Комплекс Мечта

Комплекс Мечта
Максим Павлович Вилькс

У каждого свой грех. Кто-то утоляет его бесконечными мантрами, самоконтролем, но все мы склонны к пороку. Неужели это так плохо? Выдуманные правила, дабы человек не забил своего соседа палкой, но в итоге даже самый святой теряет крылья. В этих рассказах обычные люди, давно разбившие розовые очки, не пытаются сохранить остатки человечности, вторя животным желаниям. Каждый наш поступок способен создать волну, что захлестнёт десятки жизней, унося в водоворот безумия. И в своём персональном аду, за тобой обязательно следят.

Содержит нецензурную брань.

Максим Вилькс

Комплекс Мечта

«Работай ради мечты» – вывеска на административном здании комплекса.

Рабочие будни

«Спешка – удел отстающих!» – лозунг компании «Будильникофф».

Чем можно заняться летним вечером субботы? Однозначный ответ на этот вопрос дать сложно. Для меня он должен начинаться с хорошего бокала виски и теплой упругой задницы в руке, а дальше… Кто его знает, как будет дальше? Возможно, дороги синтетической отравы прожгут остатки моего рассудка, и я буду стоять с окровавленными кулаками и курить хорошую сигару. Да, к такому вечеру определенно нужна изюминка. Дорогая сигара фирмы «Чорс», её привкус трудно с чем-то спутать. Восемь лет назад для меня такой вечер был бы в порядке вещей, куда это все ушло? Противное жужжание и зуд в области шеи напомнили о мерзком настоящем, столь угнетающем своей обыденностью. Открыв глаза, я уничтожил хлестким ударом насекомое, а вместе с ним и остатки воспоминаний далёкой и неправдоподобной жизни.

– Опять витаешь в облаках? – раздался противный голос моего собрата по несчастью. – Хотя, знаешь, по хер, пошли быстрее, пока меня к херам не сгрызли проклятые насекомые! – Майкл стоял и размахивал руками, напоминая эпилептика на рейве.

Его тщетные попытки отогнать стаю комаров, пожирающую следственную группу, даже забавляли. Этот тощий, внешне напоминающий крысу, человек обладал не только скверным характером, но и синдромом постоянной спешки. Очередной вечер субботы, который я проведу в лесопарке с кретином.

– Только в облаках я могу спастись от общества твоих кровососущих собратьев, – растирая некогда чистый воротничок, я стал обладателем отличного багряного следа.

– Рожденный ползать в грязи, навеки в ней и останется, – отрыжка заурядной философии отправилась следом за соплей Майкла. Он, как истинный мыслитель, высморкался на землю, зажав ноздрю пальцем. – Думаешь, мне нравится стоять в жопе мира по щиколотку в грязи и ощущать задним местом всю любовь природы? Пошло оно все на хер, чем быстрее начнем, тем быстрее закончим, – Майкл выхватил спрей от комаров у сержанта Жимолова из рук и начал распрыскивать содержимое вокруг себя, впустую расходуя баллончик. Все это время ошарашенный сержант направлял свет от фонаря то на меня, то на Майкла, дожидаясь, пока мы закончим не по его уму разговор. Я сразу подметил, что у сержанта трясутся руки: ломка, нервы, похмелье? Это норма для нашего весёлого кружка сыщиков.

– Ведите, сержант, – скомандовал я, не обращая внимания на потуги Майкла, и наша группа двинулась дальше.

Недавно прошел дождь. Как же я ненавижу дождь, а в пригороде они идут постоянно. Путь, и без того усеянный скользкими кочками, благодаря неуемному энтузиазму Майкла превратился в настоящую полосу препятствий. Фонари в бешеной пляске высвечивали разные атрибуты, свойственные парку на окраине. Деревья, кусты, бутылки, пакеты, тонны насекомых, а где-то под этим трупы, закладки и другие прегрешения человечества. В общем, ничего необычного, разве что нет вони урбанистической отравы, которой я привык дышать. Аромат лесополосы даже на секунду вернул меня в детство, когда жар от костра согревает все внутри тела, а сочное мясо только с вертела отправляет в долину безграничного вкуса. Как же хорошо было тогда, а что сейчас? Молодежь, словно лемминги, под канонаду дерьмовой музыки стремятся в яму забвения. Смотришь на своего ребенка и не можешь понять, твоя вина или общества в том, что он тупой. Отогнав от себя приступ вины пустым обещанием больше заниматься отпрыском, я решил послушать, о чем теперь жалуется Майкл.

