Тень прошлого

Граф Лоуренс – он же капитан судна – позволил себе ненадолго присесть и посмаковать свою излюбленную тыквенную трубку, в надежде в очередной раз сопоставить полученные сведения, вынудившие его самолично ввязаться в это нежданное путешествие. Не успел он и несколько раз затянуться, как к нему на шканцы подбежал встревоженный Нерис Попполин.

– Капитан, сир! – обратился запыхавшийся матрос. – По приказу вахтенного офицера я готов подавать звуковые сигналы в связи с продолжающей ухудшаться видимостью.

Заметив проступивший на лбу пот, наряду с обеспокоенным взглядом у явившегося паренька, капитан про себя отметил его растерянность и неуверенность в собственных действиях, свойственную юнгам в открытом море.

Он выпустил несколько дымных колец и с нарочитой серьезностью сказал:

– Ты не обязан докладывать мне о каждом своем действии, особенно, если приказ исходит от офицера.

– Прошу прощения, капитан, сир. Этого больше не повторится!

Уже готовый было развернуться, капитан вновь его окликнул:

– Но раз уж ты здесь, возьми себе в помощь одного дворфа и поднимите заодно сигнальный флаг, на случай встречных кораблей.

Сигнальщику наконец удалось вернуть былое спокойствие, он без лишних слов развернулся и поспешил выполнять поручение, оставив капитана наедине со своими мыслями. По его личному ощущению общая видимость в этот момент сократилась уже до одной морской мили.

Никакие прогнозы не предвещали такого явления, подумал граф.

К тому времени, как флаг был поднят, а звуковой сигнал во всю старался перекричать поднявшийся порывистый ветер, непроглядная пелена тумана заполонила собой все пространство вокруг. Казалось, его можно было зачерпнуть рукой словно воду, если аккуратно провести прямо перед собой. Хоть гидрометеорологическая информация и не предвещала ухудшения погодных условий, весь экипаж отчетливо понимал – шторма уже не избежать. Усиливающийся ураган и разряженный воздух окончательно подтверждали их опасения. Резкие порывы пронизывающего ветра стали использовать косые паруса против самой баркентины, уводя ее в крен. Корабль дрейфовал из стороны в сторону, точно взбесившийся поплавок, на чей крючок попалась здоровенная рыбина, и начал сбиваться с намеченного курса. Капитан старался небольшими перебежками поскорее добраться до штурмана. Ему на пути попадались офицеры, встревоженные матросы и всегда угрюмые представители дворфов Груннмар с Валди. Надрывая голосовые связки, Лоуренс раздавал необходимые указания:

– УТОЧНИТЬ МЕСТО РАСПОЛОЖЕНИЯ СУДНА, ВЗЯТЬ РИФЫ НА ФОК-МАЧТЕ И УБРАТЬ СТАКСЕЛЬ!

В одно мгновение мир вокруг одинокого судна вновь погрузился во тьму. Свинцовые тучи окутали и скрыли от взора весь небосвод. В их мрачных недрах, подобно биению сердца, зловеще сверкали изломанные заряды ослепительных молний. Иссиня-черные волны, заметно выросшие в своих размерах, продолжали набирать устрашающую мощь. Под покровом мглы, сродни профессиональным синоби, морские гребни то и дело наносили подлые удары о корпус шхуны. Небеса бушевали. Рокочущий гром подхватил стихийный ритм свирепствующего шторма. Облака, более не способные сдержать давления, разразились крупными осадками, завершая разгневанную картину природы. Весь экипаж был застигнут врасплох стремительным преобразованием погоды; реагировать приходилось с запозданием, без привычной технической подготовки. Наспех задраивались горловины, люки и двери, выходящие на открытую палубу. Матросы закрывали чехлами отверстия вентиляционных дефлекторов, дополнительно закрепляли палубный груз и различные устройства. Якорный клюз за неимением лишнего времени пришлось забивать ветошью, вместо предусмотренного на подобные случаи цемента.

Добравшись до носовой части, капитан услышал обрывки диалога одного из офицеров, дающего указания штурману:

– Продолжай двигаться дальше по установленному курсу, будем идти против волны и ветра. В случае ухудшения условий уйдем в дрейф без полного хода.

