаза, – если вы коснетесь ее пальцем и обещаете, что все услышанное вами здесь и сейчас останется тайной для непосвященных, то так оно и будет.

– И все? – удивленно спросил Кержак. Он был озадачен. Вроде бы именно это он и предложил несколько секунд назад. – И все?

– Все, – подтвердил Йёю и неожиданно усмехнулся: – Но не так просто, как вам показалось. Видите ли, Игорь, – Йёю сделал вынужденную паузу, снова затянувшись дымом сигары. – В этом случае вопрос не стоит о вашей искренности. Вопрос касается сохранения конфиденциальной информации.

– И что же будет на этот раз? – поинтересовался заинтригованный Кержак.

– Печать. – Йёю на секунду задумался, вероятно, подыскивая подходящие объяснения. – Камень наложит печать… на ваш мозг. Так будет правильно. Вы, Игорь, просто не сможете никому ничего рассказать, даже если захотите или вас очень об этом попросят. Никогда и никому.

«Никогда и никому». – Кержак принял сказанное за данность и попытался представить, что это значит. Представлялось с трудом. Это была сказка, но сказка не детская, а страшная сказка и жестокая, как жизнь.

«Ну что ж, – решил он наконец. – Чему быть, того не миновать».

– Хорошо, – сказал он вслух и положил руку на диск, как кладут руку на Библию, когда клянутся в суде «говорить правду, только правду и ничего, кроме правды».

«Интересно, – мелькнула в голове дурацкая мысль. – А почему Хозяин не ввел и у нас такой же обычай, – вполне можно было заменить Библию на первый том ”Капитала” или на ”Краткий курс”?»

– Клянусь, – сказал Кержак вслух, – что все услышанное мной от вас останется нашей тайной. Этого достаточно?

Но уже спрашивая, Кержак понял – достаточно.

«Черт!»

Он понял, еще даже не услышав ни одного слова из тех, что должен был сказать ему Йёю, что никогда и никому из непосвященных не сможет не то чтобы их пересказать, а даже намекнуть на что-то, с ними связанное. Ни при каких обстоятельствах. И уж точно, что не по доброй воле.

«Ужас!»

Йёю ничего на его вопрос не ответил, потому что все это знал заранее, и ощущения Кержака знал тоже.

– Я вас слушаю, – обреченно сказал Кержак, подозревая, что услышит сейчас что-то вполне сенсационное, но втайне опасаясь, что получил пломбу на память из-за какой-нибудь глупой ерунды.

– Хорошо, – кивнул Йёю и сделал еще один крошечный глоток кофе. – Итак. Мы все жители империи, Игорь. Это очень большая страна. Много планет, вращающихся вокруг многих солнц. Вы понимаете? Так вот. Сейчас империя переживает не лучшие дни. Плохое время, Игорь, очень плохое. Смутное время.

Йёю снова сделал глоток кофе и посмотрел на Кержака.

– Война, – сказал он. – Это во-первых. У нас, Игорь, сильный враг, и он имеет самые решительные намерения. И, во-вторых, переворот внутри империи. Детали пока вам ни к чему, но главное в том, что империя может лишиться самой своей сути. Стать чем-то другим, возможно, даже лучшим, чем то, что было до сих пор, а может быть, и худшим. А может быть, она и вовсе не уцелеет. Трудно сказать, трудно предполагать, но тем не менее одно очевидно. Что бы это ни было, оно неприемлемо для нас и многих других. Это, как вы понимаете, преамбула. Теперь о словах Кати.

Тут уже имелся явный подтекст. Йёю было не просто называть Катю этим именем. Кержак это почувствовал и не удивился. Что-то такое он и сам для себя уже вывел.

– Империя, Игорь, – снова заговорил Йёю, – существует три тысячи лет, и все это время империей правила одна и та же династия. Понимаете? В глазах очень многих людей империя и ее императоры неразделимы. Это одно целое. Но…