– Почему эти идиоты всегда выбирают такие места? Мало того что это посредственно, им самим по кайфу, на хер тащиться в глушь?! – Майкл хаотично водил фонариком из стороны в сторону, выражая негодование.

Хоть место и кажется заброшенным, оно имеет своих обитателей. Причем имеет во всех смыслах этого слова. По моей теории, примерно семьдесят процентов убийств в парках идут в придачу с изнасилованием. И чего их так тянет?

– Хрен с убийцей, какой дебил вообще поздним вечером сюда сунется? Сержант Жимолов, кто этот герой умственного труда?!

Сержанту, шедшему впереди, видимо, надоел срывающийся на писк голос Майкла и, резко развернувшись, он остановил всю нашу группу. По счастливой случайности я находился на очередной кочке и соскользнул прямо в лужу. Да будет проклят этот вызов и всё, что с ним связано!

– Вам разве не отправили копию краткого брифинга? – гортанный звук, слабо напоминающий человеческую речь, указывал на явную раздражённость сержанта.

– А вас разве не учили отвечать по существу старшему по званию, сержант? – ответил вопросом на вопрос Майкл, смотря на сержанта снизу вверх.

Жимолов, будучи на голову выше и в два раза шире, напоминал жирного кота, которому лень охотиться на мышь. Пробурив глазами в Майкле две точки, сержант опустил взгляд и начал говорить более лаконичной речью.

– Где-то в районе девятнадцати часов обнаружили тело. Наткнулся на него гражданин Рохте Фёдор Дмитриевич во время выгула домашнего енота. По словам Федора Дмитриевича, животное сорвалось с поводка и убежало в кусты. Собственно говоря, это и послужило причиной нахождения тела. Сам Федор Дмитриевич был доставлен в отделение местной поликлиники, пребывая в состоянии шока и невроза.

– И где енот? – перебил сержанта Майкл.

– В парке обнаружили тело с простреленной головой, а вас интересует местонахождение енота? – лицо сержанта выдавало удивление, даже ступор. Ему явно не повезло с переводом на наш участок, во всяком случае дела в центре расследуют иначе. Ну а здесь, на окраине, труп в парке субботним вечером – это в порядке вещей.

– А по-вашему, мне по хер, сержант? Помимо того, что опасное животное может разгуливать по лесу, оно также является весомым алиби. Кто знает, может, старик тут выращивает незаконные психотропные вещества, а еще более вероятно, он мог убить человека, впасть в маразм и вызвать правоохранительные структуры, то есть нас, а все потому, что енота нет.

После речи Майкла лицо сержанта преисполнилось огромным спектром эмоций, но он решил промолчать. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Жимолов продолжил путь через тернистый парк. Майкл поспешил за ним с надменной улыбкой, продолжая рассуждать:

– Какому здоровому человеку придет в голову выгуливать енота поздним вечером в парке? Ответ прост: больному, – заключил Майкл.

Я знал, что он просто издевается над сержантом, и решил ему подыграть.

– Знаешь, в твоих словах явно есть зерно правды, кто знает, в каком психическом состоянии находится гражданин Рохтер. Возможно, это был сторожевой енот, он напал на пострадавшего, вследствие чего произошла его скоропостижная кончина, – маленькие шишки от укусов насекомых начали разбухать на руках и ногах, и я пытался отвлечься от зуда, разыгрывая спектакль.

– Коллега, вы забываетесь, тело обнаружено с простреленной головой, – мой уверенный голос сопровождал рык сержанта, что служило своего рода облегчением и наградой.

– Тогда как вам такая картина: енот выбежал из-за кустов прямо на человека, который в это время занимался нелегальной охотой в местах, не столь отдаленных от жилой зоны, вследствие чего вызвал у охотника испуг. Он поскользнулся и упал на ружье, не поставленное на предохранитель, а дальше смерть.

Жимолов, кажется, ускорил шаг и вскоре отстал от нас на добрые пять метров. Потеряв объект издевательств, я сосредоточился на проблемах насущных. Спрей совершенно не помогал от прожорливых тварей. Летом из-за их нашествия особенно сильно страдают окраины нашего необъятного города. Ребятам в центре можно позавидовать: никаких тебе комаров, пьяных слесарей или безумных бездомных. Красота, да и только. Ходи себе и собирай мертвых девок по каналам, главное, не путайся под ногами у людей, что их раскидывают.

– Знаешь, у меня сегодня в планах было избавиться от жены, ребенка, снять бильярдный стол и хорошенько отдохнуть в заслуженный выходной, – похвастался Майкл, увернувшись от ветки, которая возникла из ниоткуда.

