Ложные Боги Иден. Книга I. Дороти

Ложные Боги Иден. Книга I. Дороти
Максим Наджиб

Вы спросите – "как вообще можно радоваться хамсину", и будете правы. Хамсин – это нередкая для летних месяцев песчаная буря весьма неслабых масштабов. Из тех, которые поднимают в воздух целые горы измельченного в пыль песка, который не просто снижает видимость до практического нуля, но и электризуется, напрочь сбивая работу всего внешнего оборудования. Мир вокруг становится невидимым, оставляя бледные, окрашенные в оттенки оранжевого силуэты, как будто все, оба солнца угасли, и наступил конец света. На забытом Богом-Машиной пограничном блокпосту номер 17 "Дороти" приходу хамсина всякий раз радовались. Этот раз не был исключением.

Пролог

Из дневника Чарли Салливана

Цикличность и повторение – вот что формирует историю.

В подтверждение этому, в середине двадцать шестого века снова стало модным с гордостью говорить, что человечество добралось до очередного “следующего” этапа своего развития. Впереди снова было только хорошее, и снова сперва очень много работы. Радуйтесь.

И люди, истощенные бушевавшим тогда кризисом продовольствия, радовались. Все еще умирали с голоду, но теперь – с чувством гордости.

Впрочем, чего удивительного. Тогда для этого были все предпосылки – и истощение ресурсов, и совершенно не поддающийся никакому контролю разброс многочисленных внеземных колоний, и сложность сообщения между ними, и погрязший в бюрократии, совершенно архаичный аппарат управления внеземным расселением. Люди в очередной раз ждали перемен, только каких – никто толком объяснить не мог. Или, скорее, никто не хотел об этом думать – дел и без того по горло. Еды бы найти…

Толчком к поднятию морального духа послужили успешно проведенные испытания новой технологии терраформинга твердых планет со слабой атмосферой. В отличии от прежней технологии, в этот раз за основу была взята генерация влаги с повышенным содержанием вещества под названием “Дар”. Это была сложная смесь полезных веществ и активированных элементов по новому секретному рецепту. Терраформинг планет по этой технологии был в теории дешевле, проще и доходил до требуемых результатов в разы быстрее.

Вскоре “Дар” был единогласно признан самым главным изобретением последней декады.

Глава 1. Тихоходки

Вы спросите – "как вообще можно радоваться хамсину", и будете правы. Хамсин – это нередкая для летних месяцев песчаная буря весьма неслабых масштабов. Из тех, которые поднимают в воздух целые горы измельченного в пыль песка, который не просто снижает видимость до практического нуля, но и электризуется, напрочь сбивая работу всего внешнего оборудования. Пыль эта липнет ко всему, к чему только можно липнуть, и проникает везде, куда только можно проникнуть. Она ровным слоем ложится на пол, стены, стекла, скапливаясь на коже и в волосах, попадает в глаза и противно скрипит во рту. Мир вокруг становится невидимым, оставляя лишь бледные, окрашенные в оттенки оранжевого силуэты, как будто все, оба солнца угасли, и наступил конец света.

Так что же может быть хорошего в хамсине, и почему на забытом Богомашиной пограничном блокпосту номер 17 "Дороти" его приходу всякий раз так радовались?

Да потому, что это было хоть какой-то сменой картинки. Ежедневная, давно набившая оскомину рутина во время хамсина резко менялась. Появлялись новые задачи. Необходимо было выйти на улицу, укрыть страшил брезентами и занести внутрь все, что не было прибито к полу и могло запросто улететь в пустоту от сильнейшего порыва горячего ветра. Можно было обсудить с товарищами хоть что-то новое, насладиться налетом клаустрофобии, помечтать о конце света и с удовольствием убедиться, что ни радары, ни связь с Новой Меридой не работали. Появлялось совершенно обоснованное оправдание скоротать время за игрой в карты или в дневное время зайти в гости к скучающей в лазарете Джин.

Одним словом, служба на Дороти была настолько убогой, что хамсин был всеми ожидаемым и высоко ценившимся разнообразием.

В тот раз он бушевал уже второй день. Где-то во втором часу дня резким порывом ветра с одного из припаркованных на улице страшил сорвало брезентовый чехол. На пути в неведомые дали он успел зацепиться и какое-то время беспомощно трепыхаться на одном из габаритных фонарей, где его и приметил Салли.

