История из жизни одного театра

Хотя одна спина кажется ему вполне знакомой. Где же он видел эту сутулую пронырливую спину с суетливыми при ходьбе локтями, одетую в черный плащ? Не с этого ли плаща начались все злоключения Валерия Владимировича? И куда теперь этот поношенный, не лишенный прежнего венгерского лоска, плащ торопится? Растревоженное воображение режиссера рисовало, наверное, самые фантастические картины. Ну, в самом деле, когда все ополчились против тебя, когда тебе всячески гонят и все от тебя отворачиваются, а сам главный режиссер лужского драматического театра имени Лермонтова позволяет себе не только повышать на тебя голос, но и сомневаться в твоей профпригодности, как не увидеть причиной всему этому вселенский заговор. Все в этом мире может прийти в движение, любые крепости могут рухнуть, но должно же быть хоть что-то незыблемое и неприкосновенное? Для Валерия Витальевича Хлеборобова этими непоколебимыми твердынями были его художественный вкус, нетривиальная фантазия и его несомненное режиссёрское мастерство. Попробуй пошатнуть веру в эти твердыни и все остальное не будет иметь для режиссера никакого значения.

И отринув сомнения и водочную томность, молодой человек устремляется за мелькающим в весенних сумерках плащом. Если же и тебе мой благородный читатель интересно куда направляется заведующий труппой театра имени Лермонтова, то я не стану держать тебя в неведении. Иван Яковлевич, идет на зов своего сердца, и что поделать, если сердце это, призывает старого работника культуры именно в ресторан братьев Погосян. Да-да! Получив от директора и художественного руководителя театра твердое обещание финансовой помощи для ремонта своей тойоты, он спешит сообщить эту радостную весть владельцу авторемонтной мастерской. Он так торопится, что не хочет ждать завтрашнего дня. Ему не терпится ударить по рукам и может даже выторговать небольшую скидку. Нет-нет, он не станет торговаться с мастером, он хочет разговора с самым главным человеком в сервисе. И нет большой беды в том, что Сурен Саркисович уже уехал. Он найдет его и в ресторане для лучших людей в города, он, разумеется, не станет ему мешать ужинать. Иван Яковлевич просто хочет посмотреть ему в глаза самым своим проникновенным взглядом, пригласить в театр, и, конечно, рассказать ему о своей нелегкой судьбе. Судьбе человека, который преданно служит искусству не один десяток лет и, конечно, заслуживает небольшого денежного послабления. Спешит старый работник культуры, чтобы застать нужного ему человека в хорошем настроении, но трезвом ещё уме. Не отстает от него молодой режиссер. Не торопясь, но также уверенно приближаются к кафе Г`Раф Антон Андреев и Алена, а самом ресторане их ждет Руслан Алексеев со своей таинственной спутницей. Скоро мои герои встретятся.

Глава двадцатая

(заключительная)

Есть люди мой драгоценный читатель, которые созданы для любви. Они притягивают к себе заинтересованные взгляды, их появление не остается незамеченным в любой компании и каждый их жест или поворот головы, обещает что-то такое чего ещё не было в жизни. Руслан Алексеев никогда не был лишен женского внимания, к нему тянулись дети и даже кошки. И, разумеется, ему это ужасно нравилось, это льстило повышало самооценку и даже приносило некоторые приятности. Но всему, знаете ли, есть предел и бывали случаи, которые скорее его расстраивали.

– Руслан – джан, там опять эти ребята. – рыжий официант принес пахлаву и коньяк, и склонился над Русланом показывая кивком головы в дальний конец зала. – Велели принести тебе шампанского.

– Какие ребята? -

– Те, которым ты как-то раз стихи читал.

Ох не ко времени это было! В другой бы раз он бы сам посмеялся над нелепостью ситуации: тот который с легкостью кружил головы и молоденьким актрисам, и женам бизнесменов средней руки, не говоря уже о зрительницах и студентках текстильного института, стал объектом домогательств со стороны неведомо откуда появившихся в провинциальном Лужске гомосексуалистов. Но сегодня у него был сложный день: один неприятный разговор с женщиной у него был в самом разгаре, а вечером он назначил встречу Анечке Киреевой и эти ребята совсем не вписывались в этот и без того напряженный график.

– Не напоминай мне, пожалуйста. – Руслан поморщился, как от зубной боли. – Ты им объяснил, что я не по этим делам?

– Объяснил. Очень доступно объяснил. – Павлик даже руки к груди приложил, показывая насколько он был подробен и убедителен. – Но они перебрали сегодня здорово и очень настойчивые.

