Морской бой

– Во-от! Умер Брежнев! Это конец целой эпохи, это конец многого, в том числе и спокойной бездумной жизни. Все перепугались, все ждали быстрых перемен, и никто не мог гарантировать, что они будут в лучшую сторону. Мы работали тут по приглашению правительства и должны были уже уезжать. Я клюнул на предложение местной компании и остался. Мне сделали вид на жительство, я получил паспорт. Только компания скоро разорилась. Но я не сидел сложа руки все эти годы. Вы видели на улице «Виллис»?

– Это ваша машина? – Девушка удивленно приподняла бровь. – Зрелище печальное.

– Я собрал ее своим руками! И это лучший вездеход в округе. На нем я объездил все плато, два департамента. И результаты моих личных, никем не оплаченных командировок стоят теперь дорого. Это целая папка с описаниями, картографическими материалами, химическим анализом. Я могу рассказать такое о местных недрах, что это в состоянии перевернуть экономику страны с ног на голову. И не только экономику Парагвая. Тут такие залежи, что соседи от зависти удавятся.

– Вы говорите о месторождениях сланцевого газа? – с жалостью спросила Луиза.

– Да! – громким шепотом ответил старик и воровато оглянулся по сторонам. – А вы, я вижу, догадываетесь. Поняли уже, что это очень богатые месторождения. То-то! И все данные у меня. Хоть завтра выходи и забивай колышки на месте будущих буровых вышек.

Девушка улыбнулась и отвела глаза. Стало понятно, что этот старый геолог давно уже оторвался от реального мира. Возможно, что у него нет дома телевизора, что он не читает газет, давно не общался с коллегами. Он даже не знает, что эти месторождения уже открыты, что из-за них тут назревает настоящая «газовая война». Что в атаку собираются идти экономики не только Парагвая, Венесуэлы, Боливии, Бразилии. В борьбу за них включились США и Россия.

Сказать ему, что он опоздал? Луизе стало жалко этого старого, запутавшегося человека, который так исковеркал свою жизнь. Ценность его материалов теперь очень невелика. И даже если поверить в его результаты и не проводить ряд исследований, то это лишь уточняющие материалы, не более. И какая компания решится принять эти данные без проверки? Бедный старик.

– Вы хорошая девушка, серьезная, – вдруг улыбнулся Орешкин, махнув рукой. – Эх, мне бы лет тридцать… Ты, девушка, еще вот что скажи своему начальству. Тут дележка начинается. Я старый человек, я сразу это понял, по тому, как и кто со мной разговаривает. Большие события наступают. Сейчас полезут все, у кого есть деньги и кто захочет положить Парагвай в карман.

Луиза удивленно смотрела на русского. Старик оказался не так глуп, как показалось с самого начала. Или он в самом деле что-то знал?

– Я скажу, что сейчас начнется. Ваши, американцы, не захотят пустить сюда Россию. А Россия не захочет пустить Америку. И каждый будет вредить другому. Про местных я не говорю, они будут петь под наши дудки и под ваши. Вы только не попадитесь на всяких диверсиях.

– Вы знаете что-то конкретное? – насторожилась Луиза.

– Я много чего знаю. Ты поторопись с докладом своему начальству. Я долго ждать не буду: не вам, так другим продам свои материалы. Имей это в виду, девушка!

А вот это было уже серьезно. Луиза понимала, что зачастую самый неприметный человек, особенно специалист в своей отрасли, если он умеет слушать и видеть, может поделиться довольно интересными наблюдениями. А уж выводы делать специалистам.

Мурманский морской торговый порт. Борт сухогруза «Архангельск»

Капитан Топилин нервничал, сидя за столом в своей каюте. Ничего не предвещало, что этот рейс станет каким-то особенным. Обычный груз, обычный маршрут. Ну, геологическое и заводское оборудование, ну, аппаратура. Ну, Парагвай, и что? Но за несколько часов перед выходом, когда погрузка фактически уже завершилась, к капитану поднялся по трапу некий человек.

