Аниськин и снежный человек

– Хорошо, вы пока свободны, – отпустил его Комаров, – если он появится или вспомните что – сообщите. И еще: вам придется задержаться до выяснения всех обстоятельств исчезновения вашего напарника. Подписку о невыезде я с вас брать не буду, но очень надеюсь на вашу сознательность.

– Я сам никуда не уеду, пока он не вернется. Фура порожняя, а без Жеки я возвращаться не могу.

Фокин ушел.

«Нет. Если я немедленно не съем хоть что-нибудь, то умру. Им же хуже будет», – мысленно пригрозил Костя но-пасаранцам. От голода он уже не мог соображать.

Во дворе его ждал Мухтар.

– Где весь день бегал? – потрепал Комаров напарника за взлохмаченную, не признающую никаких щеток холку,

Мухтар смотрел на Костю умными, почти человеческими глазами. Он обожал своего хозяина. До появления в совхозе имени Но-Пасарана нового участкового, Мухтар был беспризорником. Одиноко скитался он по селу в поисках человека, достойного носит звание ХОЗЯИНА такого толкового и храброго животного. Костика он заприметил сразу. В пользу нового участкового говорило многое: молодость – с молодым хозяином весело; бессемейность – есть шанс, что хозяин никого не будет любить больше, чем Мухтара; наивность – доверчивого хозяина приятно надувать; форма – с человеком в форме тебя ни одна собака не тронет. Мухтар, который тогда еще был безымянной скотиной, пару дней походил за Комаровым, а потом прилип к нему навеки.

Костя немного посопротивлялся, а потом махнул рукой и взял Мухтара на службу, несмотря на то, что по породе тот был не овчаркой, а козлом. Раскаяться в своем опрометчивом решении Косте не пришлось, козел оказался бесценным: легко брал и вел след, быстро выучил собачьи команды, научился махать хвостом и в свободное от прогулок время охранять дом. Характер у козла был, правда, противоречивый, но животное было предано новоприобретенному хозяину, а это многого стоило.

Костя был рад, что Мухтар пришел вовремя. После обеда он собирался начать поиски Евгения Пенкина и столовского вора, и здесь чуткий нос Мухтара мог очень даже пригодиться.

– Ждать, – скомандовал Комаров Мухтару и зашел в дом.

Мухтар бросил удивленный взгляд ему в спину и выскользнул за калитку.

Глава 3

Найти бусы в стоге сена

Дома, вернее в доме, который совхоз арендовал для участкового, было чисто прибрано. На столе, укутанная в льняное полотенце и прикрытая подушкой, стояла кастрюля с куриной лапшой. Костя стремительно ополоснул руки, грохнулся на стул и схватил ложку. Наливать суп в тарелку было некогда. А если никто не видит, то можно поесть и из кастрюли.

Комаров никак не мог избавиться от детской зависимости от постоянных замечаний взрослых и если и делал что-нибудь неправильно, то тайком, с оглядкой, чтобы кто-нибудь не заругал. Хотя, кто же мог «заругать» такого популярного и серьезного человека на селе, как участковый?

– Хоть бы в тарелку отлил, – не замедлил отличиться «кто-то». – Напускаешь слюней, а мне есть потом.

В комнате больше никого не было, хотя голос звучал совсем рядом, как бы возле уха самого Комарова. Однако, Костя совсем не испугался.

– Да брось ты, дед, – невнятно проговорил он, – некогда мне. Работа. А чего ты раньше не поел? Время-то!

– Конечно, – в голосе зазвучали жалостливые нотки, – я бы отъел, а тут эта ехидна и заглянула бы. Увидела бы, что в кастрюле мало и моментом меня бы вычислила. Эта баба хитрее партизана. А я, можно сказать, и не пожил ищо. Только, можно сказать, при тебе свет взвидел.

Дед был чем-то вроде домового в доме Костика. Нет, он был самый настоящий живой дед, просто очень древний и неприхотливый. Он мог бессчетное количество времени обходиться без пищи и воды, мог не слезать с печи неделю. Единственное, от чего он испытывал дискомфорт, это его любимая сноха – та самая Анна Васильевна, которой и принадлежал дом. Жила она в соседнем доме и за символическую плату следила за хозяйством участкового. Анна Васильевна и не догадывалась, что ее свекор скрывается так близко. Она совершенно искренне полагала, что он находится в бегах где-то на необъятных просторах страны.

