Торговец дыма

– Христофор! – воскликнул Марио и спешно поднялся.

Друзья обнялись и, уже вместе, уселись за стол. Подошла разносчица в фартуке, выслушала заказ и ушла, оставив Марио и Колубма наслаждаться обществом друг друга.

– Ты стал бледен, – первым делом заметил Варгас, разглядывая путешественника.

– Я лишь смертельно устал, мой друг, – с вымученной улыбкой ответил на это Колумб. – Дорога – мой дом, но иногда бренное тело напоминает о необходимости отдыха… иногда – даже слишком настойчиво.

Он усмехнулся, но Марио видел, что его старый знакомец действительно истощен.

– Тебе надо чаще прислушиваться к своему телу, – заметил он, украдкой рассматривая сидящего напротив путешественника. – Ведь никто из нас не молодеет. Возможно, стоит обратиться к «Tacuinum Sanitatis» Ибн Бутлана*? Его советы помогут отстрочить старость и дольше чувствовать себя здоровым.

– Мне ли говорить о старости в сорок? – снова расплылся в улыбке Христофор. – К тому же с чего взял, что я не читал сей трактат? Да я даже в путешествиях стараюсь питаться правильно, а вот по тебе строго следования правил можно и не заметить…

Говоря это, Колумб красноречиво посмотрел на пухлые щеки сидевшего напротив собеседника.

– Узнаю друга Христофора! – беззлобно воскликнул Марио. – Но все же побереги себя, пусть наши встречи редки, я не хочу, чтобы они заканчивались совсем.

– Не переживай. Впереди меня ждут еще многие и многие дела… многие и многие…

Он эхом повторил сам за собой, скосив глаза на разносчицу, которая как раз вернулась из кухни с кувшином вина и глиняными бокалами. Поставив их на стол, она улыбнулась гостям и упорхнула обратно, видимо, за фруктами и сыром, которые настоял принести Марио.

– Чудо как хороша, – заметил Колумб, проводив смазливую девицу взглядом. – Порой даже в ваших темных севильских проулках вырастают настоящие цветы жизни.

– Как будто в Генуе солнце светит, не переставая, и нет там ни трущоб, ни покосившихся зданий, как на здешних окраинах! – беззлобно фыркнув, воскликнул Марио.

– В Генуе, конечно же, есть. Или, ты думаешь, я просто так, едва мне исполнилось двадцать, перебрался в Савон, а потом и вовсе покинул Италию? – с улыбкой ответил на это Колумб.

Глаза его, в отличие от изможденного тела, горели огнем души, огнем, который неистово гнал Христофора к новым свершениям и открытиям.

– Ладно, оставим праздные колкости. Лучше расскажи, что привело тебя в Севилью, мой друг? Ты, верно, навещал своего сына, Диего, в монастыре Рабида?

– Нет, туда я еще не добрался, – поморщился Колумб. – Но обязательно отправлюсь к Диего, едва покончу с делами здесь. Главное дело, впрочем, я уже благополучно провалил – иного слова и подобрать трудно. Впрочем, провалы давно меня преследуют, так что я даже перестал унывать, когда случается очередной.

– Что же стряслось на этот раз? – осторожно осведомился Марио.

Колумб посмотрел на него исподлобья, а потом нехотя ответил:

– В Севилье я снова встречался с благословенными Изабеллой и Фердинандом. У нас уже было свидание прежде, и повторное предложение увидеться здесь пробудило во мне надежду, что они все-таки заинтересовались моей экспедицией и согласятся ее финансировать. Но, к моему разочарованию, королевская чета опять мне отказала в этом…

– Время ты, конечно же, выбрал не самое удачное для таких встреч, – заметил Варгас. – Кастилия, кажется, вот-вот дожмет Гранаду и выбьет оттуда мавров, но это требует постоянных денежных вливаний. Поверь мне, как представителю банкирского дома Дельгадо – долги корон Кастилии и Арагона велики, как никогда прежде.

– Наслышан, как говорится, из первых рук! Но что же делать мне, мой друг? Я ведь не становлюсь моложе, и каждый потерянный год лишает меня возможности совершить еще одно путешествие к землям, о которых мы имеем лишь смутное представление… К счастью, имеются дела и здесь, на материке. И с одним таким делом я и пожаловал к тебе сегодня.

Колумб сложил руки перед собой и сплел пальцы.