Николай Николаевич Топилин ходил в море уже лет тридцать, и со стороны собственников компании нареканий никогда не было. Был капитан скрупулезен во всех вопросах, касающихся своей профессии. Моряки хоть и считали Топилина немного занудой, но уважали безмерно. Причиной тому было еще и морское суеверие. Никто не мог вспомнить, чтобы судно под командованием Топилина хоть раз село на мель, чтобы на его борту случился пожар, чтобы с кем-то из экипажа во время рейса случился несчастный случай. Такая вера дорого стоит, и за это капитану прощали многое. Даже излишнюю требовательность, придирки. Иными словами, с Топилиным в море ходили с удовольствием и большим желанием. И владельцы верили ему как себе, а то и больше.

И тут явился визитер. И не просто, а со зловещим предупреждением.

– Николай Николаевич? – Человек практически беззвучно вырос в дверном проеме.

Даже скрипучая дверь, петли которой перед рейсом еще и смазать не успели, и та не издала ни звука. Топилин даже моргнул, чтобы понять, что визитер ему не мерещится. Хотя вахтенный доложил, что к нему гость.

– Да, слушаю вас? – сухо сказал капитан.

– С вашего разрешения я сяду, – улыбнулся человек. – Потому что разговор у нас будет серьезный. Представлюсь – полковник Востряков, военная разведка.

– Что? – сразу набычился капитан, который был наслышан, как вели себя в советские времена офицеры КГБ на гражданском флоте. – Извольте объясниться!

– Ну, разумеется, – улыбнулся полковник и посмотрел на часы. – Разумеется, вам все объяснят.

Звонок мобильного телефона прервал неловкую паузу в разговоре. Капитан глянул на высветившийся номер абонента и нахмурился еще больше. Это был номер генерального директора компании-судовладельца.

– Николай Николаевич, – быстро заговорил в трубке уверенный голос генерального, – там к тебе сейчас поднимется один человек, его фамилия Востряков. Он из государственной конторы. Дело серьезное, поэтому ты его выслушай и поступай во время рейса так, как он скажет. Я в курсе событий, поэтому можешь не дергаться по мелочам. И еще. Ты не переживай, время такое. Все будет хорошо. И судно твое, и экипаж будут в полной безопасности. Главное, слушайся полковника. Все, давай, успехов тебе и семь футов под килем.

Короткие гудки в трубке не успокоили опытного капитана, а, наоборот, зазвучали, как тревожное предупреждение. Как-то все через задницу делается у нынешних руководителей! Старый моряк в конторе никогда бы так не поступил. Начальник из своих всегда бы приехал сам, прислал бы своего представителя с этим полковником. Более того, капитана бы вызвали в контору и там бы все вежливо объяснили, причем не сейчас, а еще вчера. А тут? Звонок раздался, когда этот полковник уже сидит в кресле напротив и нехорошо улыбается. Это даже не неуважение, а глупость какая-то.

– Я слушаю вас, – снова повторил Топилин, но только более угрюмым голосом.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул гость и улыбнулся обезоруживающей улыбкой. – Извините, Николай Николаевич, что все так спонтанно. Тут ни нашей вины, ни вины вашего руководства нет. Просто ситуация меняется очень быстро. Ничего не поделаешь – приходится как-то подстраиваться.

– Какое отношение имеет разведка к моему рейсу? – немного смягчившись, но все же неприязненно спросил капитан.

– Еще раз прошу извинить, но я не совсем точно выразился. Я капитан первого ранга и представляю разведку Главного штаба ВМФ. Так что мы с вами почти коллеги. Теперь о ситуации. Судно может находиться в некоторой опасности в нейтральных водах. А может, и в территориальных водах южноамериканских государств, через которые вам придется идти. Речь идет не о военных действиях, а о возможном нападении… бандитов, если уж говорить точно.

– Смысл? – удивился Топилин. – У нас что, пиратство распространилось уже и в Южной Атлантике?

– Это не пираты, это, как бы вам объяснить, наемники, те же самые бандиты, но представляют они определенные деловые круги. Цель проста, это не захват груза с целью его выгодной реализации на черном рынке. Это попытка помешать работе российских специалистов в освоении вновь открытых газовых месторождений Парагвая.

