Ведя Взмокин – наш товарищ

Оказался в лесу.

Непонятная сила словно выдернула его из пустыни, пронесла через необъятное пространство и бросила на опушке, и все это мгновенно.

Из-за такой скорости Ведя едва не врезался головой в дерево.

– Ах чтоб вас намочило! Вот, значит, какие тут бывают способы перемещения! Ну как я и здесь чего-нибудь сделаю?

Ведя стал изо всех сил трясти чей-то тонкий ствол; потом дал по одной коряге ногой и расщепил ее надвое. Потом переломал все ее ветки. Однако он так и остался в лесу, но уже не на прежнем месте.

– Ага, законы движения в разных местах неодинаковы. Значит, я все же смогу ходить ногами… это приятно. Кто мне запретит?

Ведя прошел взад-вперед и убедился, что перемещение ногами действует. Тогда он врезал ногой по пню – для уверенности; пень оказался настолько крепкий, что Ведина нога отлетела назад в самого Ведю, да еще и отбросила его в кусты.

– Это ничего не значит! – сказал Ведя, едва вылез из кустов. – Еще неизвестно, действительно ли так прочны убеждения этого мира. Пусть померяются с нашими убеждениями. Мы имеем высокую цель. Мы (в смысле я) идем за Цветком Гармонии!

И Ведя пошел.

В лесу стояла весна или раннее лето – в воздухе четко угадывался молодой дух цветения, хотя нигде не видно было ни одного цветочка. Вероятно, они росли далеко, или прятались в листве. Листья глядели отовсюду – круглые, треугольные, изрезанные, собранные в пучки или стоящие в виде рядов – что делало деревья похожими на причудливые выпуклые орнаменты. Дышалось легко.

Лесные тропы шуршали и тихонько скрипели, исчезали среди зарослей, и снова появлялись, и снова исчезали. Похоже, они не привыкли к тому, чтоб по ним ходили.

Ведя шел вперед. Он знал куда идет, у него была ясная цель (Цветок), поэтому неизвестность точного направления смущала его мало. Ведь его дело было благородное. Ему вторила струна:

В буреломах, в чаще тесной,

По пустыне и по льду

Со своей бодрящей песней

За победой я иду.

Чтоб ее, назло ненастью,

Во Вселенной отыскать,

Чтоб вернуть народу счастье,

(Вот бы только мне пожрать…)

Ведя Взмокин не ел ничего с того самого утра, когда простился с Трнемовом. Все это время он или пел, или говорил, но ничего не взял в рот. Веде было это не так важно, однако Ведин живот, худенький и поджатый, постоянно жаловался и ворчал. Все настойчивей и настойчивей.

– Что же я могу, дружочек, сделать? – сказал Ведя своему животу, – тут ведь нет ничего симпатичного. Не стану же я есть их листья и палки – они необработанные, и потом непонятно, что они туда положили. Вот если б ягодки…

Тут Ведя увидел одно дерево. На ветке сидела серо-бурая птаха с вредными глазами и делала вид, что клюет какие-то плоды. Их повесили высоко, но Ведя Взмокин перекинул инструмент за спину и подошел к стволу.

Птица выдала что-то вроде:

– Алтрю-плю-натрю-бесплюю! (словом, непонятное).

– Да ладно… будешь мне еще рассказывать.

Ведя мастерски взобрался по шершавому стволу, но едва он ухватился рукой за ветку, как плоды вдруг исчезли. Все. Ведя удивился и слез – плоды появились. Полез опять – исчезли. Ведя слез и озабоченно задрал голову.

– Вероятно, надо их чем-то сбить, пока они видны. Здешние деревья слишком много думают о себе! Надо бы их пригасить.

Требовался длинный прут или палка, но ничего такого не отыскивалось. Тогда Ведя вытащил из зарослей огромное трухлявое полено, слегка обломал его и стал метать поленом по плодам. Но – то ли дерево двигало ветками, то ли полено выдалось упрямое – Веде никак не удавалось сбить хотя бы одну штучку. Хитрые плоды уворачивались.

Тут птица, наблюдавшая за стрельбой Веди, наклонила свою длинную голову вниз и сказала:

– Ю-ты – трю-прю-трю-дурю!

– Обзываться еще будешь?! Ты, кочерыжка пернатая! – Ведя схватил полено и запустил им прямо в птаху. И попал.

