Инверсия жизни

– Дурак ты, Леонид, – спокойно произнесла Настя.

Юрий Эдуардович сделал глубокий вдох и покачал головой:

– Вроде одиннадцатый класс, а ведете вы себя… – Облакову на мгновение стало как-то грустно. – Деретесь, как… как дети малые.

– А вы будто никогда не дрались, – дерзко произнес Петров.

Внезапно в своем сознании Облаков переместился в далекое прошлое. В семнадцать лет ему пришлось поучаствовать в единственной в жизни драке, когда на первом курсе после пар он с друзьями оказался в компании студентов из другого вуза. В тот день все были выпившие, и случилась заварушка из-за недопонимания. Семнадцатилетний Юрий Эдуардович в момент самой драки поскользнулся и упал, так и не успев никого ударить. А один из друзей Облакова случайно дал ему в лицо ботинком – видать, перепутал в пылу поединка. В общем, пока молодой Юра вставал, бой уже отгремел и противоположная сторона ушла с победой. Облаков ковылял тогда домой с разбитой губой, а лицо его было все в грязи.

– Дрался, дрался, – гордо произнес Облаков, – бывало… но только в целях самообороны и защиты близких.

На самом деле тем случаем Облаков совсем не гордился. Да и близких у него никаких нет. Пару лет назад жена ушла от него со словами: «Ты, Облаков, бедный и инфантильный».

– Но Петров тоже меня ударил, – сказал Лёня, отойдя на пару шагов от Саши. – А еще он собирался отнять у меня телефон. Это уже уголовно наказуемо.

– Готовься, Петров, к переходу в другую школу. Завтра я поставлю вопрос о твоем отчислении. Хотя зачем медлить, я прямо сейчас позвоню директору. – Юрий Эдуардович достал телефон.

– Знаешь-ка что, Юрец, – обратился к преподавателю Сашка, – да и плевать я хотел на тебя и твою школу. Выгоняй!

– Как ты меня назвал?! Какой я тебе еще Юрец?! – От такой наглости со стороны Петрова у Облакова очки уехали на лоб.

– Да тебя все так называют за глаза, Юрец, – нервно усмехнулся Саша. – А что, ты не Юрец, что ли?

Учитель подошел к Петрову на расстояние шага.

– Я для тебя Юрий Эдуардович, ясно?! – злобно выпалил Облаков так, что забрызгал Петрова слюной.

– А какая мне разница? Если меня все равно отчисляют! – Петров махнул рукой на преподавателя, а потом вытер лоб.

– Был бы у тебя отец нормальный, – ехидно начала Настя, – он бы тебя воспитал как надо, а так получилось… не пойми что. Некому тебе было ремня дать как следует!

– Ты рот свой закрой! – Петров направился в сторону Насти, но Облаков задержал Сашку.

– Против генов не попрешь, – ухмыльнулась Настя.

– Ты отца моего не трожь, шалава!

– А то что?! Если б он не пил как проклятый, то следил бы за тобой! – девушка продолжала провокацию.

– Сука! – Петров был в ярости.

– Импотент! – Настя – тоже.

– Импотент?! Я импотент?! Ты чего несешь?! Сама меня отшивала вечно! Хотя нет, был один раз за год, когда ты что-то предложила. В лифте тогда, помнишь? Катька вон в лифте как-то… и мне хоте-елось бы… – кривлялся Петров, передразнивая Настю. – Помнишь, что было в лифте?! Давай ты сзади, Сашенька…

– Быстро перестаньте! – Облакова было еле слышно.

– Ах ты тварь! – У Насти аж затряслись руки. – Трепло дешевое! Я вот про тебя ничего не рассказывала!

– А тебе и нечего сказать, дура!

– Да? Нечего?! А как я тебя будила на даче у Буравлева, когда ты перепил и обоссался? Все трезвые были, один ты нажрался там!

– Не было такого!

– Было!

– Иди подмышки побрей, уродка!

– Ой, один раз летом щетину заметил, теперь ходишь всем болтаешь! Обоссанец! Трепло!

– Так! – крикнул Юрий Эдуардович. – А ну замолчали! Что вы тут устроили?!

– Отпусти меня! – Сашка пытался отпихнуть от себя Облакова.

Никто не понял, какие синапсы замкнулись у Лёни в мозгу, когда он произнес:

– Волосы под мышками – это обычное дело.

– Уйди отсюда! – Настя оттолкнула Дарвина. – Нет у меня там никаких волос!

– Да что же вы за люди-то такие! – Юрий Эдуардович из последних сил держал брыкающегося Петрова.

Неожиданно в квартире одного из домов напротив школы раздался взрыв. Грохот остудил пыл беснующихся Петрова и Насти. Все четыре участника уличной разборки замерли, глядя через решетку забора на дым, валящий из квартиры третьего этажа. Несколькими этажами выше распахнулось окно, и оттуда высунулась женщина. Она посмотрела вниз, а спустя секунду перевесилась через подоконник и осталась в таком положении, балансируя между жизнью и смертью. В этот момент случилось несколько автомобильных аварий лоб в лоб напротив Петрова и компании. Кто-то выпрыгнул с балкона последнего этажа пятиэтажки, но увидеть завершение падения человека никто не успел – на улице резко потемнело.

Только пятно солнечного диска бледнело на черном небосводе, напоминая свет в конце тоннеля.

– Все живы?! – нервно произнес Облаков.

– Да, – ответил Лёня, пытаясь нащупать хоть кого-то во тьме. Он нащупал живот Юрия Эдуардовича. Учитель схватил Лёню за кисть.

– Настя, Саша, вы тут?

– Да, – произнесла девушка, разводя руками во тьме. Через мгновение Дарвин всхлипнул.

– Это я, – сказала Настя и взяла Лёню под руку.

Где-то прогремело еще несколько взрывов, похожих на утечку газа. Периодически с разных сторон доносились крики людей.

– Мы ослепли? – спросил Петров.

– Не похоже, – ответил Облаков, – вон солнце.

Все уставились на желтый круг в небе, который ничего не освещал. В некоторых домах горели квадраты света, сочившегося сквозь окна.

– Главное, не паникуйте, – произнес учитель.

– Никто и не паникует, – сказал Петров.