– Вот теперь понятно, – весь подобрался капитан. – Значит надо ждать атаки в море?

– Не знаю. Возможно, что и в море. А может, и в порту. Не исключены и другие варианты развития событий. Например, проблемы с таможенной службой и арест судна и его экипажа. Вы человек опытный, через многое прошли. Мы надеемся, что вы сориентируетесь в случае конфликта с властями. Консульство мы подключим, если нужно. А вот для обеспечения физической безопасности в море вы примете на борт группу морского спецназа. Распоряжения командира группы вам придется выполнять беспрекословно, но уверяю вас, что это знающий, опытный и умный командир. Запомните код для связи с моим ведомством – «Пассат». Этот позывной будет означать с нашей стороны, что с вами связалась разведка или руководители спецсил флота. С вашей стороны – что вы хотите выйти на связь. В эфире вас поймут и ответят. Скорее всего от вас такой связи не потребуется, потому что работать будут только спецназовцы, но слушать в эфире вас будут круглосуточно. Это естественно…

Атлантический океан. 4°45? с.ш., 32°12? з.д. Борт сухогруза «Архангельск»

Зуммер внутреннего телефона прозвучал неожиданно, хотя капитан ждал сообщения уже несколько часов. У Топилина хватило выдержки не дергать радиста и не запрашивать у него информацию каждые тридцать минут. Будет информация – он сообщит. И вот звонок.

– Николай Николаевич, – послышался в трубке взволнованный голос радиста. – Вас просят на связь лично. Код – «Пассат».

– Все нормально, Петя, – ровным голосом ответил капитан, заметив волнение моряка. – Сейчас буду.

Современные суда строятся таким образом, что капитанские каюты расположены всегда прямо за ходовым мостиком. Одна дверь – и ты на рулевом посту. Другая дверь – и ты попадаешь во внутренние помещения: кают-компанию, каюты помощников и радиоузел.

Сняв с вешалки форменную фуражку, капитан посмотрел на себя в зеркало, чуть поправил козырек и вышел в коридор. Старый моряк был очень щепетилен в вопросах внешнего вида. Причем как своего, так и подчиненных.

В радиорубке связист протянул капитану второй комплект головных телефонов и вызвал «Экватор».

– «Архангельск», прошу на связь капитана, – отозвались на том конце радиомоста.

– Я «Архангельск». Капитан Топилин на связи.

– Николай Николаевич, по нашему коду примите на борт группу из двенадцати человек. Наименование их позывного у вас в сейфе – пакет номер «3».

– Где я должен принять группу? – не обращая внимания на удивленный взгляд радиста, спросил капитан. – Координаты и способ доставки на борт?

– Вскройте пакет номер «3», – повторил бесстрастный голос в эфире. – Менять курс не надо. Конец связи.

Стиснув зубы, Топилин вернулся в каюту и отпер сейф за спинкой своего кресла. Пакет номер «3» лежал сверху, как он и положил его в Мурманске. Все так же прошитый нитками, все тот же гриф «Совершенно секретно» в синем прямоугольнике в верхнем углу. Такие вещи всегда дисциплинируют, заставляют осознать, что это вопрос государственного значения. Достав из сейфа журнал, капитан сделал запись о дате и времени вскрытия пакета, а затем канцелярским ножом надрезал один край.

Вахтенный помощник Гоголев без удивления обернулся, когда капитан вошел в ходовую рубку. Он давно ходил с Топилиным в рейсы и знал его привычки. Даже если Николай Николаевич сам не стоял на вахте, он все равно часто заходил на мостик. А уж если случалась сложная ситуация, то его присутствие было обязательным. Он не вмешивался в действия вахтенного, доверяя опыту своих помощников, но присутствовал всегда.

– За время вахты… – начал было помощник, но капитан кивком остановил доклад.

– Внимание по курсу, – приказал Топилин, удивив всех присутствующих на мостике своим вмешательством. – Приготовиться принять на борт людей с маломерного судна.