Птаха не улетела и не умерла – она лишь изменила цвет: из серо-бурой стала какой-то розовой, после чего качнулась и растворилась в воздухе. Спустя миг на Ведю обрушился град из плодов.

– Странные у них тут деревья, – сказал Ведя, потирая ушибленный нос. – Неужели ими управляют птицы? Впрочем, сию задачу мы решим после краткого едопревращения.

Плоды напоминали красные яблоки, только удивительно гладкие и круглые. Ведя Взмокин сунул яблоко в рот – и не ощутил ничего. Вынув яблоко, он убедился, что оно целое, маленькое и красное. Но проглотить его было нельзя, откусить или разломить – тоже, словно оно не хотело, чтоб его ели. Наверное, это были заколдованные или издевательские яблоки.

– Безобразие! – Ведя очень огорчился. Яблоки – наглые красные шары – никуда не годились, но все же он спрятал два таких шарика в карман. Тут он заметил помятые стебли с нераскрывшимися бутонами. Веде стало их жаль, и он, насобирав сухих веточек, принялся укреплять и выравнивать стебли. Может, из их бутонов получится что-нибудь замечательное.

Он выпрямил все стебли; они постояли, постояли, а потом сжались еще сильнее, став совсем сухими. Видно, стеблям неприятно было распрямляться. Ведя хотел было удивиться – но тут на него рухнуло что-то вроде перевернутой елки, здоровенное и совершенно не трухлявое. Но промазало.

– Ладно, больше не буду делать ничего хорошего, раз вам это неприятно! Хотя странно.

Куча яблок между тем исчезла, растаяла, как та птица. Дерево тоже пропало; но два яблока в Ведином кармане сохранились. Ведя повертел их и пошел – дальше.

По дороге он пел песни чужому лесу, чужим деревьям и травам. Местами попадались другие птахи. Они что-то кричали на непонятном языке; тоже, наверное, обзывались. Но Ведя их не слушал и шел вперед. Вот лес и кончился.

За лесом оказалась степь, а в степи – нагромождение, характерным шумом напоминающее город. Вокруг города стояла стена, за стеной виднелись дома и крыши, а еще выше висела мрачная сизая масса, очень похожая на грозовую тучу. Над степью туч не было.

На стене местами были вырезаны рожи – до того жуткие, что Ведя встал поодаль и принялся рассуждать:

– Нужен мне это город или не нужен? Вообще-то не нужен, а нужен мне Цветок Гармонии… непохоже, чтоб он рос среди таких жутких физиономий. Ох ты, просто ужас! Но вдруг окажется, что дорога, ведущая к Цветку, идет как раз через тот город. Или не идет? Единственный способ проверить – пойти; но как пойдешь – у них же нет дверей.

Дверей действительно не было. Но в одном участке стены имелась – не ворота, не выход, а именно щель – гигантская щель во всю высоту. За нею вдалеке мельтешило внутреннее содержимое города и белая дорога.

Ведя Взмокин постоял, подумал, почесал нос и уши, потом почесал затылок; потом куда-то плюнул, набрался храбрости и пошел.

– Что за невообразимая жуткая исполинская стена – толщиной шагов в сотню!

Внутри гудело, шипело, сверкало, искрилось; жаркий, неподвижный воздух давил сверху глыбой – еще хуже, чем в той пустыне. Ведя шел и говорил про себя:

– Ох, какой тут вредный дух – тяжелый. Желтые, скучные глыбы-дома… Куча народу… все непохожие на меня… все страшной и неправильной формы… руки как плети… ноги как коряги… у всех разное число рук и ног… головы – как ведра… или капуста… у других вообще нет голов… Скопления колец и ножей вместо тела… отчего все так гудит и стрекочет – все как будто ничего не делают… и не смотрят на меня… не замечают… делают вид… может, притворяются (В действительности жители были заняты делом – ломали вдребезги появляющиеся ниоткуда дома, горы и камни. Обломки потом исчезали, просто Веде было не до этого – у него слишком кружилась голова. И мерещились круги).

– Круги, круги, круги перед глазами – в голове тупая тяжесть… снова круги, круги, шары… отвратительные шары, словно яйца водных насекомых… внутри шара-шар, вокруг него опять шар, и окружен шарами…

– Взымай сладость ко сердцу!