– Капитан Лоуренс, сир! – заметив подошедшего графа, вахтенный офицер по привычке пытался выпрямиться по стойке смирно, однако о борт разбилась очередная волна, заставив всех троих покачнуться.

– Офицер Клэренсон, доложите текущую обстановку и план действий, – стараясь перевести дух потребовал капитан.

– Мы находимся в относительной близости от мыса Морок, буквально через милю мы должны заметить сигнальный маяк – Балансируя на раскачивающемся корабле докладывал офицер. – В связи с этим мною было принято решение идти прежним курсом, впоследствии маневрируя короткими галсами под укрытием берега.

– Как скоро мы окажемся близ берега с нынешней скоростью? – осведомился капитан.

– Если удастся дальше контролировать резонансную качку и предотвращать сильное заливание палубы водой, то примерно через минут тридцать-сорок, капитан, сир.

Пожалуй, это наша лучшая возможность пережить бурю, в противном случае нам уже ничего не поможет, подумал Лоуренс, а вслух сказал:

– Следуйте этому плану, офицер, и да смилостивиться природа перед всеми нами…

Как и обещал офицер Клэренсон, преодолев одну из самых непростых миль, в поле зрения баркентины попали пронизывающие ярким свечением вспышки маяка, водруженного на мысе Морок. С равными промежутками вдалеке отчетливо мерцала огненная точка, будто никакого тумана вовсе и не было. Огромные капли дождя заливали лицо Нериса. Промокший насквозь, он, наряду с остальной командой, старался обеспечивать безопасность судна. Ненадолго отвлекшись, сигнальщик решил смахнуть прилипшую прядь волос с лица и оглянулся вокруг. Его взгляд моментально зацепился за сверкающее пятнышко вдали горизонта. Одного взора оказалось более чем достаточно. Маленькая искорка превратилась в огромное ослепительное пламя, стремительно разрастающееся в разуме матроса, поражая все его естество. На короткий миг его подсознание обрело небывалую легкость: рассеялась тяжелая ноша ответственности, а судьба шхуны, как и своя собственная, его более не отягощали. Перед его глазами то и дело мелькал облик незнакомца с залитыми кровью глазами. Нерис Попполин стал первым членом экипажа, утратившим свой рассудок.

Безвольное тело Нериса продолжало неподвижно стоять, по-прежнему устремляя взгляд в сторону маяка. Работавшие неподалеку матросы стали искоса поглядывать в его сторону, кто-то пытался окликнуть. Волны начали достигать поистине исполинских размеров и после очередного удара корабль едва не завалился набок. Подверженный влиянию огня, разум Нериса был полностью отключен, и при резком наклоне судна он рухнул вниз, точно марионетка с обрезанными нитями. Замертво лежащего на палубе сигнальщика обнаружил Груннмар, поспешно поднявшийся из трюма вперед Валди.

– Живой? – поинтересовался подоспевший дворф.

– Нет. Кажется, шторм забрал свою первую жертву…

Словно предрекая свою судьбу, Груннмар отвел взгляд от мертвого тела и его внимание привлекло манящее свечение. Вспыхивающее пятнышко света в отдалении, точно луч надежды, прорывалось сквозь непроглядную черноту бушующего урагана. Вопреки его желаниям, оно затягивало и уносило его мысли все дальше от происходящих событий на баркентине. Потеряв всякий контроль, дворф лишь увлек за собой своего товарища.

– Мы спасены, добрались!

Озадаченный таким выкриком, Валди проследил в том же направлении, в котором устремил свой взор его друг.

Их тела охватил неприятный покалывающий озноб. Явственно ощущалось присутствие неподвластной им силы. Восприятие искажалось. Они блуждали по темным закоулкам, изредка ослепляемые красными вспышками света. Вокруг были сплошные каменные стены, от которых эхом отражалось одно единственное различаемое слово: Возмездие… возмездие…

Тихие отголоски собственного разума, приглушенные огненным дурманом, старались вернуть Груннмара и Валди в реальность, призывая возвращаться в материальную действительность. Вопреки всему, страх в их телах продолжал нарастать, видимые образы ощущались предельно подлинно. Возмездие… возмездие…

Стены вокруг начали стремительно сужаться, оставляя все меньше свободного пространства. Слух прорезал возникший неприятный скрежет скальных пород, картинка перед глазами поплыла и на долю мгновения прежний голос стал слышен отчетливее: вместе… грядет возмездие… восстановим мир…

Баркентину, как подхваченный ветром гелиевый шарик, в настоящий момент кидало то в одну, то в другую сторону. Откуда-то с самого носа едва доносились невнятные крики. Только сказанные, их тут же подхватывал шквальный ветер и уносил за собой в открытое море.

