Мой Париж

– Понял! – ответил ему я.

– Никита, мы ортодоксальные христиане или может его нафиг послать сразу? – спросил я у друга.

– Подожди, да, это значит православные.

– Да, мы христиане и мы из России – ответил я нашему новому сожителю.

– Спасибо, господь! Меня зовут Георг. А Вас?

– Хорошо, Я Макс, а это Никита – продолжали мы на английском.

В ходе продолжения мы немного пообщались и оказалось, что наш греческий сожитель является духовным лицом и состоит на службе в одном из греческих монастырей. Если честно, то очень стремный тип.

Мной предусмотрительно была занята верхняя полка в углу комнаты, но это меня не сильно спасло. Этой ночью я просыпался несколько раз. Сначала от того что наш сожитель, согнувшись в асане из йоги – позе «ребенка», активно возносил молитвы. Это достаточно громко, поднял голову и решил, что вмешиваться точно не буду и минут через тридцать уснул. Первые пятнадцать минут я опасался, что меня могут принести в жертву, но потом я не вспомнил в новостях про жертвоприношения в берлинских хостелах и сон победил. Уже под утро я проснулся второй раз из-за того, что мне хотелось в туалет. Очень тихо и воспитано я наполовину поднялся с кровати и увидел, что наш неутомимый сожитель просто мастурбирует. Прерывать его было бы кощунством, поэтому твердо решил, что буду терпеть до того момент пока не проснется Никита, и вера моя была крепка. В итоге я терпел несколько часов, но был непоколебим.

После такой крайне необычной для меня ночи, Георг предложил поменяться контактами:

– Доброе утро! Вы отличные парни. Вы есть в какой-нибудь социальной сети?

– Доборе утро… – я решил не сдаваться.

– Никит, у тебя есть аккаунт? Можешь его дать нашему новому греческому другу?

– Ой, Макс, не пользуюсь таким, дай ему свой – Никита явно понял, что я хотел продать его греческому староверу – ортодоксу, мастурбирующему по ночам в казарме. И сейчас явно на меня кекал

– Хорошо, вот мой…

– Ты ему реально дашь свой аккаунт?

– Фиг с ним, а вдруг иначе случится международный конфликт?

Из хостела этим утром мы просто убегали и вернулись уже совсем к вечеру.

Вторая ночь не таила cсущественных поводов для облегчения, нашего греческого друга уже в номере не было. Когда мы зашли в номер оказалось, что на кровать Никиту была занята каким-то парнем. На свою кровать я предусмотрительно расстелил футбольный шарф, поэтому ее вероятно никто не занял и даже не меняли постельное белье.

Также надеюсь, что никто на нее плюнул или что-то в этом духе, на фоне неоднозначного восприятия и ревности к футбольным неуспехам команды, символикой которой гордился шарф.

– Привет! Откуда вы? Я Дейв, из США.

– Привет-привет! Я Макс, а это Никита. Мы из России. – в ответ поздоровался я

Как оказалось, на кровать Никита заселился, как оказалось, какой-то американец. Никита просто подошел, и ничего не спрашивая, в силу не самого богатого английского, просто поднял его сумку со своей верхней кровати и переложил на соседнюю.

– Моя кровать – сказал Никита на английском

– Но я первый, кто выбрал эту кровать! – пытался парировать американец

– Моя кровать – повторил Никита

В этот момент я подошел ближе к Никите и американцу уголками рта растягивая улыбку. Борода на лице, а также российское гражданство иногда творят чудеса. Должен сказать, американец весил примерно шестьсот килограмм, что на треть меньше веса Никиты и примерно на четверть меньше моего. Он посмотрел сначала на Никиту потом на меня, я почесал бороду пятерней от себя.

– Хорошо, парни. Без проблем, это твоя кровать.

Вот так мы и победили в холодной войне, карибский кризис был успешно преодолен и в отношениях двух народов наконец-то появилась оттепель. Паренек, как оказалось, дома положил на работу на какой-то мануфактуре (он так выразился, он работал на производстве автомобилей на конвейерной линии), накопил немного денег и решил поехать прокатиться по Европе, по которой собственно мотался автостопом. Сейчас он через Берлин направлялся в Вену, где, по его словам, ждали какие-то друзья. Паренек первый раз в Европе и его уже ждут в Вене друзья, меня если что никакие друзья в Вене не ждали, хотя географически этот город гораздо ближе ко мне.

В его понимание, чтобы поездить по Европе нужно немного денег, и это еще с учетом дорогущего перелета из штатов. Мои соотечественники его бы осудили за такие слова, вот она разница в возможностях и обеспеченности.

Дальше я постарался представить его путешествие автостопом по России. Лучше его не представлять.

За такими размышлениями меня застал еще один наш сожитель, который без стука вошел в комнату. С ним мы побеседовали совсем немного – это был поляк тридцати лет, который приехал в Берлин на машине из Варшавы по рабочим делам и заодно навестить брата, который недавно женился и сейчас живет в Берлине. Для меня было странным почему он не остался ночевать у брата. В ответ он мне сказал, что не хотел стеснять молодую семью – для моего менталитета это было странным, отправить близкого родственника ночевать в хостел для меня и, наверное, для русских людей кажется странным. В общем, или поляки очень воспитанные, что вряд ли, или просто наш сожитель пиздабол. С поляком было меньше всего хлопот из всех наших сожителей за всю поездку, он вроде даже не представился, а просто после недолгой беседы лег на нижнюю кровать под Никитой, закрылся одеялом и уснул. Когда проснулись его кровать уже была пустая.