– Блин… Откуда они у нас-то взялись? Мы ведь не Москва и не Амстердам. Сроду этого брата в наших выселках не водилось и вот на тебе.

– Сам не пойму. То ли художники из Питера, то ли дизайнеры… В наш текстильный институт по каким-то делам приехали. Хотя по виду больше геологов напоминают. Может мне охрану на них натравить?

– Не надо. А то это совсем стыдно будет. – Руслан беспокойно повертел головой. – Слушай, давай мы в отдельный кабинет переберемся, раз такое дело?

– Никак нельзя! Кабинет Гагик какому-то важному гостю велел отдать. Лично распорядился. Этот гость там с девушкой. Они с отдельного входа зашли я их даже не видел. Андрюша обслуживает. Так что сегодня не получится.

– Ну, нет – так нет. – заключил Руслан, и стал ожидать свою даму отошедшую попудрить носик.

И пока актер Алексеев раздумывал, как и что он будет говорить своей спутнице, пока он нервно поглядывал на часы, памятуя что вечером у него должно состояться ещё одно важное свидание, в ресторан братьев Погосян, вошел Иван Яковлевич. Чувствуя себя неловко, он беглым взглядом окинул зал и первое что попалось ему на глаза, это группа бородатых молодых людей похожих то ли на геологов, то ли на работников автосервиса. Видимо растерявшись в непривычной обстановке, он решил, что видимо владелец мастерской ужинает в обществе своих коллег и направился к их столику. Музыка ли была тому виной, или увлеченность разговором, но молодые люди никак не отреагировали на вежливый вопрос заведующего труппой, они продолжали обсуждать свои дела не обращая никакого внимания на пожилого человека, стоящего у них за спиной.

– Молодые люди! – почти закричал Иван Яковлевич, перекрывая общий ресторана.

Он уже несколько раз переформулировал свой вопрос и теперь просто прокричал фамилию владельца сервиса, надеясь, что это должно сработать.

– Мне нужен Сарьян!

За столиком возникло недоуменное молчание. Ребята переглянулись между собой.

– Нету его в этой дыре. Если хочешь увидеть Сарьяна, то дуй в Москву, дед. – сказал один из парней.

– Как в Москву? – растерялся заведующий труппой. Он же здесь должен быть… Я же звонил… Мне сказали …

– Обманули тебя, старый. Тебе в Третьяковку надо, там двадцатый век. – тот, что был ближе, встал из-за стола и в руке его ,невесть откуда, оказалась бутылка шампанского. – Никит. – обратился он к одному из товарищей. – Там ссора назревает. Ты женщину отвлеки, а я с парнем хочу поговорить.

– Не надо, Сережа – скандал выйдет.

– А и хрен с ним. – и тот, кого назвали Сережей направился в глубину зала.

Иван Яковлевич пытался осмыслить логику молодых людей, по которой владельца нужного ему автосервиса надо непременно искать в Третьяковской галерее. Он попытался было окликнуть молодого человека и объяснить, что ему нужен другой Сарьян, не художник, а совсем даже наоборот, но слова застряли у него в горле, потому что странный молодой человек подходил к столику, где сидели актер Алексеев и Вероника Витальевна. Сцена, разыгравшаяся за этим, не могла присниться заведующему труппой даже в страшном сне.

– Руслан, – закричала Вероника Витальевна, когда бородатый юноша в свитере и очках опустился перед Русланом на колени, протянул ему шампанское и заплакал. – Это уже ни в какие ворота! Если раньше я ждала беды, с одной стороны, то теперь мне надо занимать круговую оборону. Мало мне твоих баб?

Надо ли говорить, что Вероника Витальевна не хотела бы привлекать к себе лишнего внимания, но раздражение её было так велико, а восклицание так пронзительно, что присутствующие не могли не обратить внимания на эту странную сцену. Не мог и её не оценить и Антон, который только вошел в ресторан со стороны веранды. Он знакомый с предысторией, сразу сообразил, что происходит: понял кем была таинственная незнакомка, которую прятал от него его друг, что за человек стоит перед Русланом на коленях и главное догадался чем эта история может обернуться. Не ясно чем Антон мог в данный момент помочь, но как верный товарищ он решил немедленно вмешаться и рванул на помощь. Правда, через секунду он был вынужден прервать свое движение, а потом и вовсе замереть на месте. В рукав ему вцепилась Алена и изо всех сил тянула его назад. Для нее оба друга были в ссоре, и она решила, что Антон собирается затеять драку. Причем затеять именно из-за нее, поскольку по дороге к ресторану, она наговорила лишнего.

