Эксплора 3. Открытие

Их спор оборвала Панда:

– Давайте не будем мериться количеством чужих шпионов. Мы здесь чтобы освободить тебя, Рома. И мы это сделаем.

– Вы не поняли? Я не хочу освобождаться.

– Но я хочу! – Панда распрямилась и сжала кулаки. – И я не уйду отсюда без тебя.

– Коллеги…

– Заткнись и слушай наш план, – крикнула Панда. – Мы тебя освободим.

– Не спрашивая моего мнения?

– Ты раб. У тебя нет мнения, а только приказы хозяина.

– Нет слов!

Панда сказала тихо:

– Если бы ты не хотел сбежать, ты бы проигнорировал мою записку. Но ты здесь. Прибыв на Арену, ты уже начал побег. Твой скрытый Роман уже действует, не спрашивая тебя. Понимаешь?

– Нет. Я просто хотел поговорить с вами. Объяснить, что не надо меня спасать.

– Да, да, ты объяснил. А теперь заткнись, блядь, и слушай наш план.

***

Шесть-Два зашёл в гараж под утро. Роман даже начал волноваться, ведь срок свободы почти закончилось.

УниКом раба-надзирателя усыпан блёстками и кусочками конфетти. В обеих руках держал по банке пива. Обе открыты, он прихлёбывал из них поочерёдно. Пьян не был, потому что синтезаны не могли стать пьяными в привычном для людей смысле. Но всё равно он был весел. Отхлебнул, причмокнул:

– М-м-м, не умеют у нас делать такое пиво как западенцы! И гамбургеры не умеют. Ничего у нас не умеют. Живём как собаки. Ещё и рабами обзывают…

– Система Возвышенного Рабства —

Ты снова под присмотром надзирателя.

*звук кандалов, которые сковывают твои руки и ноги*

Радиус поводка: 212 метров.

Хочешь больше? Повышай уровень.

Роман стоял перед Роботом Мистером и менял батарею на топливный двигатель. Шесть-Два осмотрел стройбота, ничего не понимая в конструкции. Но одобрительно кивнул:

– Я уверен, что ты дойдёшь до четверть-финала. Умеешь ты вот это самое, с механизмами всякое делать. Сам-то я криворукий. Ни черта не смыслю. А в строительстве и подавно.

Видимо, у Шесть-Два наступил какой-то момент откровения. Он присел на оттопыренный манипулятор стройбота и продолжил:

– Знаешь, о чём я скучаю? Я про то, что осталось на Земле.

Роман вопросительно понял бровь:

– На, Земле, коллега, остались наши оригиналы.

– Я иногда скучаю по… сну, – признался Шесть-Два. – По обыкновенному человеческому сновидению. Мне охота видеть сны, а не эту дефрагментацию бинарного массива, которая нам заменяет сон. Хочу проснуться слегка невыспавшимся… Я ещё помню это ощущение. Хочу зевать, потягиваться, долго ссать в туалете… Чёрт, не думал, что буду скучать по туалету! Ты вот скучаешь по Земле?

– Зачем? Я не человек, а коренной локусянин, как говорит Великий Рамирес.

– Это понятно. Мне тоже больше нравится быть синтезаном, чем человеком. Но есть для тебя вещи, о которых ты думаешь, что неплохо бы иметь их на Локусе? Типа туалетов.

Роман усмехнулся:

– Никогда не думал, что скажу это, но даже самое тупое земное правительство получше нашего ЦП. Земное можно хотя бы переизбрать, пусть они будут такими же сволочами, как и их предшественники.

– Да, это будет хоть какая-то перемена, – согласился Шесть-Два.

– Вот именно, коллега. А мы не можем даже пробраться за купол и перезагрузить социальный искусственный интеллект, чьё правление нам навязано как образ жизни. А ведь на Земле становится всё больше тех, кто считает, что им тоже надо что-то вроде ЦП. Они считают, что тогда не будет ни коррупции, ни ошибок в управлении, но сплошное светлое будущее. Дебилы, блин.

Шесть-Два оживился:

– Кстати, после того, как столицу захватили демоны, многие люди утратили веру в будущее.

– По себе судишь? – иронично осведомился Роман.

– Я жил в Вектор-Сити. У меня было развитое тело синтезана – упакованное всеми феномами.

Шесть-Два сделал паузу, ожидая восхищения, но Роман ничего не спросил.

– У меня был огромный собственный дом в центре Вектор-Сити, – продолжил Шесть-Два. – Я вообще был одним из Высокой Сотни.

Он снова замолчал, давая собеседнику время удивиться.

Роман не знал, что это за Сотня такая, и просто спросил:

– Ну и?

– Высокая Сотня, – вздохнул Шесть-Два, – это те, кто занимал первые сто позиций в рейтинге. Именно Сотня и считалась неофициальным правительством планеты.

– А как же Центральное Правительство?

– Высокая Сотня обладала таким удельным весом голосов, что влияла на принятие любых решений на голосовании. По-сути, мы решали, что именно выберет Центральное Правительство. Так-то. Мы могли поднять любого колониста на вершину рейтинга, а потом сбросить его в пучину минусов.

Шесть-Два так увлёкся, вспоминая былое величие, что забыл, что именно он хотел рассказать. Но скоро спохватился:

– Теперь представь, каково мне было, когда с такой высоты положения я рухнул в пустоту? Меня сломал не Рамирес, а геноцид. Именно тогда я ощутили свою незащищённость, невозможность влиять на будущее.

– Всё понятно, – ответил Роман. – Великий Рамирес вернул тебе эту уверенность?