Как ни странно, вторая ночь прошла спокойно. Утром, пожелав американцу хорошего дня, мы убежали смотреть Берлин дальше.

Самый большой сюрприз ждал нас, как раз перед третьей ночью. Вернувшись вечером в комнату, я просто был в полном шоке – по всему полу комнаты и сдвоенной кровати были разбросаны шмотки – майки, кофты, джинсы, ботинки непонятного вида и даже яблочный ноутбук, а на столе валялись какие-то таблетки. Никита их быстро загуглил, это были противозачаточные таблетки. Нашими сожителями оказались те самые две девчонки из Португалии. Они достаточно плохо знали английский язык, что было даже к лучшему. Девчонки, Мария и Леонора, были студентками университета Лиссабона, какого-то филиала известного немецкого университета Гумбольдта. Их университет отправил их на стажировку, а также собирать материалы для своих магистерских диссертаций. Девчонки оказались полными троечницами, но симпатичными.

Знаете, в чем прелесть общения с иностранками, которые плохо знаю английский? А в том, что сами попытки общения уже приносят улыбку и раскрепощают всех. Вместе мы сходили на ужин, остаток вечера прошел практически в одно мгновенье. Вернувшись в комнату, не знаю, как Никита, но я в дополнение к противозачаточным Леоноры все-таки воспользовался презервативом. Секс является одним из главных международных языков.

Выбор отеля меня совершенно не затруднил – в Будапеште и Вене были забронированы номера в сетевых отелях.

На следующее утро, я с маленьким рюкзаком и пакетом с кедами был в офисе. Сразу же забежал к шефу и отпроситься на один час пораньше с работы:

– Доброе утро! Дмитрий Владимирович, сегодня в пять часов можно убегу? Меня товарищ позвал в Будапешт и Вену слетать. Сегодня вечером на самолет.

– Привет, Макс. Лети конечно. Ты в понедельник то будешь?

– Конечно, с самого утра.

– Ооо, а захвати с собой документы для наших партнеров в Вене. Дам тебе номер, позвонишь и передашь документы.

– Это в воскресенье будет, они работают?

– Документы точно смогут забрать. Хорошо тогда. Часов в двенадцать заходи, обсудим кредитный комитет на вторник.

– Так точно, сейчас пришлю Вам презентацию.

Стопка документов оказалась небольшой, запаковал их в конверт и положил в рюкзак. День проходил без форс-мажоров, без пятнадцати пять я пошел переодеваться из костюма в самые обычные джинсы. В туалете я встретил одного из своих коллег, который вероятно тоже сегодня решил сбежать с работы пораньше. Но он переодевался не в узкие джинсы, а обтягивающие велосипедные треники – такой водолазный костюм с подушкой на попе. Понимаю, что приятно поймать на велосипеде крайние сухие осенние деньки. Но совсем не понимаю, какое удовольствие можно получить от мытья потных подмышек утром в раковине после активной поездки на велосипеде. Поездки на работу на велосипеде для меня остаются полной загадкой. Если ты не сидишь в темной комнате целый день, а находишься в опен спейсе и в офисе нет душа, то ты просто вынужден взаимодействует с окружающим миром и людьми. Но зачем намеренно вваливаться в офис на сквозь мокрым от пота? Все-таки, это работа и людей вокруг нужно уважать. Пожелав мудиле хорошей поездки, быстро переоделся.

Вещей у меня было с собой просто минимум – несколько трусов и носков, сменная футболка и еще одни джинсы с кофтой на всякий случай. Самое главное, что не забыл про браслеты и фенечки на запястье. Время от времени это ну очень модно, когда у тебя на правой руке, просто не левой обычно носишь часы, огромное количество браслетов, кожных ремешков, резиновых ремешков и вообще всего. Как только я пересчитал все семь браслетов, то понял, что готов к своей поездки и могу выходить из офиса.

Одев куртку и закинув рюкзак на плечо, начал двигаться по направлению к метро. Как же прекрасно выходить из офиса на час раньше окончания рабочего дня. Пятница казалось вполне радужной. Мне улыбались девчонки в офисе, кране редко видевшие меня в гражданской одежде, мне улыбались девчонки около «Европейского» и в метро. А если девушки тебе улыбаются, значит и весь мир тебе улыбается.

Small talks – Про внешний вид

Можно конечно сказать, что внешний вид не так важен при общении с противоположенным полом, но это будет совершенно неправда. Но не все так плохо. Вполне можно носить футболки стоимостью десять долларов, но эта футболка и вся остальная твоя одежда должны быть чистыми и опрятными. И сами мы должен быть чистыми, опрятными и еще хорошо пахнуть.

Совершенный минимум приемлемого внешнего вида состоит всего из трех пунктов и именно в таком порядке:

Чистые волосы, при их наличии конечно. Первое на, что обращает внимание незнакомый человек – это наша голова, прическа. Волосы могут быть длинными или короткими, но обязательно опрятными и чистыми. Это кстати поможет сохранить их надолго. Оптимально если, мы еще добавляем улыбку и до этого не ели ничего с терпким запахом или хотя бы потратились на покупку жевательной резинки;