Пока дом пустовал, печному деду или просто Печному, как называл его Костя, приходилось туговато. Ему самому приходилось добывать себе пропитание и скучать на теплой печи долгими зимними вечерами. Теплой, так как Анна Васильевна была хорошей хозяйкой и заботилась о пустующем доме. В это тяжелое время он предпочитал впадать в спячку. Когда в доме стал жить Костя, Печной долго приглядывался к нему и в конце второй недели совместного проживания решил подать голос. Костя подружился с Печным, хотя характер того был под стать козлиному – чрезвычайно противоречивый. Но с ним было как-то повеселее, да и мысли иногда дед подавал довольно дельные. Правда, только иногда. Анна Васильевна так и не знала, где скрывается беглый свекор, а деда это очень даже устраивало.

– Спускайся, – скомандовал Костя, влезая в джинсы, – а то скоро Анна Васильевна за посудой придет.

– И то верно! – испугался невидимый Печной.

Цветастая зановесочка на печке зашевелилась и из-за нее показались огромные, видавшие виды серые валенки. Незнакомца эти валенки повергли бы в шок, Костя же к ним привык. Дело в том, что Печной уже много лет не снимал этих самых валенок. Постепенно, преимущественно в дни зимних спячек, ногти деда росли, пока не проросли сквозь эти самые валенки, подобно нежным зеленым росткам, пробивающим грубый асфальт. Деда такое положение вещей устраивало – зафиксированные ногтями, валенки не сваливались.

Когда дед спустился со своей печи или снохоубежища, как он ее ласково называл, Комарова уже и след простыл. Куриная лапша подействовала на него как органическое удобрение на чахлый цветочек. Молодые силы, придремавшие в этом теле, опять взыграли в крови и погнали эту самую кровь по сосудам в убыстренном темпе.

* * *

Комаров шел по улице и по своей старой привычке бормотал себе под нос. Теперь он мало чем отличался от остальных гражданских лиц. Те же узкие джинсы, та же майка и бейсболка. Обычно Костя надевал форму только для работы в отделении, если приходилось вести наблюдение или просто бродить по лесам-лугам в поисках следов преступления, он переодевался в ту одежду, которая не стесняла движений и не привлекала внимания.

Хотя в этом даже переодевание не помогало. Сначала на нового участкового обрушился камнепад повышенного внимания только потому, что он новый участковый. Костя даже пробовал маскироваться с помощью козла. Когда на центральной улице ему пришлось следить за одной но-пасаранкой, он взял было Мухтара. Костя рассчитал, что сельчанин, пасущий козлика, очень удачная находка для незаметного наблюдения за домом. Эсмеральды из него не получилось. Непонятно, по каким причинам, но новый участковый, выгуливающий бездомного козла, вызвал такой взрыв интереса среди односельчан, что эту идею пришлось оставить.

Сейчас Мухтар просто послушно и неспешно шел за хозяином, иногда забегая вперед и нетерпеливо заглядывая ему в глаза, словно спрашивая: «Ну что, напарник, когда же на дело-то пойдем?»

– Итак, на меня практически одновременно свалились сразу три проблемы. Несложные, но требующие немедленного решения. Первая – самая легкая. Найти загулявшего дальнобойщика. С этой я справлюсь между делом. Вычислить, в каком доме гостит парень – пара пустяков. Одиноких и слабых на уговоры дам в Но-Пасаране не так уж и много.

Вторая – сложнее, но тоже довольно легкоразрешимая. Посидеть ночку в засаде – и все дела. Столовая находится на открытом месте, все подступы к ней хорошо видны. Правда, воришка может затаиться и не прийти ближайшей ночью на дело. Но тогда становится абсолютно ясно: преступник входит в состав бригады поваров. Все пятеро давали подписку о неразглашении содержания беседы с участковым, и если этой ночью продукты не пропадут из столовой, значит вор – один из поваров. То есть он практически найден. Кратковременное подключение дедукции на полную мощность – и станет ясно, кто из этой пятерки нечист на руку.

Третья задача самая трудная – проследить за американцами. Чтобы но-пасаранцы их не обижали и попадались им на глаза в нетрезвом виде маленькими порциями, а не полным мужским составом села. Это проблема, пожалуй, самая сложная. Без помощников здесь справиться трудно. Но я попробую!

Комаров был сыт, молод, а значит и решителен. И с ним был его верный рогатый Мухтар.

* * *

Для разминки Комаров решил заняться самым простым – вычислить Евгения Пенкина. Ни к чему было привлекать внимание односельчан к слишком вольному поведению гостя, поэтому опрос Костя решил оставить напоследок. Сначала вполне можно исследовать сенник, в сторону которого удалилась парочка. Вполне возможно, что любвеобильная дамочка могла оставить там следы своего пребывания. Сережку, например, или шпильку.

