Среди нас 4

Но я всё-таки справился. А перешагнув порог, моментально рухнул на колени и вывернул желудок на землю. Пространство единым скачком вернулось в привычное состояние, отчего мозг перемкнуло окончательно.

Проблевавшись, я уселся у стены, опёрся о неё спиной и вытер рот рукавом. Резко захотелось покурить, чтобы избавиться от этого кислого вкуса, а особенно – запаха. Хорошо, что с куревом в мире большие проблемы, иначе бы не удержался. Нет, местные смолят самосад, но у меня его нет, а стрельнуть самокрутку не у кого.

Похоже, никто не выжил в этой мясорубке. Лично мне, под тяжёлую медвежью лапу, человек пять попало, и это минимум. А Баал рвал всех без разбора. Видок у меня, конечно… Короче, на люди лучше не показываться – пристрелят сразу. Да я бы и сам в такого вначале пальнул, а затем уже разбирался, что к чему. Даже непонятно, смогу ли я это всё отстирать? В любом случае мне нужно к реке. И желательно по-тихому.

Я поднялся и обернулся на кафе. По-хорошему, здесь бы послание оставить, чтоб внутрь не совались. Но у нашего человека ведь как: подобные предупреждения работают в обратную сторону. Первый же путник, прочитав его, обязательно попытается войти и осмотреться. А вот сможет ли он после выбраться – это уже другой вопрос. Пытливый русский ум, чтоб ему неладно…

Почесав макушку, я решил оставить всё как есть. Двое-трое пропадут – глядишь, слухи нехорошие пойдут, а для нас они почему-то более надёжный источник, чем какая-то там надпись. На заборах вон тоже пишут.

Неспешной походкой я побрёл к реке. На улице уже темно, хоть глаз коли, но для витязя это не проблема. Хоть и в чёрно-белом цвете, но я видел всё. Вон сова не ветке сидит, головой крутит, наверняка ищет, кем бы сейчас полакомиться. А может, уже нашла, просто выжидает, когда затаившийся в траве зверёк снова зашевелится.

Вскоре показался мост. Перебравшись через него, я спустился на берег и вдоль него двинулся в сторону посёлка. Нет, туда я тоже не собирался, просто старался уйти подальше от лишних глаз. Ни к чему, чтоб потом слухи всякие ходили. Неровен час, люди новую нечисть придумают. Хотя в такой темноте меня вряд ли кто сможет рассмотреть, но лучше, как говорится, перебдеть.

Я скинул одежду и полез в тёплую воду. Ночью она казалась просто парны?м молоком. Помню, как мы раньше пацанами на речку по ночам бегали, чтоб вот так же искупаться голышом. А затем ещё и у костра посидеть, погреться да истории страшные друг другу порассказывать.

Неподалёку послышался всплеск. Похоже, знакомая щекотуха всё же решила меня проведать. Жаль, мне нечего ей сказать. По крайней мере, хорошего.

Что-то едва ощутимо коснулось ноги. Я это почувствовал скорее даже по колыханию воды, чем кожей.

– Только попробуй, – хмуро заявил я. – Я из тебя ухи наварю.

Едва я закончил фразу, как буквально перед самым моим носом вынырнуло нечто, заставив меня отпрянуть. Абсолютно синяя кожа, местами почерневшая от постоянного пребывания в воде. Рожа вытянутая и одновременно опухшая, жабры раскрыты, что только добавляло уродливости неведомой химере. Тощие руки со скрюченными пальцами, а вместо волос – пучок спутанных водорослей.

Тварь попыталась меня схватить, но я оказался быстрее. Я ловко уклонился от выпада и сам ухватил чудовище за запястье. Рывок против сустава, чуть на себя, в сторону и вниз…

Однако это было ошибкой. Я рассчитывал на человеческую биомеханику, при этом имел дело с чем-то другим, и оно быстро показало мне, что я неправ. Мощный удар хвостом смёл меня с ног, будто пушинку. Хорошо, что я успел набрать полную грудь воздуха, прежде чем лицо ушло под воду. А затем уродец ухитрился поймать меня за ногу и с невероятной скоростью потянул на глубину. Я пытался сбить его руку свободной ногой, да где там… Стопа попросту соскальзывала.

Тварь и не думала останавливаться. Затащив меня на середину реки, она рванула вдоль русла, не давая мне возможности вступить в схватку. Не получалось даже подтянуть руки к телу, не то что согнуться и попробовать освободиться. Меня будто привязали к несущемуся под водой катеру. Мелькнувшее перед лицом днище баржи лишь подтвердило догадки. Несётся это чудовище очень быстро. Здесь, в её стихии, мне ни за что в жизни её не победить. Впрочем, если ничего не предпринять, продлится последняя недолго.

Я сосредоточился на внутренней энергии, хоть это и было невероятно сложно, и уплотнил пространство прямо перед самым носом чудовища.