– Неужели? Вот это совпадение, ведь я тоже собирался провести вечер в такой обстановке. Даже с тобой туда ехал, так зачем, скотина, ты мне об этом напомнил? – насупился я, ожидая, пока сержант снимет полицейскую ленту, которую растянули, как паутину, меж деревьев. Оттуда, сквозь листву, бьет яркий свет прожекторов, а мы как мотыльки тянемся к нему.

Дождавшись нерасторопного сержанта, мы вышли на хорошо освещённую поляну, которая привлекала все виды паразитов. Одни из них уже вовсю трудились, исследуя место преступления. Принимая максимально серьезный вид, глазами я выискивал знакомые лица. Увы, учитывая любовь медиков к маскам, это было бессмысленно, тем не менее один из них предпочитал обходиться лишь серой робой.

– Вам таки, товарищ-детектив, дозволено слишком много? Или шорты стали неотъемлемым атрибутом униформы? Отличный пример профессиональной импотенции, – Рузко активно открывал рот, чем вгонял меня в глубокое отчаяние.

Это ископаемое предполагает, что имеет защиту в узких кругах, но подожди пару лет, Рузко, и я лично сопровожу тебя в утиль.

– Я, если захочу, Рузко, приду сюда в нижнем белье твоей дочки, так что будь добр, захлопни пасть и излагай по делу, – отчетливо проговорил я каждую букву, делая максимально недружелюбный вид.

– Никакого таки уважения к старшим, какой вообще смысл вам что-то рассказывать? Всё равно потом придёте с тупыми вопросами, – Рузко остановился, оценивая положение, и через секунду продолжил, – Ладно пройдём к телу. Настя, Настя, дери эту девку за ногу, выключи прожектор номер пять, я слепну.

– Сейчас, Рузко! – Настя, студентка, проходящая стажировку на судмедэксперта, вызывала в участке множество дискуссий. Майкл особенно любил подискутировать и даже иногда наглядно показать, как хорошо им было бы вместе. Прожектор номер пять потух, и я уже без боли в глазах смог взглянуть на место преступления.

– Мы можем-таки наблюдать пулевое отверстие в области виска. Выстрел был произведён в упор. Следы пороха у этой части головы указывают на то, что жертва… – начал описывать Рузко, бродя вокруг мертвеца.

Само тело уложили в причудливой форме, напоминая мне букву О.

– Тело обглодано животными, скорее всего посмертно. Также любопытно, что у жертвы на пальцах… – продолжал Рузко, но его унылая речь была хуже снотворного.

Майкл тем временем передразнивал Рузко в детской манере.

– Что ж, это всё, что нам удалось пока установить, есть-таки какие-нибудь идеи, детективы? – Рузко бросил на нас скептичный взгляд и, не дожидаясь ответа, ушёл заниматься своими делами. Я мало что запомнил, но лучше после почитать отчёт, чем пытаться запомнить его болтовню.

– Есть-таки какие-нибудь идеи, детектив? – передразнил его Майкл. – Таки как вы думаете, он был эксгибиционистом?

Майкл подметил точно, ведь жертва абсолютно голая. Изнасилование. Каких только больных ублюдков не встретишь в этом мире. Или, может, парень просто увлекался прогулками нагишом? Это можно установить, разложение не слишком сильно затронуло тело, но личинки и насекомые уже ползали по грязно-белой коже, пытаясь обустроить новый дом. Наблюдая за движением непонятной белой, жирной личинки, пытающейся скрыться в глазнице, я прикидывал время смерти. Должно быть, трупу минимум пять суток, хотя если брать в расчёт лето и температуру, может, он отправился в мир иной чуть раньше.

– Майкл, будь посерьезней, не ты ли спешил разобраться со всем этим? – повернувшись к нему, я заметил кубик Рубика у него в руках.

– Господа полицейские, у вас есть минутка? – Настя подошла к трупу, без какой-либо брезгливости вынула жирную личинку пинцетом и положила в колбу, но мне было совершенно на это плевать. Некомпетентность нашего завхоза, что выдает всегда робу на размер меньше, в этот раз меня порадовала. Обтягивающий комбинезон подчёркивал все достоинства Насти. А что? Когда твоя жена превратилась из принцессы обратно в лягушку, такие моменты нужно ловить. О, она ещё и говорит. – Помимо странной позы, в которой находится тело, мы обнаружили ещё пару любопытных деталей. Возраст жертвы, мозоли на пальцах, татуировка в форме пера – все указывает на личность неординарную.