Невзирая на усиливающуюся качку, капитан мчался сломя голову по палубе, стараясь предупредить свой экипаж.

– Никому не смотреть на маяк!!! Повторяю, не поддавайтесь искушению взглянуть на мерцающую точку!!!

Мозг усиленно работал, все прежние факты в мгновение ока выстроились в логическую цепочку, предоставив ужаснейшую картину действительности происходящего. Как же поздно я осознал! – с раздражением подумал граф. Он бежал и продолжал выкрикивать предостережения, в глубине души стараясь принять тот факт, что исход уже предрешен. На его глазах обреченные тела безжизненно обрушивались на палубу, некоторых тотчас поглощали настигающие корабль гребни волн и забирали с собой на дно. Следовало присматривать за штурманом, Клэренсон ни черта не смыслит в кораблевождении, мысленно выругался он.

Окончательно потеряв управление, штурвал резко рванул влево с такой силой, что вывихнул офицеру запястье. Вскрикнув от неожиданной боли, Клэренсон машинально выпустил его из рук и потерял равновесие. Судно накренилось набок, левый борт коснулся воды. Под кривым углом паруса не выдержали напора интенсивного ветра и фок-мачта, надломившись по центру, начала стремительное падение.

Правый борт возвышался теперь над бушующим снизу морем. Граф уцепился обеими руками за мешок со снаряжением, из последних сил он старался воспрепятствовать своему скатыванию с этой импровизированной горки. Как только поврежденная фок-мачта вместе с парусами окончательно обрушилась, кораблю удалось вернуть первоначальное положение. Некоторый промежуток времени капитан был не в силах ослабить свою мертвую хватку. От сильного напряжения костяшки пальцев побелели, а на ладонях ощущались кровоточащие раны. Стараясь перевести дух, он лишь в последний момент заметил нависший над собой морской пенистый гребень, полностью перекрывший небо. Его губы едва заметно подернулись.

Глава 4

– Ты слышала, что о нем говорят?

– Помолчи наконец, наше дело – не дать ему умереть, а то нас вздернут уже на закате.

– Его корабль потонул, Мия, а он один остался в живых!

– Будь на то моя воля, я бы сама перерезала ему глотку прямо сейчас. Так что да, я прекрасно понимаю твои чувства.

– Нет, ты не понимаешь! Аландриель и весь наш город вынуждены подчиняться ему! А теперь оказывается наш граф еще и чертов маг? Как же мы допустили подобное…

– Заткнись, Элидий. Кажется, он приходит в себя.

Сквозь полубессознательное состояние, до графа доносились отдельные слова, смысл которых ему не удавалось уловить. Едва пошевельнув головой, он ощутил резкую пронзительную боль в области затылка. Последние воспоминания с борта баркентины неторопливо возвращались к нему. Тем временем, разговоры вокруг полностью смолкли. Граф продолжал неподвижно лежать, ожидая пока до конца уляжется головная боль, чтобы окончательно прийти в себя. В это время он решил оценить свое общее состояние и не обнаружил более никаких серьезных последствий.

– Где я нахожусь? – спросил он.

– Вы находитесь в лазарете деревни Риверфор, расположенной близ мыса Морок, сир.

Граф открыл глаза и осмотрелся. Помещение выглядело скромно и лишь отдаленно напоминало городские лазареты, которые ему по долгу службы доводилось посещать. По правую от себя руку он обнаружил небольшой столик с разнообразными травами всевозможных расцветов. Слева на деревянных стульях сидели двое утонченных подростков. Девушка, которая выглядела чуть старше, казалась очень серьезной и ответственной, ее оценивающий взгляд, направленный на графа, отдавал холодом. Юноша же в свою очередь выглядел немного растерянным, всем своим видом стараясь это скрыть.

– Как вам удалось меня найти?