Видимо, оно почувствовало подвох, потому что резко остановилось, чтобы совершить манёвр. Но этого мгновения мне хватило, чтобы примериться и ударить пяткой в предплечье. Кость не выдержала, хрустнула, а тварь завизжала. Я услышал её даже под водой. Но главное, моя лодыжка наконец оказалась на свободе. И как бы мне ни хотелось вынырнуть, чтобы наполнить лёгкие новым глотком воздуха, я понимал: если тварь не добить, процедура рискует повториться.

Один мощный гребок – и вот я уже готов схватить чудовище за жабры. Однако она, (всё-таки она, если судить по обвисшим грудям) каким-то невероятным образом выкрутилась у меня прямо из-под рук и заметалась вокруг, поднимая муть со дна. Отлично, теперь я ещё и перестал её видеть.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Я даже не сразу догадался, что мне помогают. Кто-то или что-то вдруг начало выталкивать меня на поверхность, а тварь, что нарезала круги, – оттеснять от меня. Чудище вновь взбесилось, завизжало, да так, что у меня в ушах зазвенело. В ответ раздался похожий визг. Тварь, завершив очередной круг, ударила хвостом и умчалась в неизвестном направлении.

Я попытался осмотреться, но противника не обнаружил. Похоже, она просто сбежала, но почему?

Гадать пришлось недолго, так как перед моим лицом возникла симпатичная мордашка щекотухи. Пока не той, что просила вернуть ей ребёнка, но я был уверен, что и она где-то рядом. Высматривать её не было ни какого желания, а вот подышать – очень даже. Грудь уже билась в конвульсиях, заставляя своего хозяина наполнить лёгкие, и лишь усилием воли я сдерживал рефлекс организма. Кровь уже перенасытилась углекислым газом, отчего начало стрелять в висках.

Мощным гребком я отправил тело к поверхности и заработал ногами. Сейчас главное – уменьшить физическую активность, чтобы не отравлять организм углекислотой. Лучше потерпеть, лишняя пара секунд ничего не изменит.

Первый вдох был настолько глубоким, что я испугался за лёгкие, как бы их не порвало. Кровь наконец-то насытилась кислородом, даже голова закружилась. Но я не спешил к берегу, решив вначале успокоить бешеное сердцебиение. Щекотухи кружились неподалёку, будто охраняли меня, правда, непонятно почему. Своё слово я не сдержал, дитя русалкам не вернул. Странно, но спрашивать об этом буду на берегу, пора уже сваливать с глубины.

Я лёг на воду, заработал руками и вскоре выбрался из реки. Рухнув в траву, я немного полежал (так сказать, перевёл дух), а затем поднялся и двинулся обратно к мосту, к оставленным на берегу вещам. В носу ужасно щипало. При той скорости, с которой меня тянули на дно, вода неминуемо заливала ноздри. Теперь придётся терпеть это мерзкое ощущение, пока слизистая не восстановит привычную среду.

Всю дорогу я ожидал увидеть щекотух, а заодно выяснить, с чего вдруг они бросились на мою защиту. Но увы, девчата так и не появились. По крайней мере, на глаза больше не попадались. Ну и ладно, плакать не буду.

Однако плюс во всём этом путешествии есть: от крови меня отмыло начисто. Даже в волосах ничего не осталось. Может, позвать эту тварь, чтобы она мне одежду таким же образом простирнула? Да, хочешь – не хочешь, а снова в воду лезть придётся. Не стану же я разгуливать в одежде, пропитанной кровью.

Так, за размышлениями я добрёл до места, где оставил вещи. Опустил задницу на песок и вытянул ноги к воде. Немного посидел, вздохнул и, подтянув к себе куртку, принялся за стирку.

Процесс оказался небыстрым, я истёр половину куска хозяйственного мыла, прежде чем остался доволен результатом. Мокрая одежда висела на ветвях ивы, а я так и расхаживал по берегу нагишом. Во время стирки меня больше никто не побеспокоил, а потому в процессе я умудрился натаскать целую кучу ракушек, которые сейчас собирался пожарить.

Это те же воспоминания из детства навеяли. Мы тогда могли целый день у реки провести, а жрать-то хочется. И домой тоже не пойдёшь, батя враз работы навалит. Вот и выкручивались как могли. Огурцов с грядок надёргаешь, по пути хлеба буханку купишь. А если Витёк удочки возьмёт, так это вообще царская поляна. Но ракушки – это особый деликатес. Вот так насадишь на прутик целую гирлянду – и над углями, как шашлык. Главное – не передержать, чтоб резиновыми не стали. Ис чёрным хлебом, а если повезёт – ещё и с горбушкой…

У меня аж слюни потекли от воспоминаний, которым я предавался, пока насаживал на прутик моллюсков. В сторонке уже трещал костёр, и я никак не мог дождаться, когда наконец прогорят дрова, чтобы развесить над углями лакомство из такого далёкого детства.