– Не надо Антон, – закричала молодая девушка. – Руслан ко мне не приставал, я тебя обманула. – Мы просто целовались.

Надо ли говорить, что и этот крик не остался неуслышанным в зале ресторана. Более того, имя Руслан прозвучало несколько раз, и произнесено было настолько громко и пронзительно, что эти крики видимо привлекли внимание посетителей отдельного кабинета и оттуда выбежала, никто иная, как Анечка Киреева, а вслед за ней появился и Генрих Робертович.

Ну что же, все мои персонажи наконец встретились. Вот они стоят в зале ресторана удивленно оглядывая друг друга. Растрёпанная Киреева, Генрих Робертович делающий вид, что он только вошел в ресторан и намерен всех призвать к порядку, барахтающиеся Антон с Аленой, сердитая Вероника Витальевна, растерянный Иван Яковлевич. Кого же не хватает? Ну, конечно, главного героя моего рассказа. А где же он? Вот он входит в кафе Г`Раф! Он имеет вид взъерошенный и одухотворенный, он несколько раз по дороге упал и поэтому весь перепачкан, но Валерий Владимирович не утратил боевого духа, он настиг своего врага. Подхватив брошенную Антоном гитару, он устремляется к заведующему труппой и опускает её на голову Ивану Яковлевичу.

– Пидорас!!!! – кричит молодой режиссер. И в ресторане начинается драка.

Эпилог.

На сцене драматического театра имени М.Ю. Лермонтова стояли главный режиссёр и директор театра. Оба они были торжественны и деловиты. Это было традицией, что перед отпуском, Генрих Робертович и Вероника Витальевна подводили итоги прошедшего театрального сезона и делились планами на сезон предстоящий. Сотрудники, в свою очередь, сидели в зале и делали вид, что речь художественного руководителя их живо волнует. Впрочем, может они и не притворялись, а на самом деле были заинтересованы тем, что скажет их руководитель. Не знаю я этого и не могу знать. Но вот в чем я почти уверен, так это в том, что некоторых из присутствующих эта речь не могла оставить совсем равнодушными.

– Не все получилось, что мы задумывали. – тон художественного руководителя был исполнен сдержанного оптимизма. – Но это нормально, это жизнь, и мы будем стараться чтобы и на будущий сезон к нам также приходили зрители, чтобы мы радовали их новыми премьерами… – Генрих Робертович сбился, видимо вспомнив, что и год назад он говорил те же самые слова. – Скажу честно, на предстоящий сезон у нас грандиозные планы! Мы, как вы знаете, должны переехать в наше старое-новое здание, и первым спектаклем который мы сыграем на нашей отремонтированной сцене будет долгожданный Михаил Юрьевич. Тем более, что и в департаменте этого ждут и название театра, так сказать, обязывает. Более того у нас уже готов план выпуска спектакля, мастерские загружены работой, и я уже подписал приказ. Кто что играет, думаю, все уже знают. – Главный режиссер бросил особенный взгляд на Антона с Русланом. – Единственное, что я хочу попробовать… Вы знаете, что я сейчас очень занят хозяйственными делами… В связи с переездом… Я хочу предложить репетировать этот спектакль, нашему новому молодому режиссеру Валере Хлебородову. Я считаю его просто талантливейшим, профессиональным… Ну, что я буду рассказывать. А что касается пьесы Рок-н-ролл на троих… То я думаю, мы к ней ещё вернемся. Мне она кажется вполне перспективной, и надеюсь, что мы сможем довести этот проект и даже предложить его в качестве, некоего… фестивального продукта. Может быть я даже и сам подключусь к работе…

Вот, собственно, и закончилась эта театральная история, мой терпеливый читатель. Тебе кажется, что чего-то не хватает? Может быть тебя расстраивает, что ничего не изменилось? Что же, это твоя воля так думать. Что я могу возразить? Только разве то, что в театре много лет уже ничего не меняется. И каждый вечер на сцене падает смертельно раненый Гамлет. Падает, чтобы встать, отряхнуться и выйти на поклоны, зная, что через две недели, он опять наденет на себя пыльный костюм и отправится умирать на сцену, под сотни придирчивых взглядов. И так будет происходить пока он не состариться или не умрет по-настоящему. Я хотел бы проститься с моим героями. Попрощайся с ними и ты, и будь уверен, что их жизнь продолжается. Продолжается в том или другом театре, что они так же любят, ненавидят, путая настоящую жизнь с выдуманной. А о том, как сложится эта жизнь, я предлагаю додумать тебе.

Конец.