A wonderful life

– Да вы что, с ума, что ли, сошли? Вот он я! Это я, я, я!

Все стояли остолбеневшие. Секретарша, немного придя в себя, опять грохнулась в обморок.

– Ну, умер, так умер! – неожиданно весело сказал Николай. Он прошел на свое бывшее рабочее место – там пока никто не сидел – и включил компьютер. Зашел в интернет, забил в поисковике название той компании – The Final Countdown – но ничего путного не высветилось, только ссылки на песню группы «Европа» с таким же набором слов в заглавии, а также предостережения о грядущем конце света, принадлежащие малоизвестным сектам или просто одиноким сумасшедшим.

– Ну вот, зря, значит, пришел, – пробормотал Николай. – Если не считать новости про то, что я умер… Ха! Ладно, коли я тут, надо хоть по-человечески увольнение оформить!

– Просто увольте меня и все, никаких выплат не надо. Я же не предупреждал. И простите, что так вышло, – говорил Николай, сидя в кабинете остолбеневшего директора.

– Вы идите, мы все сами оформим. Вы только не волнуйтесь! – сдавленным голосом проговорил директор.

– Что делать с ним будем? – бледная как мел секретарша заглянула в кабинет директора после ухода Николая.

– Ничего, оставим все как есть, – ответил ей директор и посмотрел куда-то вдаль.

Николай вышел на улицу – метели уже не было. Он пошел не глядя перед собой, благо прохожих было мало. Торопиться ему было некуда. Через какое-то время он с изумлением обнаружил, что стоит в холле большого кинотеатра, окруженный толпой любопытных журналистов и фотографов.

– Скажите, вы-то хоть понимаете, почему вокруг вас такой ажиотаж? – развязно спросил его молодой журналист. Он держал перед ним микрофон, а чуть поодаль стоял оператор и снимал его.

– Нет, не понимаю, – сказал простодушно Николай. – Да перестаньте же меня снимать! Кто вам это разрешал?

– Но почему же? Вы теперь медийная персона, вокруг вас столько шума – и не снимать вас? Глупо! – тон молодого журналиста из укоризненно-развязного стал поучительным.

Вдруг все журналисты и фотографы вытянулись и расступились, словно рядовые перед генералом на параде. В холл зашел Джордж Клуни. Он увидел Николая и, широко улыбаясь, пошел к нему навстречу. Николай остолбенел.

– Hey! This is my Russian friend, who invited me to come here! Thank you, Nicolai!

Клуни подошел к Николаю и, как тогда во сне, дружески похлопал его по спине. Фотографы оживились и стали снимать происходящее, а журналисты все теснее обступали Николая и Клуни. Посыпались вопросы на английском, Клуни терпеливо на них отвечал, пока Николай не потерял сознание.

Очнулся он на жестком сиденье в холле кинотеатра.

– Где я?

– В кино! – насмешливо-хамский голос сидевшей рядом девицы помог ему быстрее прийти в себя. – Клуни уехал давно уже. А вы прямо перед ним в обморок грохнулись. Тут такой кипеж начался! Мы думали, что вы в кому впали. Меня к вам приставили проследить. Час уже сижу тут с вами как дура. Все у вас нормально, просто немного нервы сдали. Клуни из-за вас расстроился. Но мы его успокоили.

– Вы медсестра?

– Ну да, только вот без халата сегодня. Блин, из-за вас свидание пропустила. Теперь мой парень мне устроит… Блин, вечно хрень какая-то приключится. Ну че за люди!

Девица выразительно посмотрела на Николая. Ей явно не хватало воспитания.

– Уходите! – твердо сказал ей Николай.

– Ой, да с удовольствием! Думаешь, так приятно было сидеть с тобой? – его «спасительница» уже перешла на «ты». – Мудаки, вечно они… то в обморок, то еще чего. Сиди тут с ними! И спасибо не скажут даже.

Медсестра подхватила свою сумку, накинула пальто, натянула вязаную шапку с фиолетовым пумпоном, на прощанье глянула на Николая, усмехнулась и торопливо зашагала к выходу. Николаю показалось в ней что-то знакомым. Но он ее точно нигде не встречал. Но голос – где он мог его слышать – он явно напоминал ему о чем-то. Как будто он слышал ее где-то. Но где? Нет, невозможно вспомнить, невозможно. Подождав, когда фиолетовый пумпон исчезнет в дверях, Николай встал и тоже побрел к выходу.

На улице уже давно стемнело. Он шел не глядя, будучи уверенным, что ноги принесут его куда надо. Так и оказалось. Николай зашел в незнакомый переулок, где не было ни единого фонаря. Зато на фасаде одного из зданий огромными неоновыми буквами горела надпись, бросающая зловещие отблески на соседние дома:

THE FINAL COUNTDOWN

Николай толкнул дверь и сразу же оказался в просторном офисе, где было много света, а на стенах красовались фотографии экзотических животных и голых девушек из старых календарей Playboy. В офисе сидело человек семь. Николай подошел к ближайшей женщине. Вид у нее был усталый.

– Можно? – робко спросил ее Николай.

Женщина глянула на часы на стене – было без пяти восемь вечера – и перевела неприветливый взгляд на Николая.

– Мы вообще-то уже заканчиваем. Но ладно уж. По какому вы вопросу?

– По вопросу… ээээ…

– Рекламу увидели по телевизору?

– Да.

– Смотрите, вы же понимаете, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но даже для мышеловки кто-то покупает его и туда кладет. Так?

– Так.

Николай был смущен такой железной логикой.

– Так вот, бесплатный сыр мы вам предлагать не будем. И золотые горы тоже. Мы не «МММ». За все здесь вы платите сами. Мы вам даем лишь…

– Лишь… – повторил за ней Николай.

– Мы вам даем лишь… свободу.

– СВОБОДУ?

– Да, ее самую. Свободу прожить свою жизнь так, как хочется вам. Или ее остаток… Какой-то ее определенный отрезок, скажем так. Что для этого нужно?

– Не знаю.

– Деньги! Для этого нужны деньги! – женщина вдруг закричала, но никто не обратил на ее крик внимания, кроме Николая, который сильно вздрогнул.

– Откуда ж их взять? – спросил Николай жалобным голосом.

– Ха, а вы думали, что мы вам дадим кредит, который можно не отдавать, просто так, за красивые глаза? Да?

– Не знаю… насколько они у меня красивые, – Николай был почти в отчаянии. Его мечта рушилась на глазах.

– Что вообще у вас есть? – голос женщины звучал теперь абсолютно нейтрально, словно она решила пойти на уступки.

– Ээээ… Ничего.

– Вообще ничего?

– Ну… Квартира. Я в ней живу. И все. Больше ничего.