Хамураппи

Василич молча надел скафандр и сел возле выхода, наблюдая за Борей. В это время ботаник медленно достал ножницы и пакет. Словно обезвреживая бомбу, он начал по стебельку отрезать листочек за листочком.

Василич с утомленным видом наблюдал за этим. Ему стало скучно, он запрокинул голову и начала считать ступеньки лестницы над собой.

– Как обстановка? – спросил его по радиостанции начальник.

– Все спокойно. Корабль медленно тонет, но всех интересует садоводство, – иронично ответил Дмитрий Александрович.

Тишина в эфире прервалась криками начальника.

– Держись, Боря!! – услышал в динамик Дима.

Он поднял голову и увидел, как Борю в тумане что-то затягивает в землю.

– Василич! Давай за ним!!Приготовиться к взлету! – кричал командир.

Дима полетел спасать уже пропавшего в тумане ботаника. Из жижи, которой была покрыта вся поверхность планеты, торчала рука Бори. Дима схватился за нее и нажал на кнопку эвакуации, при которой скафандр и человек в автоматизированным режиме возвращались на корабль. Как потом рассказывал Дмитрий Александрович, что-то крепко держало его и не отпускало, а иногда резкими толчками тянуло вниз. Показалась голова Бори.

– Живой? – спросил Василич.

Ответа не последовало. Скафандр Бори был покрыт черной жижой и его лица не было видно.

– Ответь!! – кричал Дима.

Он вытянул ботаника за пояс и перехватил его, взяв за сумку, которая висела у него через плечо. Черная жижа капала на скафандр Димы. В какой-то момент он испугался, что она вместе с ботаником утащит его вниз.

– Боря!! – воскликнул Дима, – если ты ещё жив, отзовись или приди в себя. Мы сейчас оба погибнем.

Ответа не было. Словно холодный труп он держал в руках и боролся за его уже потерянную жизнь.

– Ну что там?! Вытаскивай его наконец! – кричал в приемник командир корабля.

– Легко сказать, – огрызался Дима.

Он решил сделать усилие и потянул за сумку, но что-то будто почувствовало это и дернуло тело вниз. Лямка от мешка с травами порвалась и Борю затянула планета, где он и лежит по сей день.

У скафандра Димы сработал автопилот и направил его к кораблю. Когда он очутился на «Хаммураппи», командир принял решение.

– Взлетаем, – скомандовал он.

– А как же… – начал Кирилл.

– Я сказал взлетаем, – перебил его командир.

Корабль словно из болота попытался вырваться, но что-то его держало, однако не тянуло вниз.

– Давай, Марина!! – прокричал в панике командир.

– Я стараюсь, – тянула на себя штурвал из-за всех сил Марина, – ну же родной!!

«Хаммараппи» покапризничав, все-таки взлетел и вышел в открытый космос. Наступила тишина, как после шторма, море успокоилось, а на горизонте только гладь и легкий бриз.

Петр Андреевич закрыл глаза ладонью и начал большим и указательном пальцем массировать себе нос.

– Василич жив? – спросил он после долго молчания.

– Да, – ответила врач.

– Приведите его ко мне, – сказал командир и ушел к себе в кабинет.

Его заместитель лежал на спине и глубоко дышал. Сердце его стучало и готово было пробить пол под ним. Когда доктор и инженер поставили его на ноги, он наконец-то отпустил сумку, которую сжимал все это время.

– Тебя вызывает начальник, – сказал инженер.

– Сейчас подойду, – сказал Дима, подобрал сумку и направился к командиру.

По пути он открыл мешок и достал листья этого растения. По виду оно продолжало жить и не повредилось.

– Что же уверенность мне сейчас пригодится, – проговорил он и сунул сверток себе в карман.

Остановившись перед дверью начальника, заместитель три раза выдохнул.

Петр Андреевич сидел с задумчивым видом и писал судовой журнал.

– Ох уж это Дмитрий Александрович, – пасмурно проговорил он.

Его заместитель стоял молча перед столом и не знал, что ответить на это. Прошло минут пять.

– Ох уж этот Дмитрий Александрович, – не отрываясь от журнала, еще раз протянул начальник.

– Я сделал все, что мог – не выдержал и ответил Дима.

В последнее время за ним тянулся хвост неприятностей и у него никак не получалось исправить ситуацию в свою сторону. В начале полета Диму бросила девушка. С этих пор все пошло наперекосяк. Каждый день он выслушивал от командира за свой очередной косяк. В нем ощущались подавленность и безразличие к делу, которым он занимался.

– Как так? – спросил Петр Андреевич.

– Я правда стараюсь. Не знаю, почему так получилось, – ответил Дима.

Командир внимательно посмотрел на него. Дима, в свою очередь, опустил глаза.

– Вот что мне теперь написать в журнале? – спросил Петр Андреевич, – погиб из-за халатности Дмитрия Александровича.

Заместитель ничего не ответил. Ему стало обидно, что происшествие хотят свалить на него. Оправдываться было бессмысленно, иначе Петр Андреевич начал бы вспоминать другие оплошности. Такой метод существовал для поддержания дисциплины и мотивирования участников экспедиции. Однако, по мнению Димы, это только отбивало желание работать.

– Там все есть на камерах, – сказал он, – если хотите, я предстану перед судом.

– Ну зачем сразу так. Пожурят тебя, а мы скажем, что виноваты, накажем и исправим, – вкрадчиво проговорил Андрей.

И так было постоянно. При первой удобной возможности обвиняли одного из членов экипажа, потому что, если обвинят командира судна, однозначно тот предстанет перед судом. В связи с этим виноваты были подчиненные, а командир говорил своим начальникам, что сам с этим разберется.