Black Blood

– Он стоит прямо перед тобой. После демобилизации нашлось много времени, чтобы заняться хобби. Я ещё когда книжки про рыцарей и средневековье читал, хотел стать настоящим кузнецом и ковать мечи. Ну, вот и решил, что у мечты преград не бывает! Поставил себе самодельный горн, и начал практиковаться. Сначала просто баловался, но со временем увлечение превратилось в настоящее ремесло, в котором я, к слову, уже тридцать лет!

– Интересное у вас ремесло. Но тут так много оружия, что можно целую армию снарядить, а то и две!

– Ну, армию не армию, а вот тебе подобрать что-нибудь можно. Ты посмотри, обязательно найдёшь бритву по душе.

Взгляд Дмитрия упал на один искусно выполненный клинок, стоящий особняком среди всех остальных орудий. Длинное полированное лезвие из высококачественной стали играло солнечным светом, бросая его прямо в глаза Диме. Гарда расходилась в разные стороны, будто пытаясь заключить острие в свои железные объятия. Рукоять, обтянутая лошадиной кожей, плотно прилегала к хвату владельца, не давая мечу выскользнуть из рук во время боя. Заканчивалось оружие навершием в форме чёрной лапы ворона, сжимающей в когтях белоснежную жемчужину. Дмитрий взял клинок и махнул им пару раз, примеряя под себя.

– Прекрасный выбор. Я выковал его… – мастер принялся почёсывать ощетинившийся подбородок правой рукой – ещё в Глотке Севера. Местная сталь прям таки наполнена яростью воинов, живущих в этой стороне света.

– Да-а, – затянул последнюю букву Дима. – Хороший экземпляр. Жаль только мне не по карману.

– И ты совсем ничего не можешь мне предложить?

– Знаете, я только недавно очнулся от чего-то типа комы, и у меня ломаного гроша за душой нету, чтобы вам заплатить. Но мечи вы куёте просто сказка, тут сомнений быть не может, – проговаривал Дмитрий, не переставая махать клинком.

– Тут ты не прав, мальчик. Истинный северян, которым я являюсь, больше всех драгоценностей мира ценит хорошую драку с достойным противником, и в этом чувствую, ты можешь мне помочь. Посмотри вокруг, одни дохляки, да напыщенные аристократы. А вот ты парень крепкий. Так что скажешь?

– То есть вы подарите мне меч за бой с вами?

– Ну, если выстоишь. А если нет, – оружейник усмехнулся, – надеюсь, ты уже обзавёлся любящей женой, у которой есть много свободного времени, чтобы тебя перевязывать. Так каков твой ответ? – кузнец взял первый попавшийся клинок и проверил его остроту кончиком пальца.

– А знаете, мне особо нечего терять. Я согласен. – Уверенно произнёс Дима.

Центр площади в один момент превратился в арену с живой стеной из зевак, предвкушающих захватывающее зрелище. Оружейник известил противника о своей готовности к бою, спокойно кивнув головой.

«Ну и здоровый же он, – пробежало в мыслях Дмитрия, когда он принял атакующую стойку, – если бы увидел в лесу, а не в городе, подумал бы, что это какой-то прямоходящий медведь».

С первого удара исполина, владеющего полутораметровым вестником смерти, стало отчётливо видно преимущество в силе, и перевес был совсем не в сторону Димы. Из одежды на нём была всё та же кожаная куртка и чёрные штаны, прошедшие с ним через конец света. В данном комплекте ни один элемент не смог бы защитить носителя от размашистых атак усатого гиганта. Обезоружить неутомимого воина показалась Дмитрию единственным верным выходом в сложившейся ситуации. Пропустить удар для него означало остаться без какой-нибудь части тела, или вовсе быть разрубленным пополам, поэтому уклонялся он со всей осторожностью. Адреналин наполнял кровь участников сражения, пробуждая первобытный азарт к истреблению себе подобных, что могло привести к необратимым последствиям для обеих сторон. Северянин столкнул Диму с ног и в эйфории боя уже занёс меч для решающего удара, но тот успел увернуться, из-за чего увесистый клинок раздробил тротуарную плитку и застрял в ней же. Лучшего момента для контратаки подобрать не возможно, Дима забрался на спину к берсерку и, обхватив шею правой рукой, повалил его на землю, из-за чего лезвие осталось в каменном заточении. Хороший удар об пол вернул воину трезвый ум, но он не намеревался сдаваться. Левая рука Дмитрия ладонью давила на лысый затылок оппонента, перекрывая доступ кислорода в лёгкие через гортань. Попытки сражённого исполина выбраться из удушающего плена были тщетны, каждый раз отнимая силы, они, в итоге, свелись к нулю, после чего массивная рука гиганта несколько раз ударила по плечу Димы, извещая о принятом поражении. Горло оружейника освободилось от сдавливающих оков. Жадный глубокий вдох забрал столько воздуха, сколько вместили органы дыхания северянина. Оба соперника, лишённые сил, лежали на раскаленной от солнца площади под восторженные крики толпы, означающие визуальный успех мероприятия. Спустя пару минут бойцы предприняли попытку встать на ноги, которая, не без помощи друг другу, увенчалась успехом.

– И где ж ты научился так драться? – сквозь отдышку произнёс кузнец.

– Пожил бы ты в моём районе, походил после десяти вечера по подворотням, и не так бы ещё отвешивать научился, – в шутку ответил Дмитрий, проведя рукавом по потному лбу.

– Ох, аж башка кружится! Эк, ладно ты меня приложил! Спору нет, ты достоин этого клинка. А имя-то есть подходящее?

– Имя для чего?

