Дихроя. Дневники тибетских странствий

– Я тоже больше и метра не проеду, – вклинился в разговор Лама.

– И я, – добавил Гринберг. – Что это вообще за шутки?

Я молчал. По сути, своим эмоциональным выступлением на завтраке Боря запустил цепную реакцию истерик. Если уж организатор себе такое позволяет, то зачем остальным сдерживаться?

«Ну, я же говорил тебе – комедия…», – хохотнул голос в голове.

«Все истерят – это, по-твоему, комедия? Странные у тебя представления о юморе…»

«Поживи с мое, поймешь, как все это мелко. В сущности, нет разницы не только в наличии и отсутствии страховок, но и в самих авариях. Каждую минуту в авариях погибает 12 человек. Так стоит ли так переживать?»

– Вы что, серьезно? – вдруг послышался голос Виталика.

Все разом обернулись к нему. Он окинул спутников насмешливым взглядом и сказал:

– Серьезно не поедете дальше без страховки?

– Я об этом еще утром сказал, – пожал плечами Лама. – На джипе доеду вместе с Пашей, Олегом и Джимми.

– Давай я возьму на себя компенсацию возможных повреждений твоего байка, – вдруг предложил Виталий.

– Да ладно…

– Нет, ты ответь – поедешь, если я все риски на себя возьму?

– Ну… поехали, – нехотя согласился Лама.

– А ты, Боря? – обратился к Гринбергу Ребе. – Давай я тебе 2000 баксов компенсирую на возможные повреждения. Ты райдер опытный, максимум байк на бок уронишь, но в пропасть точно не свалишься. Поедешь дальше?

– Давай, – кивнул Гринберг.

– А ты? – Виталик повернулся к угрюмому Дмитрию. – Давай я, как Саша, тебе 2000 компенсирую?

– Не надо, я домой. Надоело. Катаемся, мерзнем… не отпуск, а каторга какая-то… – сказал Дмитрий и пошел к джипу.

Одновременно с тем, как он забрался на заднее сиденье, с переднего вылез Джимми и подошел к Олегу.

– И что будем делать? – хмуро спросил у него гид. – Если он нацелился домой ехать, надо в Лхасу возвращаться и передавать его турфирме, чтоб она за ним следила до трансфера в аэропорт.

– Из-за одного человека весь план менять? – ушам своим не поверил Виталий.

– У нас выхода нет, – покосившись в его сторону, сказал Джимми. – Не можем же мы его тут бросить.

– А жаль, – мрачно сказал Виталик.

«Ну, все ясно… Возвращаемся в Лхасу, сдаем Диму турфирме, ночуем и уже потом, утром, едем к Ямдрок-Тсо через перевал Цыбикова».

Практически весь путь до Места Богов я размышлял о тяжелом дне и о коллективной мужской истерике. Что стало ее причиной? Наверное, все дело в нехватке кислорода, из-за которой мозг, напуганный перспективой скорой смерти, снимает все моральные барьеры.

«И человек обнажает свое естество… неприглядное, если не сказать уродливое…»

«Нет плохих и хороших людей. Есть временный продукт генетической эволюции, выживающий в разных обстоятельствах», – равнодушно заметил голос.

Когда мы остановились выпить чаю перед финальным броском на 100 километров, Виталик снова попытался уломать Дмитрия на компенсацию, но тот был непреклонен.

– Мы уже все решили с Пашей, – заявил он. – Завтра утром летим домой.

– Ты тоже улетаешь? – удивился я, посмотрев на Пашу.

Олег тоже отвлекся от переписки в мобильном и хмуро покосился в его сторону.

– Ну… да, – неуверенно ответил Паша. – Надоел мне Тибет чего-то, еще и непонятки эти…

– А с оплатой ремонта что будешь делать?

– Да ничего, закрою 3000 баксов из Москвы. – Паша зыркнул в сторону Олега. – А разницу пусть хозяин вашей конторы, Дава, платит.

Наш гид ничего на это не сказал – только помрачнел еще больше и снова принялся набирать сообщение. Возможно, как раз Даве.

– Блин, так не хочется в тот гадюшный отель возвращаться, – сказала Лариса, когда мы вышли из кафе. – Может, получше что-нибудь поищем?

– Конечно, давайте глянем, – легко согласился Боря Гринберг, вытаскивая из кармана телефон.

Остальные тоже не возражали, сменить обстановку захотели все.

Гринберг за три минуты нашел «Интерконтиненталь» буквально в трех кварталах от того места, где мы провели первые дни. Единогласным решением – Олег воздержался – наш отряд отправился прямиком туда.

По уже сложившейся традиции этого дня без неприятностей не обошлось: на въезде в Лхасу нас ждала огромная пробка. Проведя в ней не меньше часа и потратив солидную порцию нервных клеток, мы наконец прибыли в «Интерконтиненталь». Пока шли с парковки, я обратил внимание на Виталика – он показался мне бледнее, чем обычно.

– Все в порядке? – деликатно поинтересовался я.

– В порядке? Да нихрена! – неожиданно взорвался Виталик. – Мы, блядь, должны были ехать на озеро через тот ебучий перевал, зачекиться на высоте, но из-за организаторов-долбо-ебов, которые нихуя не могут решить проблемы со сраной страховкой, мы мотаемся по кругу!

– Ладно, не нервничай, – сказал Ребе, подойдя к нам. – Уже приехали, что ж теперь…

– Куда приехали? В Лхасу?! – В уголках рта Виталика проступила белая пена. – И нахуя мне ваша Лхаса? Я за нее заплатил, или что?! Мне нужны точки, высоты Тибета, а не ваша ебаная Лхаса!

– Если что-то не устраивает, можешь лететь вместе с Димой и Пашей, – понимая, что доводы не остановят эту затянувшуюся истерику, довольно резко осадил его я. – Или прекращай орать и завтра спокойно зачекишься на своем перевале.

Виталик недобро покосился в мою сторону, но ничего не сказал – то ли дошло, что криками ничего не добиться, то ли просто выдохся.

«Главное, что замолчал».

По счастью, цены в «Интерконтинентале» немного примирили нас, злых и измотанных, с реальностью: шикарные номера «5 звезд» стоили здесь всего на 15 баксов дороже, чем те убогие комнатушки, куда нас в первый день поселил доблестный Дава. Могли ли мы в те минуты мечтать о чем-то еще? Разве что о пепельнице в номере… Но эта возможность казалась теперь лишь воспоминанием о какой-то далекой прошлой жизни, когда курить можно было даже в самолетах.

«Ну и еще мечтой о том, чтобы сегодня нас больше никто не трогал».

Однако этой грезе, увы, не суждено было сбыться.