Спустя пару часов после бегства брезента половина базы содрогнулась от страшного грохота. Это падала с крыши коммуникационная антенна. Беспомощно повиснув на одном кабеле, она с тех пор звонко билась об стену Центрального корпуса. Слушая эти удары, Салли было одновременно досадно за то, что он не насладился зрелищем в момент ее падения, и как-то гордо за прекрасное качество кабеля, на котором она сейчас висела.

Рядовой Чарли Салливан (для большинства просто “Салли”), один из дозорных на смотровой башне, уже какое-то время был занят созерцанием того, как за большим панорамным окном вовсю бушевала буря. Не было видно ни горного массива, у подножия которого стояла Дороти, ни уж тем более – уходящей за ним далеко за горизонт Тихой Пустыни. Хамсин поглотил все, вокруг, подняв в воздух и перемолов в пыль ее бесконечные заваленные индустриальным мусором дюны. И в этом был весь смысл.

Салли наслаждался оранжевым полумраком, свистом ветра через щели и отдаленными ударами антенны об стену. Изредка в достаточной близи от окна пролетал изорванный кусок полиэтилена с какой-нибудь свалки, поднятый в воздух порывами ветра. Иногда можно было услышать звон удара металла о металл – что-то где-то падало. Что и где именно – волновало меньше всего.

Привычное ощущение того, что Дороти находилась на самом краю мироздания, сейчас во много раз усилилось. В голове у Салли мелькали сочные фантазии о том, во что к этому моменту, скорее всего, превратился оставшийся без брезента страшила. Время от времени он отвлекался, опускал глаза и сосредоточенно проводил пальцем по столу вдоль одной и той же дуги, вытирая стремительно собиравшуюся на его поверхности пыль. Каждый раз Салли ставил палец на миллиметр дальше, чем в прошлый раз, чтобы видеть, сколько за это время успело собраться пыли, и каждый раз с удовольствием убеждался, что много.

Чарли Салливан был одним из тех, кто неосознанно радовался любым сбоям в любой системе, но сам никогда не решился бы их вызвать. В училище он редко сам не приходил на уроки, но всегда подскакивал следом за первым, если учитель опаздывал к началу. Всегда следом за первым, но никогда не первым. Он ощущал воодушевление всякий раз, когда происходили сбои в электроснабжении, и вся Новая Мерида погружалась в гнетущий мрак и ожидание неизвестного. Слушая вечерние информационные выпуски, где-то в глубине души он ждал, когда уже наконец начнется новая эпидемия Порчи или произойдет нападение Черного Полиса, о котором говорили столько, сколько он себя помнил.

Все остальное время Салли будто спал. Он просто существовал внутри системы от сбоя к сбою – учился в школе, писал в дневнике некое подобие хроники последнего столетия, посещал общественные работы, районный медпункт или Храм Богомашины (в которую не верил, но шел за остальными), а по выходным – засиживался в баре “Василиск”, если никто не тащил на поиски приключений. Парадокс характера Салли заключался в том, что у него не было никакого желания плыть против течения, однако при этом ничего не доставляло ему большее удовольствие.

Внезапно идиллия нарушилась. Сквозь непроглядную толщу пыли со стороны пустыни сверкнул тусклый луч фонаря, который, поблуждав по стенам базы, остановился на окнах дозорной башни и начал заискивающе мигать.

Салли потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что что-то происходит. Недовольно поморщившись, он поднялся с рабочего стула, подошел вплотную к стеклу и попытался разглядеть, откуда светил надоедливый фонарь. Ничего не вышло – мешал толстый слой пыли, который успел собраться на стекле. Без особого старания он постучал рукой по окну, толку от этого было немного.

– Чего там такое? – с другого конца комнаты послышался голос Терри Мелониса, жилистого и хамоватого, обладателя ярко-рыжих волос и лица, настолько обильно усыпанного веснушками, что к нему уже давно прочно приклеилось прозвище "Мутант". Которое, впрочем, было Мелонису по вкусу.

