Планета Мервилион

Генерал улыбнулся:

– Да, мой мальчик, мы тоже люди, но мы другие. Мы – та крошечная капля яда, которая может стать лекарством для организма. А организм в данный момент пребывает в своей предсмертной агонии, и я имею в виду все человечество.

Николай посмотрел в глаза Генерала, и искренне ответил:

– Я понял вас: мы с вами есть ни что иное, как лекарство, которое может спасти все человечество от неминуемой гибели.

Генерал доброжелательно кивнул:

– Именно! Человечество – это некий парадокс вселенной: трудности на него действуют положительно, а все блага земные наоборот, разлагают его. И от этого никуда не деться. Поколения, на которые выпадают трудности, превозмогая преграды избавляются от потребительской психологии, отдавая все самое лучшее следующим поколениям. Но те в начинают утопать в чревоугодии и разврате, пока не доходят до полного краха. И этот порочный круг невозможно разорвать, так как для сытого чревоугодие и разврат является смыслом жизни.

После беседы с Генералом юноша направился в спортзал. После утомительно четырёхчасовой тренировки он вышел в коридор и, тяжело дыша, присел на ступеньки. На нижнем этаже мужские голоса о чем-то живо спорили. Николай прислонил голову к балясине и прислушался.

– Ну что дала нам нынешняя власть? – говорил один. – Работу полотёрами в этом сером здании непонятного назначения? Ни надписей, ни указателей! Может это завод, занимающийся расчленением людей на органы? Нет, я всю жизнь был за социальный строй, вот и на этих выборах буду голосовать только за социалистов.

Второй спросил:

– И за кого же ты собрался голосовать?

– Да хотя бы за Себастьяна Верного!

Второй рассмеялся:

– Себастьян конечно социалист, но с приставкой «национал». А это, знаешь ли совсем другая история…

– Ну и что что националист, – возразил первый. – За то пособие будут платить, и всех этих мигрантов выгонят! Себастьян – человек слова.

– Да ты на себя в зеркало посмотри, чем ты отличаешься от мигранта?

– Ещё мой дед переехал в эту страну, – хмыкнул первый. – И родители мои, и я здесь родились. Как говаривал один древний идеолог: «Бытие определяет сознание», а я вырос среди местных, так что я по праву могу называть себя местным.

– Устроят националисты тебе такое бытие, сам не рад будешь. Подвесят на осиновом суку твоё завышенное сознание с табличкой на шее «местный мигрант в третьем поколении». Я вот религиозным силам отдаю предпочтение: у них все по справедливости, все по закону Божьему.

Первый громко рассмеялся:

– Ага, по справедливости, их задача подставить народ под удар власть имущих, при этом чтобы народ еще и каялся в надуманных грехах. Ты пойми, нужно ставить на решительных людей! Вот, например, народоволец Исаак Железный: грабил банки и награбленное раздавал бедным. За это его народ и полюбил. Сколько раз полиция его арестовывала, так ни чего доказать и не смогла. А сейчас он возглавляет одну из крупнейших партий…

– Нет в тебе Бога, потому и тянешься к разным экстремистам, – гневно сказал второй. – Историю учи, неуч! Придёт к власти Себастьян – и такие как мы с тобой, окажутся на эшафоте, а местные, заражённые идеей расового превосходства, побегут завоёвывать «недочеловеков», где и получат по зубам. А если Исаак до власти дорвётся, то вся страна под репрессиями окажется. И начнут с фанатизмом новый Вавилон возводить, лопатами да мотыгами, и будешь вспоминать ты наши деньки как самое лучшее время в своей никчёмной жизни. Ладно, мой лестницу, а то начальник скоро придёт, и этой работы лишимся…

Николай, услышав разговор двух уборщиков, подумал про себя:

– И в жизни, и в газетах, одно и то же: споры, споры, споры. Перенаселение земли, нехватка жизненного пространства, а как война – так ноги в руки и все в рассыпную, днем с огнём никого не сыщешь…

По пути к себе в комнату Николай заметил в коридоре Эрота. Тот с искусственным цветком стучал в двери Ланы, переминаясь с ноги на ногу. Дверь открылась, послышался недовольный женский голос:

– Тебе чего?

Эрот смущенно ответил:

– Лана, я тут для тебя цветок сделал…

После секундной паузы женская рука выхватила цветок и захлопнула дверь.

Николай усмехнулся:

– Ну что, опять мимо?

Эрот, присел на корточки, задрал голову и, посмотрев на товарища грустными серыми глазами:

– Хотел поговорить с Ланой, а она не в духе…

– Послушай, никуда твоя Лана от тебя не денется. Подожди немного: долетим до Глиссе, проведём геологическую разведку, соберём нужные породы, отправим их на землю, а уж потом, с неистовой активностью возьмёмся за продолжение рода человеческого, на необитаемой планете…

Эрот почти шёпотом спросил:

– А что, если не долетим? Что, если сгорим в атмосферных слоях? Или попадём под метеоритный дождь? Корабль собирали наспех. Я разбираюсь в технике, и хорошо понимаю, что процент вероятности крушения корабля очень большой. Почему вместо нас не отправить робота? Который хотя бы издалека сделал бы полный видеоотчёт по местности?

Николай таким же шёпотом ответил:

– Техника прошла испытания. А роботов не отправляют потому что верят в нас больше чем в них. Тебе доверили величайшую миссию, а ты испугался?!

Эрот опустил голову и грустно проговорил:

– Николай, не боюсь я смерти. Я без Ланы боюсь остаться, вот и всё. Я же кроме физических тренировок и учёбы больше ничего в жизни не видел…

Николай тряхнул головой:

– Ах, вот ты о чем! Так мы все в равном положении: и я, и Эльвира, и Лана – мы все одинаковые. И, кстати, я уверен, что Лана любит тебя не меньше, чем ты её.

Эрот, с удивление раскрыл глаза:

– Да? А по ней не скажешь…

– Я же вижу, как она на тебя смотрит…

– Ты серьёзно? А мне всегда казалось, что ей на меня наплевать…

Николай широко улыбнулся:

– Я помню, когда мы вышли в город на выходные, и ты стал играть на гитаре, тебя облепили несколько девушек…

Эрот отмахнулся:

– Ну, это обычные слушатели…

– Лана подошла к этой группе, покраснела как раскалённая сталь, и сжимая кулаки, почти крикнула: «Я их сейчас всех поубиваю!». Я её еле удержал тогда…

Эрот грустно усмехнулся: