Никки. Трилогия

– Ну и куда ты так спешишь щупальценогий? Да ты хоть знаешь, кто я? Я ветеран звёздного флота! Смотри! – и старик, схватив мальца за голову, покрытую толстыми, как колосья спелой пшеницы, волосами, ткнул лицом в свою грудь.

– Видишь? – Двойка указывал свободной рукой на цепочку с медальном, что болталась у него на шее, – видишь?

– Вижу, – пробурчал, Сникерс, он легко мог отшвырнуть, пьянчугу одной левой, но за избиение солдата или ветерана звёздного флота, можно было легко угодить на рудники!

– Так вот послушай, малыш, – начал заливать, пират, – я воевал капитаном крейсера! Долго воевал. А они меня вышвырнули! Так им этого мало! Сунули меня в эту дыру и пытаются разузнать, куда я спрятал свои сокровища! А сокровищ у меня знаешь сколько?

Сникерс продолжал молчать.

– Знаешь, щенок? – понимая, что несмышленого мутанта можно довольно легко обработать, потрепал за шкирку мальца, злодей, – отвечай!

– Нет, – испуганно крикнул мальчишка, он и так слишком долго добирался со школы, рискуя не прийти домой раньше родителей и получить хорошую взбучку. Так тут ещё и этот «ветеран» пристал, того и гляди устроит потасовку. Стараясь избежать лишних взглядов или бурной реакции прохожих, которым, впрочем, не было никакого дела, до происходящего на крыльце занюханной лавчонки, парень старался согласиться с каждым словом Двойки. «Побубнит немного, похрабрится, да и, глядишь, отпустит» – подумал в тот момент Сникерс.

Но старик не унимался.

– Да у меня столько богатств, что на них можно целую планету купить! Например эту! Но они же мне не дадут, они сейчас рыщут, уже ранили меня вот сюда, – пьяница ткнул в несуществующую рану на спине, – хотят, чтоб я отдал им карту сокровищ! А я не отдам! Умру, но не отдам! Я унесу эту тайну с собой в могилу! – театрально закричал Двойка, вскидывая руки вверх и поднимая глаза к небесам.

Сникерс, на миг почувствовав свободу, хотел было рвануть, но цепкая рука пирата снова схватилась за крюк, до сих пор висевший на горшке парня.

– Стой! – прокричал Двойка, – я вижу ты парень хороший, добрый. А знаешь, что? Отдам-ка я карту тебе! Хочешь?

– Нет, – раздражённо ответил, мутант, – отпустите меня, мне домой надо!

– Как же так? – искренне возмутился старик, он настолько вжился в роль, что спьяну уже сам начал верить в свою историю, – разве ты не хочешь разбогатеть и вырваться из этого проклятого дна? А ну, помоги мне встать!

Двойка начал догадываться, что вот-вот упустит парнишку, способного отнести его как можно дальше от магазина, пока хозяин не заметил пропажу и не сдал его полицаям.

– А я тебе докажу! – поднимаясь на ноги, громко крикнул пират, затем, одумавшись, приложил полусгнивший палец к таким же, гнилым губам, произнёс:

– Т-с-с-с! Они где-то рядом, а ну, пошли!

И пьяница повёл Сникерса в сторону Единственного шоссе, по дороге рассказывая, что карту он надёжно спрятал в своём доме, который, как выяснилось, позже был обычным шалашом, одиноко стоявшим на бескрайней пустоши помойки. Подойдя к самому полотну шоссе Двойка оглянулся и увидел стремительно приближавшуюся группу из трех полицаев. Скорее всего, хозяин торговой лавки уже понял, кто стащил банку гусеничного паштета и описал воришку.

– Вон, смотри! – калека заставил паренька повернуться, – они уже гонятся за нами. А раз ты со мной, то прикончат и тебя! Скорей, через шоссе!

– Напрямик? – крикнул от удивления подросток, – даже не дождёмся, пока опустится пешеходная эстакада?

– Слишком долго! Беги! Иначе нам хана!