Наверное, все же будет просить денег, решил банкир про себя. Но о какой же сумме может идти речь, если даже благословенные короли Кастилии и Арагона, храни Господь их бессмертные души, отказали Христофору? Разве что весь дом Дельгадо вдруг решит отказаться от финансирования войны в пользу финансирования науки…

Но разве может быть что-то более доходным, чем война?..

Будто оттягивая драматическую развязку этой театральной паузы, к друзьям подошла уже знакомая разносчица и поставила на стол корзину с фруктами и сыром.

– Что же, выпьем за встречу? – предложил Марио, желая хоть немного снять легкое напряжение.

Христофор закивал. Варгас разлил вино по бокалам, один придвинул к собеседнику, второй взял в руку и сказал:

– Твое здоровье, мой друг. Я несказанно рад тебя видеть.

– Это совершенно взаимно, Марио, – с улыбкой ответил Колумб.

И они немедленно выпили, после чего оба потянулись к еде.

– Итак, что же у тебя ко мне за дело? – спросил Марио мимоходом.

Колумб шумно втянул воздух ноздрями, посмотрел на собеседника, сказал:

– Я хочу, чтобы ты познакомил меня немецким живописцем Альбрехтом Дюрером.

Марио недоуменно взглянул на собеседника, и Христофор тут же добавил:

– Я слышал, вас с герром Дюрером познакомил герр Фуггер.

Он многозначительно посмотрел на старого знакомца, и Марио медленно кивнул.

Варгас и вправду хорошо знал Якоба Фуггера, одного из самых влиятельных и, что таить греха, богатых банкиров Германии. И с Альбрехтом Марио действительно познакомился благодаря Фуггеру, который был вхож в дом живописца.

Вопрос состоял лишь в том, откуда об этом стало известно Христофору? От самого Якоба? Но зачем тогда Колумбу понадобился посредник в лице Марио для встречи с Дюрером, если их свиданию вполне мог поспособствовать Фуггер? Множество вопросов, словно дым, не нашедший выхода в печной трубе, заполнили мозг Варгаса, окутали его мысли, спрятав их от хозяина так, чтобы он не мог над ними раздумывать, покуда не вызнает хоть что-то у загадочно улыбающегося гостя.

Но готов ли гость говорить?..

– Допустим, это правда, – проронил Марио. – Но так ли важно, кто нас познакомил?

– Я лишь выказал осведомленность, – снова мягко улыбнулся Колумб. – Я специально наводил справки о Дюрере и был рад узнать, что у нас есть общий знакомый в твоем лице. Пока Кастилия решает свои военные вопросы, мне нужно как следует подготовиться к следующей встрече с Изабеллой и Фердинандом. Нового отказа я не вынесу.

– Так у вас будет еще одна встреча? – удивился Марио.

– После неминуемого взятия Гранады я точно попробую напомнить Его и Ее Величеству о себе, – сказал Колумб. – Если, конечно, к тому времени меня не согласиться обеспечить всем необходимым Франция, а предпосылки к этому, поверь, имеются…

Марио медленно кивнул. Колумб был фанатиком своего дела и искал меценатов везде, куда мог дотянуться. За это его уже выслали из Португалии… а после – предложили вернуться обратно, уверяя, что ни один волос не падет с его головы… но при этом никакой поддержки, впрочем, не обещая.

И вот теперь еще и Франция появилась на горизонте.

Как выразился Христофор? «Дорога – мой дом»? Кажется, это касалось не только путешествий к неизведанным берегам, но и странствий по финансовым дорожкам Европы.

– Так что же, ты сможешь поспособствовать нашему с герром Дюрером свиданию, Марио? – напрямик спросил Колумб.

– Думаю, смогу, – неуверенно ответил Марио. – Я и сам давно не виделся с Альбрехтом. Попробую навести справки через досточтимого Якоба. И, возможно, будет проще договориться о свидании, если ты сразу расскажешь, в чем состоит твой интерес, мой друг? Ты хочешь купить работы Альбрехта?

– Можешь считать меня суеверным, но я не хочу раскрывать все свои планы заранее, – с чуть виноватой улыбкой сказал Колумб. – Скажем так: до меня дошли слухи, что герр Дюрер обладает неким предметом, который может быть мне очень полезен. Если это правда, я бы хотел выкупить этот предмет у него. И я бы не хотел, чтобы кто-то, кроме меня и тебя, Марио, вообще знал об этом моем намерении. Можешь действительно сказать герру Фуггеру, что я хочу навестить мастерскую художника, чтобы купить несколько картин. Такого рода встреча меня вполне устроит – лишь бы хоть на время остаться с немцем наедине. Ты сделаешь это для меня, Марио?