Сомалийский абордаж

– Пожалуй, что касается вашего соотечественника, я готов с вами согласиться, уважаемый господин секретарь. Его безопасность действительно является исключительно заботой вашей страны. Прошу вас, господин э-э…

– Логинов, уважаемый господин Азиз! – любезно подсказал второй секретарь, с улыбкой цапнул протянутый паспорт и передал его Виктору.

– А вот что касается господина э-э…

– Балтазара! – снова подсказал второй секретарь.

– Да, господина… э-э… Вальтазара, то тут, простите, я не могу пойти вам навстречу! Туристический бизнес – основа благополучия нашей страны. Поэтому наша страна делает все возможное для обеспечения безопасности каждого туриста. Поездка господина э-э.. Вальтазара на вашем судне может оказаться небезопасной, при этом пострадает имидж нашей страны как максимально безопасной для туризма. А этого я, как вы сами понимаете, допустить не имею права.

– Вы совершенно правы, уважаемый господин Азиз! – еще шире улыбнулся второй секретарь. – Но в этом деле есть небольшой аспект, который, я уверен, заставить вас взглянуть на ситуацию несколько по-другому. Господин Логинов и господин Балтазар друзья, встретившиеся после нескольких лет разлуки. Кроме того, они коллеги. Понимаете?

Говоря это, второй секретарь сделал два весьма красноречивых жеста, но так, что их увидели только лейтенант и капитан «Анапы». Правой рукой второй секретарь похлопал себя по карману, в котором слегка оттопыривался бумажник, после чего показал глазами себе за спину, где в дверях большой капитанской каюты стояли Логинов с Теофило, по сторонам которых переминались с ноги на ногу двое рядовых полисменов, выполнявших функции российских пограничников. По-английски они понимали плохо, поэтому суть дискуссии для них наверняка была туманна.

– Чего встали, бездельники? – вдруг рявкнул на подчиненных по-арабски лейтенант. – Живо осмотрите оставшиеся кормовые помещения, дармоеды!

Полисменов словно ветром сдуло. Второй секретарь оглянулся и сунув руку в карман, сказал:

– Предлагаю продолжить наш разговор в отдельном помещении, уважаемый господин Азиз! Вы не возражаете, капитан?

– Нет-нет, прошу!

Импозантный капитан «Анапы» с серебристой сединой на висках сделал пару быстрых шагов и приоткрыл дверь в спальню своей каюты. Второй секретарь проводил лейтенанта к двери и кивнул капитану, чтобы тот прикрыл за ними дверь. Создав чиновникам все условия для уединения, капитан повернулся и кивнул на стол, на котором стояла бутылка «Мартеля» и несколько стаканов на подносе:

– Может, по чуть-чуть пока?

– Это успеется сказал Виктор, вытаскивая из кармана сигареты.

Капитан шагнул в угол, чтобы подать пепельницу, но в этот момент дверь спальни распахнулась. Улыбчивый второй секретарь пропустил вперед себя ставшего не менее улыбчивым лейтенанта:

– Прошу, господин Азиз! Как вы насчет того, чтобы вспрыснуть достигнутый компромис?

– Не откажусь, уважаемый господин секретарь! Но только чисто символически, из уважения к вашему дару убеждения!

Капитан, поднаторевший за время работы в общении с арабскими чиновниками, пропустил слова египтянина мимо ушей и наполнил два больших стакана почти наполовину. От этого лейтенант повеселел еще больше, хотя как правоверный мусульманин пить не имел права вообще. Паспорт Теофило торчал в кармане безукоризненного костюма второго секретаря…

Украина, Киев, незадолго до описываемых событий

В следующий раз Аксюков с Топтуновым встретились через три дня, в том же кафе на Русановке. Топтунов выглядел энергичным и целеустремленным. Едва дождавшись, когда подавшая кофе официантка отойдет, он проговорил:

– В общем, я тебя вызвал, чтобы доложить, так сказать, ситуацию на рынке. Арабам предлагать нельзя. Они все террористы. Кроме иранцев. Но к иранцам соваться слишком рискованно. Они под колпаком у СБУ. Зато вышел я на одного еврея. Он аферист международного класса. За тридцать сребренников гроб господень продаст и не поморщится. Я через него как-то толкнул двадцать бээмпэшек под видом микроавтобусов. Куда уплыли, не знаю, но все прошло чисто. Заплатил, правда, мало, но до последнего цента. В общем, Шлема, это у него кличка такая, товаром заинтересовался. В принципе. Но хочет кое-что уточнить, прежде чем назвать цену. Ты готов?