Парень не на шутку испугался, схватил левой рукой пирата, и что есть сил оттолкнулся правой рукой. Сникерс мчался сквозь поток ионмобилей, бешено летящих из космопорта сотрудников, спешащих по окончанию рабочего дня выпить «синтезатора» и уставиться в свои дешевые виртувизоры.

Дважды, чуть не попав по колеса грузовых тягачей, несущихся из космопорта на очередную погрузку резины, Сникерс перепрыгнул через ионмобиль и скрылся в бескрайних кучах мусора, устроив невиданную доселе на Зэте-437, аварию. За спиной мутанта прогремело несколько взрывов, взвыли пожарные сирены, но парень продолжал скакать без оглядки.

Бежал Сникерс без остановки около часа. И лишь когда услышал, где-то снизу плач пирата, встал, как вкопанный.

– А-а-а! – кричал пьянчуга, – хвост! Мой хвост! Он зацепился!

Горшочный мутант бросил пирата на кучу мусора и обернулся. Скользкий серо-зеленый хвост, что до этого прятался где-то под одеждой, зацепился за острый обломок арматуры, торчащей из земли. Кровь, черная, вонючая как сгнивший в степи волуман, сочилась из раны. Парнишка, дернул арматуру на себя и освободил Двойку, который от резкой боли взвыл как недавняя пожарная сирена. К этому моменту их догнал Шакал.

– Двойка, приятель! – зарычал мутант, пытаясь отдышаться, что случилось? Неужели этот убогий тебя поколотил?

– Да нет, шакаленок ты этакий! – продолжал рыдать от боли пират, – мой хвост выпал! И зацепился за что-то острое.

– А, понятно. Беда, конечно, – пытаясь отдышаться, снова рыкнул недопес, – а то я уже хотел вцепиться в глотку этому уроду!

Шакал посмотрел на Сникерса и обратил внимание на его шею. Из-под расстегнувшейся школьной рубашки были видны то ли рубцы, то ли шрамы, похожие на жабры древнего существа. Собаковидный мутант поморщился и сплюнул, ему совсем перехотелось втыкать свои острые клыки в то, что он только что увидел.

Шакал был больше похож на собаку чем на человека. Передвигался преимущественно на четвереньках. Имел неприятный серый цвет кожи, обвислые уши и собачью пасть. Но тем не менее, всё же считался человеком и вызывал меньше презрения, чем горшочные мутанты. Сам по себе шакал был ничтожеством и постоянным объектом агрессии и насмешек зэтанцев. Поэтому получеловек старался держаться таких, как Двойка, чтобы иметь хоть какую-нибудь защиту. Ему конечно доставалось и от старого пьянчуги. Но не так часто и почти не больно. Из-за своей уродливой собачьей пасти Шакал не имел возможности пользоваться Виарвизором и ему были неведомы путешествия в различные миры многочисленных галактик. Поэтому убогому и примитивному существу оставалось лишь довольствоваться объедками и «синтезатором». Спиртное на Зете как и на других планетах было незаконным однако повсюду его производили подпольно. Из трупов волуманов, их мяса и костей вываривали «синтезатор», добавляя туда целый букет различных химических присадок, от которых, со временем, сгнивали не только мозги, но и другие органы. Человек регулярно употребляющий «синтезатор» проживал не более 5 лет. Чаще всего, бедолага умирал через три-четыре года после того, как подсаживался на этот напиток.

Купить «синтезатор» можно было в любом магазине из-под прилавка, но для этого нужны были империалы, а таким, как Двойка и Шакал оставался лишь один способ добычи денег – незаконный. Поэтому и жили они и им подобные на мусорной пустоши.

– Ну ладно, – прервав свои рыдания, сказал Двойка, – мы почти добрались до моего дома. Давай, сынок отнеси меня до той горы мусора, прямо за ней и находится моя хижина.

– Сам доползешь! – рявкнул в ответ Сникерс, он продолжал злиться и горевать из-за того, что так глупо подвел родителей и будет вынужден до конца жизни скитаться по этой мусорной пустоши. А ведь у парня были большие планы! Он, наверное, единственный из всех горшочных мутантов, кто имел такие огромные лапы, да еще и с четырьмя крепкими руками на конце каждой! Сникерс мог бы стать отличным погонщиком волуманов и хорошим помощником в семье. Но теперь эта перспектива была для него закрыта навсегда!