***

Долго спать на природе не получится, особенно летом. Едва тенёк сдвинулся и солнце начало припекать, я тут же распахнул глаза. Прохладная вода, в которую я сразу полез, моментально сбила остатки сонливости. Одежда, развешенная ночью, всё ещё оставалась влажной, но при такой жаре это не беда, на мне высохнет в течение часа.

Я позавтракал тем, что отыскал в рюкзаке, так как от ночного пира не осталось даже крохи. Затем натянул одежду, стряхнул песок с пяток и, натянув носки, сунул ноги в ботинки. А дальше всё по старой схеме: разгрузка, рюкзак, мечи и пистолет на пояс.

Немного подумав, решил пройти через посёлок, пора было пополнить кое-какие запасы. В первую очередь – закупить свежего хлеба. Патроны там, конечно, вряд ли продают, но я в них особо и не нуждаюсь. Да и в целом, путь всё равно лежит через Гороховец, так что нет смысла возвращаться к мосту, чтобы потом снова войти в город, но уже по центральной дороге. А судя по рассказам, такие места вообще лучше обходить по окраине, так что я, пожалуй, ничего не потеряю, если слегка подправлю маршрут.

Посёлок встретил суетой, но не сумасшедшей, а вполне здоровой для самобытной деревушки. Стучали молотки и топоры, через дорогу носились курицы в попытке скрыться от разыгравшегося щенка, что сорвался с привязи. Со стороны полей доносился треск моторов, но не большой техники, скорее культиваторов. Интересно, чем они их заправляют?

Хотя мало ли вариантов? Насколько помню, у нас сосед что-то переделывал в системе впрыска и заливал в бак самогон, якобы в целях экономии. Правда, для этого приходилось выдерживать серьёзный градус, так что сомнительное мероприятие. Сейчас дело другое и подобный метод вполне оправдан, но тогда, когда бензин всегда был в доступе… Впрочем, он всегда казался мне странным мужиком, вечно изобретал ненужный хлам. Опять же, не давал покоя пытливый русский ум.

Обойдя посёлок вдоль и поперёк, магазина я так и не обнаружил, а потому решил действовать иным способом. В общем, постучался в первую же попавшуюся калитку, из-за которой сразу донеслось собачье тявканье. К слову, кошки на глаза не попадались, видимо, бесы нанесли серьёзный урон их популяции. Но, зная, как всё устроено в природе, уверен, расплодятся они быстро. Наверняка у кого-нибудь на подоконнике уже дремлет пара пушистиков.

– Хозяева! – крикнул я, так и не дождавшись их появления на стук.

– Ай! – донеслось откуда-то с заднего двора. – Иду, иду…

Вскоре появилась женщина. На голове платок, и не в качестве украшения, а чтобы пот глаза не заливал. Руки в земле, а значит, работа кипит не только в поле. Там-то наверняка урожай в общак пойдёт, а часть, скорее всего, вообще на продажу. А тут не только самим что-то жрать нужно – целое хозяйство требуется прокормить. От него напрямую жизнь зависит. Не получится сейчас в офисе отсидеться, чтобы вечером с полок супермаркетов в корзину нагрузить того, что душа пожелает. Натуральное хозяйство – это труд от рассвета и до заката. И выбора иного у людей больше нет.

– Тебе чего? – уставилась на меня хозяйка.

– Еды в дорогу прикупить, – ответил я. – Хлеба желательно, но от яиц и огурчиков тоже не откажусь. Вот. – Я протянул женщине серебряную монету.

В ответ она посмотрела на меня, как на дурака, и, распахнув калитку, молча посторонилась, пропуская меня во двор. При виде хозяйки мелкая кудрявая псина успокоилась, завиляла хвостом и подбежала ко мне знакомиться. Однако понюхав ногу и уловив медвежий дух, тут же ощетинилась, зарычала.

– Жулька, а ну фу! – прикрикнула на псину хозяйка. – Вы меня здесь подождите, я сейчас.

Я молча кивнул, а женщина скрылась за дверью. Из дома тут же донеслась возня, а спустя несколько минут она появилась со снедью в руках.

– Вот, держите, – протянула она мне еду, завёрнутую в чистую ткань. – Денег не нужно, я знаю, кто вы.

– Да бросьте, вам наверняка нужны. – Я в очередной раз попытался расплатиться.

– И на кой они мне? Деньгами скотину не накормишь. Не надо, идите с богом. – Женщина перекрестила меня прямо в лоб.

– Спасибо, – буркнул я и выбрался на улицу.

Проверять свёрток при ней я как-то постеснялся, но всё же проверить его было необходимо. Откуда мне знать, сколько там провизии? Такие вопросы в подвешенном состоянии не оставляют. Мало ли, вдруг придётся ещё и в соседний двор постучать?