– Как это для чего?! Для твоего нового меча! По давней традиции севера, добрая сталь должна носить доброе имя. Это оружие с севера, значит, и традиции надобно соблюдать!

– Я… Я даже не думал. А чья эта лапа на рукояти?

– Дай-ка вспомнить, – оружейник задумался, почёсывая обросший щетиной подбородок, – ага, точно! Я делал навершие по слепку лапы ворона.

– Ну, вот и нашлось хорошее имя. Пусть будет Ворон.

– Прекрасное имя. А теперь не хочешь ли назвать своё?

– Дима. Просто Дима.

– Рад знакомству, Дима! Меня звать Один.

– Это шутка какая-то? – с недоумением спросил Дмитрий.

– Вовсе нет. Мои родители и вправду назвали меня в честь скандинавского бога!

– Я на своей шкуре убедился, что это неспроста. Ну что ж, будь здоров, Один! – произнёс Дима, уходя сквозь выстраивающий из толпы людей длинный коридор.

Глава 4. Музыкант, алкоголик и просто хороший человек

Зал понемногу начал наполняться перед большим представлением в кабаре.

Сегодня в «Синюю Мельницу» должен был прийти особый гость со своей очаровательной спутницей. Расчётливый организатор подготовил соответствующую программу, которая начиналась не совсем обычно для подобного заведения, а именно первым стояло выступление неизвестного музыканта. Появившись на сцене в компании своей белой гитары, он присел на высокий стул, на подобие тех, что стояли возле барной стойки, и начал аккуратно настраивать инструмент. В помещение вошёл большой по всем параметрам мужчина в деловом чёрном костюме со своей прелестной спутницей, скрывающей лицо за шелковым платком. По ту сторону занавеса полным ходом развернулась подготовка. Расставлялись микрофоны, устанавливались усилители, по полу ползали электрические змеи разного диаметра и напряжения. Изредка об них спотыкались работники сцены, проклиная артистов, которым эти провода принадлежали. Привилегированный посетитель уселся в огромное кресло обтянутое дублёной кожей. Тем временем его дама заняла такое же кресло рядом, и из-за своего миниатюрного телосложения мгновенно утонула в нём. Между местами стоял небольшой журнальный столик. На нём расположилась бутылка двенадцатилетнего виски, разлитого ещё в прошлом мире, и два стеклянных стакана.

– Ну и зачем мы сюда пришли? Прости, конечно, но если смотреть на пляшущих баб, то определённо лучше на голых, – произнёс Кирилл Евгеньевич.

– Не возмущайся ты так. Я же не привела тебя работать на стройку твоего очередного особняка! Тем более, говорят, сегодня здесь выступает виртуозный музыкант, – ответила очаровательная незнакомка.

– Ага, помнишь Макса? Всё, что он делал, так это бухал и пытался записать песню про угнетающий его политический строй.

– Ну а это не Макс! А теперь прояви уважение и замолчи. Представление уже начинается.

– Ага, конечно. Все чёртовы музыканты одинаковые шарлатаны, – проворчал Патриарх, наливая алкоголь в изящный треугольный стакан дабы утопить в нём скуку, навеянную нелюбовью к подобного рода мероприятиям.

– Временами, я вспоминаю, как ты приставал ко мне, а я отвергала все твои знаки внимания, – сказала спутница Патриарха, после чего негромко рассмеялась, прикрывая губы правой рукой, – какой же я была дурой.

– Не приставал, а ухаживал, попрошу, – ответил Кирилл, поправляя даму.

– Помнишь, Максим как-то говорил, что в первую очередь мы отвергаем верные решения? Я не всегда понимала с первого раза, что он хочет сказать. А чтобы понять эту цитату, мне потребовалась вся молодость.

– Кто-то называл его дураком, а кто-то – философом. Во всяком случае, я не помню, чтобы его сильно волновало, что о нём говорят за спиной. Гораздо больше он ценил мнение друзей.

– Да уж, с ним было не просто… А без него стало куда сложнее.

Занавес медленно поднялся, ознаменовав начало выступления. В темноте зародилась приятная мелодия, ласкающая слух, и одновременно навивающая какой-то потаённый страх. Мрачная и завораживающая, она лилась в зал, наполняя тела слушателей эмоциями. После инструментального вступления зажёгся первый прожектор, освещающий человека в чёрной бабочке. Волосы его были распущены и стекали вниз потоком молочного шоколада, закрывая лицо музыканта. Сидя на высоком стуле в белой рубашке и чёрных классических брюках, он перебирал медиатором струны, извлекая порядок нот, в который плавно встроился второй участник концерта. Вокалист начал петь что-то о сладких снах и семи чудесах света. Далее второй прожектор осветил и его, но Кирилла привлёк ни кто иной, как гитарист. Представление в один момент приобрело интерес для Патриарха. Он поставил стакан, и приступил к внимательному изучению инструмента, из которого извлекалась музыка.

– Мне кажется, или это «Faster than the light»? – тихо спросил Кирилл у своей спутницы, которая также предпочла присмотреться к гитаре.

– Тебе не кажется. Похоже, я поспешила с выводами, сказав, что это не Макс, – ответила незнакомка.

– Так как на моей памяти он ни разу не расставался со своей гитарой, то либо это действительно он…

– Либо?

– Либо он уже мёртв.

– Думаю, мы узнаем это, как только закончится представление, – в диалоге наступила продолжительная пауза, – интересно и сколько концертов он успел дать прямо у меня под носом, прежде чем сегодня мы пришли на представление? Как же я сразу не догадалась, что это Максим играл здесь раз за разом, не привлекая моего внимания!

– Не вини себя. Ты даже не знала, жив ли он. Как говорил мой отец: «Истина всегда прячется на самом видном месте».