– Приехал кто-то. Не сидится же в такую погоду… – К этому моменту Салли заметил, что с свет мигал по одной и той же повторяющейся схеме. Причем, это не было ни одним из известных ему сигналов, но какой-то смысл в повторениях был однозначно. – Не видно ни хрена. Пятно темное… – Салли пытался разглядеть источник света. – Вроде грузовик, судя по размеру. Или бронемашина. Падальщики?

– В гости решили заехать, конечно!

– Ну и не наши точно. Может, Старый Лу?

– Делать ему нечего, по такой погоде ездить.

– На сталкеров тоже не похоже. – Добавил из дальнего угла комнаты старший дозорный Майкл Чейз, отрываясь от шахмат. Майкл был высоким седеющим блондином с аккуратным, чуть вытянутым лицом.

– Давайте по нему жахнем? Из “клемента”. А потом выйдем и посмотрим. – Терри, в отличии от Салливана, был натурой задиристой и импульсивной. Он всегда первым лез в драку и сбегал с уроков. В армию он пошел, чтобы на время скрыться от лидера одной из уличных банд Новой Мериды после того, как сломал челюсть его младшему брату, когда тот решил раньше оговоренного срока потребовать вернуть карточный долг.

– Не надо ни в кого “жахать”. – возразил Майкл. – Без приказа вообще ничего делать не надо. Комендантшу нужно звать.

Оба дозорных недовольно посмотрели на Майкла. Вызывать лейтенанта никому совсем не хотелось.

– Может без Медузы обойдемся? – Неуверенно возразил Терри. – Ну, мало ли, кто это. Не будем реагировать, и пусть катится отсюда.

– Сам никуда не укатится. Внештатная ситуация, нужно поднимать начальство.

Терри выжидательно глянул на Чарли, ища поддержки. Майкл, заметив это, раздраженно кивнул в сторону окна.

– Он ведь оттуда приехал? А оттуда могут приехать или наши, или сталкеры. Наши там быть не могут, все здесь. И это не сталкеры, у них сигналы другие. А это уже внештатка. Устав, если вы еще про него помните. – Старший дозорный замолчал, поднял брови и указал на рацию.

Салли пожал плечами. Терри, кусая нижнюю губу, нехотя взял в руку рацию. Перекинул в другую. Обреченно посмотрел на нее, потом с надеждой – на товарищей. Чарли демонстративно отвернулся, сверля взглядом источник мерцания, будто пытаясь закопать незваного гостя в песок вместе с прожектором. Майкл покачивался в кресле. Встретившись взглядом с Мелонисом, он многозначительно нахмурился.

Деваться было некуда. Майкл за то и был назначен старшим дозорным, что ценил и ревностно следовал официальному уставу. Настолько, что сильно раздражал этим начальство, которое в конце концов отправило его наводить порядки на самую отдаленную точку на базе. С глаз долой.

Заметно морщась от предвкушения, Терри пригласил в башню мирно дремавшего по случаю хамсина комендантшу, в двух словах объяснив ситуацию.

Комендантшей на базе была не особо счастливая обладательница взрывного характера и звания лейтенанта Тиффани Ангелос. Кроме перечисленного, она также обладала едким прозвищем “Медуза”, которое терпеть не могла еще больше, чем роль комендантши.

Следующие семь неприятных минут все трое готовились к ее появлению. Так, как кроме занимаемой должности она была еще и женщиной, подготовка заключалась в спешном приведении в порядок всего, что не так и не там лежало и могло вызвать какое-либо недовольство. Не то, чтобы это имело какой-то смысл – все трое уже знали, что уж к чему придраться Медуза найдет наверняка.

Салли время от времени с тоской поглядывал в окно убедиться, что броневик никуда не уехал.

Загремел лифт. Неловко поправляя одежду, солдаты заняли рабочие места и приготовились отдать честь.

Двери лифта со скрипом распахнулись.

– Вы тут все сдурели наверху? – иного приветствия от злой на все мироздание Медузы и не ждали. – Какой еще, мать его, броневик?

– Осанна Машине, лейтенант. – Отчеканил формальное приветствие Майкл, игнорируя ругань начальства. – У внешних ворот, позывные определить не удается. Судя по размеру – песчаная бронемашина.

Заметив отблески прожектора на потолке, Медуза не стала ничего отвечать, и, нахмурив брови, подошла к окну. Прищурившись, она стараясь рассмотреть гостя получше.

– И давно он там?

– Минут пятнадцать, лейтенант.