– Хотя, найти сережку или шпильку в сене трудно, – остановил свои размышления Комаров, – было бы лучше, если бы она потеряла платок. Нет, не платок. Анатолий говорил, что у нее была прическа. Тогда – туфли. А еще лучше – паспорт или водительское удостоверение, – совсем размечтался Костик.

Но мечтать было уже некогда. За размышлениями Комаров и не заметил, как вышел к заброшенному, поросшему зеленоватым лишайником сеннику. Как уже успел узнать Комаров, раньше сенник принадлежал некому Куркулеву, а сейчас был ничей. Слишком далеко стоял он от домов, слишком большой соблазн представлял собой для похитителей чужого сена и любителей покурить на сеновале. Для начала, участковый обошел подозрительное место вокруг и внимательно изучил все следы. Следов было мало. Косте даже не посчастливилось найти ни одного окурка.

– Молодцы но-пасаранцы, – отметил он, – соблюдают правила противопожарной безопасности.

Теперь можно было осмотреть и сам сенник. Костя еще раз внимательно обошел все сооружение в поисках хоть какой-нибудь двери. Дверь была без запора, скорее всего, сенник действительно был ничей и давно пустовал. Костя поискал ручку, не нашел ее и потянул за край двери. Она охотно, но с жутким воем приоткрылась.

Чего такого особенного? Осмотреть средь бела дня обычный сеновал на краю села! Но слишком громкий и пронзительный скрип, с которым сеновал пускал его в свое нутро, заставил кровь Кости немного похолодеть и чуть тише, неслышнее, побежать в кровеносных сосудах.

Комаров немного постоял, привыкая к темноте. Оказалось, что внутри сенник был менее заброшенным, чем снаружи. По крайней мере, в нем еще оставалось довольно много старого, невзрачного на вид и, наверное, вкус, пахнущего пылью и сыростью сена. Мухтар, на месте опровергая подозрения Комарова по поводу невкусности сена, зарылся мордой в сухую траву. А Костя продолжил осмотр. Искать улики следовало, скорее всего, на самом верху, там, где и провели ночь влюбленные.

– И как они сюда только вскарабкались, – досадовал Комаров, пытаясь взобраться на самый верх кучи старого сена, – пьяный водитель и толстая немолодая женщина!

Ноги участкового проваливались в неутоптанные слои сена, пыль, злорадно поднявшаяся при появлении человека, оседала на стенках ноздрей, лезла в глаза, противно пудрила волосы.

– Ничего себе, романтика, – выдохнул Комаров уже на самой вершине сухого сугроба, – и чего только люди в этом хорошего находят? Пыльно, колко и воняет.

Только сейчас он почуял обволакивающий, сладковатый запах чего-то неприятного и пугающего. Этот запах и внизу слегка пощекотал ему ноздри, но здесь, наверху, запах был гораздо ярче, насыщеннее. Костик весь подобрался, как гончий пес и включил фонарик, прихваченный из дому. Теперь осмотр должен быть более тщательным.

Медленно, шаг за шагом, если так можно было назвать неуклюжие рывки, которыми он выдергивал утопающие в сене ноги, продвигался Комаров по сеновалу. Подобно скрупулезному археологу, просеивал он в руках пучки высохшей и давно потерявшей аромат травы, словно надеялся найти ту самую сережку или водительское удостоверение сельчанки, похитившей Жеку. Ничего. Ничего, кроме старой, драной, с клочками вырвавшейся на свободу ваты, подушки.

Но вот необычное явление около самой стенки привлекло его внимание. Здесь трава лежала как-то, нехарактерно, слишком правильно и ровно. Костя направил на заинтересовавшее его место луч фонарика. Действительно. Пучок травы был словно собран в букет, да и сама трава в этом подобии букета была необычна. Подвявшие васильки. Пара общипанных ромашек. Колючий голубой чертогон. Действительно, букет. Комаров наклонился. Неприятный запах усилился.

Подобно лисе, почуявшей ход в курятник, Костя начал руками быстро разгребать траву. Долго работать ему не пришлось. Самое страшное предположение подтвердилось. Букет действительно украшал импровизированную могилу.

* * *

Каким образом он скатился с горы сена, Костя не заметил. Когда он немного пришел в себя, то стоял уже возле выхода из жуткого сенника. Костя широко вобрал в легкие воздух. Как хорошо было на воле! И чего это Пенкина понесло в этот дурацкий сенник? Если это Пенкин, конечно.