Эра медведей

– Я лечу к вам, собаки!

Илья сидел на скамейке возле воды, а Варя прыгала неподалеку. Скамью весной покрасили в желтый цвет. Теперь она гармонирует с одуванчиками – вон, по траве рассыпались. Желто-зеленый день. Красно-желтая Варя. Илья подумал о жене. Какого она цвета? Черная? И рубленая какая-то, как чертеж. Катя совсем перестала носить платья. Достанет из шкафа брючный костюм номер восемь, облачится в эту броню – и на работу. Солдат на службе правосудия. Не понимает своего счастья. Женщина в платье красива до беспамятства. И Варя вся в маму: то джинсы, то комбинезон. Не девочка, а пацаненок какой-то…

Пацаненок… Он огляделся и нашел глазами дочь, которая обнималась с… это что, белый медведь? Илья вскочил со скамейки, но сразу успокоился и пошел к дочке шагом. Знакомый медвежонок. Порода – комондор, добрейшая зверюга, детей просто обожает. И вообще, не собака, а облако, вся покрытая не шерстью, а белыми шнурками. Илья как-то рисовал такого пса для одной игры, про ферму. Почитал про породу. Пастушья венгерская овчарка, по легенде – плод любви волка и овцы. Смешно.

Он подошел к Варе. Хозяйка комондора, девушка лет двадцати, поспешно сказала:

– Вы не бойтесь, Туман не кусается.

Илья опустился на корточки, погладил пса и ответил:

– Да я больше за него опасаюсь. Варька же его затискает до полусмерти. – Он посмотрел на девушку. – Не видел вас раньше, недавно переехали?

Девушка улыбнулась, а Варя посмотрела на отца.

– Папа, у Туманчика волосы, как у дяди Жени! – сказала она с восторгом.

– У дяди Жени – дреды. А у Тумана шерсть.

Он посмотрел на девушку и уточнил:

– Или у комондоров шерсть как-то по-другому называется?

Девушка ответить не успела.

– Варвара, отойди от собаки! – Катя бежала к ним по траве. Плохая идея, когда ты на каблуках, – она то и дело оступалась.

Варя от неожиданности подскочила и спряталась за Илью. Катя, до дрожи, до истерик, ненавидела и боялась собак. Илья никак не мог понять почему. Ее ни разу не кусали, даже не облаивали. Просто фобия. Но зачем свою проблему на ребенка-то переносить?

– Девушка, идите куда шли. – Она остановилась в трех метрах от Тумана и не сходила с места.

Девушка потянула за поводок, Туман поднялся и медленно поплыл за хозяйкой. Катя удовлетворилась и переключилась на своих:

– Варя – домой!

– Ты, – она повернулась к Илье, – на работу! «Сегодня как-то совсем озверела», – подумал Илья, поцеловал дочку и зашагал к метро. За его спиной жена осматривала Варю на предмет страшных ран от укусов этой ужасной, отвратительной псины.

Он вернулся домой за полночь – брейншторм по персонажам для их новой игры затянулся. Да и не хотелось общаться с Катей в таком состоянии. Себе дороже. Илья открыл дверь в квартиру и заметил полоску света на полу прихожей. Катя еще не спала. Она сидела на кухне – работала за ноутбуком – и даже не взглянула на мужа, когда тот отворил дверь на кухню. Илья сразу же подошел к окну и проверил гитару. Третий день она сохла на подоконнике. Жениус придумал клевую идею: взять пластиковую гитару от игры Guitar Hero, отодрать с нее цветные клавиши и приклеить их к старому Фендеру Ильи. Классика плюс digital. Клавиши, конечно, работать не будут, но зато смотрелось отлично. Он дотронулся до инструмента и случайно задел пальцем струну. Та зазвенела на всю кухню. Катя оторвалась от ноутбука и недовольно посмотрела на мужа.

– Когда ты эту бандуру уберешь отсюда? На балконе, что ли, места мало?

– Промокнет, – ответил Илья.

Балкон был открытым.

– Туда ей и дорога, только пыль собирает. – Катя закрыла ноутбук. – Ты же не собираешься с Женькой снова группу собрать?

Катя язвительно уставилась на мужа и добавила:

– Хотя с вас станется. Никак в свои игры не наиграетесь.

– Как прошла встреча? – попытался перевести тему Илья, чтобы сбить ее волну раздражения.

Катя хотела было ответить, посмотрела на Илью и тут вспомнила.

– Зачем ты подпустил это чудовище к Варе? – спросила она.

– Это комондор, самая добрая…

– Двенадцать исков за этот месяц. Двенадцать покусанных детей только по ЦАО. – Она говорила тоном, не терпящим возражений. – Собаки – опасны!

– Да они просто играли…

– Играли. Да ты всегда просто играешь. На работе у тебя игры. С Жениусом своим от приставки отлипнуть не можете. Теперь собственная дочь – игрушка, так, что ли?

Катя скрестила руки на груди и разглядывала Илью.

– Тебе двадцать восемь лет, может, хватит играться? Поиграл уже восемь лет назад…

Они никогда не говорили о случившемся в Корее. Илья не хотел вспоминать, а Катя все понимала. Вроде бы понимала. А сегодня что-то изменилось, еще утром. Словно из Кати выбрался незнакомый человек и принялся хозяйничать в их совместной жизни.

Илья ничего не ответил. Он вышел из кухни и сел на табуретку в прихожей. На тумбочке стояла фигурка Будды, та самая из поездки в Корею. Илья взял Будду в руки и накрыл ладонями. Раньше он был теплее…

Катя смотрела на него через дверной проем.

– У Илюши истерика? О боже, ранимый художник. – Она усмехнулась.

Илья посмотрел на жену. Потом взял кроссовок, просунул ногу и стал его зашнуровывать.

– Обиделся? Прекрасно, сходи проветрись. И игрушку свою забирай. Споете там, с бомжами, на помойке.

Катя встала, взяла с подоконника гитару и вынесла ее в коридор.

– На, держи. – Она протянула инструмент мужу.

Илья потянулся к гитаре. Он не успел зажать гриф, как Катя, то ли случайно, то ли намеренно, выпустила ее из рук. Гитара рухнула на пол. Раздался грохот, вперемешку со звоном.

– Косорукий! Ребенка разбудишь!

Илья побледнел, резко встал, натянул бейсболку на глаза и принялся крутить ручку замка. Он дергал слишком сильно, и нижний замок заклинило – у него никак не получалось открыть входную дверь. Вдруг дверь напротив, в детскую, приоткрылась и на порог вышла Варя. Она посмотрела на маму и, со страхом в глазах, на отца.

– Папа, ты куда? – спросила девочка.

– У папы важные дела! Папа у нас взрослый, ответственный мужчина! – сказала Катя, глядя на мужа.

Илья наконец разобрался с замком и открыл дверь. Он обернулся и посмотрел на дочку. Перевел взгляд на жену, а потом на гитару в своих руках. Затем развернулся и вышел в подъезд.

08.