– А почему нет?

– Тогда звоню… – Набрав номер, Топтунов проговорил в трубку: – Шлема, это я, привет! Ну что, мы готовы! На Русановке… Когда, где? Ясно. Давай!

Примерно через час к берегу Русановского пролива причалил высокий белый скоростной катер. В кресле за его штурвалом сидел курчавый неопределенного возраста тип в темных очках, морской кепке и голубой рубашке с повязанным на шее шейным платком. Едва Аксюков с Топтуновым поднялись на борт, тип тронул катер с места и направил к середине пролива.

– Эх, хорошо! – оглянулся он, обнажив в ослепительной улыбке идеально ровные искусственные зубы. – Самое главное, никто не подслушает!

– Это да! – кивнул Топтунов. – Для ясности: Андрюха, Шлема!

– Очень приятно! – кивнул Аксюков.

– Взаимно! – качнул головой Шлема. – Давайте ближе, ребятки, не стесняйтесь, а то я охрипну если буду орать… Значит, у вас есть калифорний, в количестве около двух граммов, правильно я понял?

– Да! – кивнул Топтунов. – Пока все правильно, Шлема.

– И вы хотите его продать, так?

– Зришь в корень! Не подарить, не презентовать, а именно продать, Шлема, за рыночную цену.

– Ну до цены еще надо дойти… Я человек въедливый, поэтому навел справки. И выяснил, что два грамма калифорния, ребятки, это то количество, которое у вас с руками оторвали бы арабы любой национальности. Отсюда возникает вопрос: почему вы не предложили купить его им, а обратились ко мне?

– Потому, Шлема, что арабы у нас оторвали бы калифорний не только с руками, а и с головой. А нам это не надо. Ну а ты, Шлема, при всей своей скупости, на мокруху не пойдешь, это не твой стиль.

– Хороший ответ улыбнулся Шлема. Но меня, ребятки, терзают смутные сомнения. А вдруг вы решили всучить мне не калифорний? А? Ведь два грамма – это просто неимоверное количество! Что вы скажете на это?

Топтунов посмотрел на Аксюкова, тот кивнул и наконец вступил в разговор:

– Если мы договоримся о цене, то предоставим вам образец. Скажем, в виде миллиграмма водного раствора оксида калифорния. Восстановить его можно элементарно, кальцием, по формуле: калифорний-два-о-три плюс три-кальций равняется два-калифорний плюс три-кальций-о.

– Понятно. Ну что же, ребятки, я связался со своими друзьями в Америке и, в принципе, достиг договоренности. Они смогут пристроить калифорний в медицинской области. В общем, если образец будет в порядке, я готов купить у вас всю партию исходя из цены один миллион долларов за грамм…

Египет, порт Суэц, борт сухогруза «Анапа»

– Ваше здоровье, уважаемый господин Азиз!

– Ваше здоровье, уважаемый господин секретарь!

Лейтенант эмиграционной полиции одним махом прикончил коньяк и поставил стакан на поднос. Проведя пухлым пальцем по нижней губе, он посмотрел на капитана «Анапы»:

– Давайте документы, господин капитан! Вопросов у меня больше нет!

– Прошу, господин Азиз!

Капитан вынул из файла несколько листов и положил их на стол. Лейтенант потянулся было к нагрудному карману за ручкой, но капитан с ловкостью фокусника извлек откуда-то припасенный заранее «Паркер» и, сняв колпачок, сказал:

– Пожалуйста, господин Азиз!

Лейтенант взял ручку и цокнул языком:

– О, золотое перо!

Пока лейтенант расписывался в документах, второй секретарь и капитан обменялись понимающими взглядами. Поставив последнюю подпись, египтянин протянул «Паркер» капитану «Анапы».

– Нет-нет, что вы, господин Азиз! – замахал тот руками. – Это небольшой презент! Вот, возьмите колпачок, пожалуйста!

– Спасибо, господин капитан! С вами очень приятно иметь дело!