– Слышь, Шакал! – засмеялся вдруг, старый пират, – нет ну ты слышишь, как этот сопляк отвечает ветерану звездного флота?

– Оборзел малыш, – оскалился собакоподобный мутант, – наказать бы его!

– Не стоит! Ему теперь хуже, чем нам. Ты видел, какую катастрофу он устроил на Единственном шоссе? Теперь его точно на рудник отправят, если конечно найдут. А ведь я хотел, тебе отдать свою карту сокровищ Семи Морей! И отдам, если донесешь меня до дома. Ты же видишь, я ранен и истекаю кровью!

– Ладно, – хватая ветерана огромной лапой, недовольно проворчал Сникерс, – пошли, не бросать же тебя здесь, да к тому же и ветер усиливается.

Хоть на светлой стороне Зэты-437 и не наступала ночь, люди, все же, как-то умудрялись делить время на утро, день и вечер. В этом им помогала природа планеты. Обычно к окончанию трудовой смены поднимался сильный ветер, который резким порывом легко мог сорвать с «насиженного места» взрослого горшочного мутанта и унести далеко за пределы мусорной пустоши. Лучше бы переждать это время хоть в каком-нибудь укрытии. Так подумал паренек и потащил пьянчугу в сторону его хижины. Уставший от долгой изнурительной пробежки, Шакал, плелся сзади, все время чихая и кашляя.

По дороге Сникерс все время думал о сестре, кто же теперь будет за ней ухаживать? Ее маленькие ручки, пусть и с длинными пальцами, едва дотягивались до верхнего края тяжелого резинового горшка. Девчонка не то, чтобы передвигаться, она была неспособна даже сдвинуться с места. Кто теперь будет носить ее в туалет, когда родители на работе? Нет! Он должен вернуться и все рассказать родителям! Вряд ли его отправят на рудники, ведь он даже не зарегистрирован, как человек. Таких как он даже камеры не распознают, воспринимая, как деревья или помехи.

Двойка, словно почувствовал сомнения парня. Нельзя сейчас упускать такого услужливого помощника. Старику оставалось жить максимум год, он это чувствовал. Поэтому последний год своей жизни, пьянчуга хотел провести в максимальном «синтезаторном» угаре, а для этого нужен был тот, кто будет обеспечивать его любимым напитком. Да и едой нужно разживаться каждый день.

– Ты, сынок, даже не думай возвращаться, – начал свою старую песню пират, – даже если тебя не отправят на рудник, туда поедут твои папка с мамкой. Это как пить дать! А, Шакал?

– Верно, говоришь! – поддакивал четвероногий, – Еще как отправят. Не видать им больше белого света.

– А здесь тебя искать никто не будет. Здесь никогда никого не ищут. А будут искать – не найдут! – старик засмеялся, – знал бы ты, сколько тут нас живет под этой толщей мусора, целая армия!

– Ага, – вторил ему Шакал, – того и гляди, власть захватим! А-ха-ха!

Старые приятели не на шутку расшумелись со своим хохотом, что Сникерс невольно улыбался, слушая по дороге их дурацкие приколы.

Но, дойдя до хижины Двойки, смех пропал одновременно у всех.

– Кто? Кто разбомбил мой дом? – закричал, что есть мочи старый алкаш, – о нет! Горе! Карта, Карта!

Двойка вырвался из лапы Сникерса и вломился в свой шалаш, который не то что домом, хижиной нельзя было назвать. Хромой старикашка поковылял ко входу и вскоре скрылся в темной дыре проема, лишь оставив свой раненный хвост на улице.

– О нет! – раздалось из дыры в куче мусора, что пират называл своим домом, – украли, они украли мою карту! Посмотри, малыш! Они здесь все разворошили!

Сникерс заглянул в шалаш. И действительно, все было перевернуто вверх дном. Однако, если бы парень бывал здесь и раньше, то отметил бы, что подобный хаос являлся нормой для Двойки, и ничего необычного в этой куче мусора не нашел бы.