Тайны дома №9

– Духи почитают сделки. – ответила серьезны, почти мужским голосом Бриджит. – В отличие от нашего мира, где никто никому ничего не должен, а если должен, то только под угрозой дубинки, в их мире есть вещи, которые не дают делать все, что им угодно. Наш закон можно обойти или проигнорировать. Их закон не даст тебе такого блаженства. Точно также как вы не можете подпрыгнуть и улететь в космос, они не могут нарушать правила их мира, одно из которых не дает нарушать обеты, клятвы и договоры. Возможно, за этим следит сам господь.

Она уточнила у нервничающих гостей готовы ли они. Когда те рапортовали о готовности, то Дэвид достал ручку из внутреннего кармана пиджака. Но Бриджит остановила его и показала две иглы.

– Вы же не думали, что все будет так просто? – с улыбкой сказала она.

Дэвид и Линда недоуменно посмотрели на медиума, но та сказала, что договоры с потусторонними сущностями подписываются кровью. Ничего страшного, достаточно одной капли. Она продезинфицировала иглы перед приходом гостей. Супруги отошли от сюрприза и, понимая, что иного выхода нет, согласились. Каждый их них поставил свою каплю в нижнем углу бумаги. Майз дала им чем обработать рану.

– Договор же составлен верно, да? Все нужное есть? – залопотала Линда.

Бриджит успокоила ее. Она взяла листок и приложила к стеклу, за которым недвижимо сидел желтый медвежонок, придавив цепью.

– Нам стоит оставить мистера Грина одного, чтобы он обдумал наше предложение. – сказала Бриджит и рукой направила их к выходу из подвала.

Они поднялись и снова расположились в гостиной.

– А если он не согласится? – встревоженно спросила Линда. Такой вариант развития событий раньше не приходил ей в голову.

– Вам бы понравилось сидеть в коробке несколько лет? Раньше его никто не спрашивал и сейчас, как мне кажется, он удивлен и очень заинтересован.

– То есть обычно вы с ними боретесь, а теперь решили использовать как лекарство? – спросил одухотворенный Дэвид, борясь с нахлынувшим замешательством.

Бриджит хвастливо кивнула, пояснив, что у нее уже был подобный успешный опыт.

Они договорились об оплате после первого видимого результата, что обрадовало Дэвида. Он уже ждал, что эта странная женщина запросил сейчас все деньги, а потом изобразит какой-то хитроумный фокус и исчезнет. «Может что-то и получится.» – думал он сейчас.

Линда попросила разрешения рассмотреть наполнение комнаты, и Бриджит с улыбкой разрешила. Дэвиду она предложила чай и кофе. Он выбрал чай, и хозяйка ушла на кухню.

Мужчина смотрел по сторонам и думал о безумности сложившейся ситуации. Если он кому-то расскажет, то его просто засмеют. Словно деревенского дурака, который купился на бездарную рекламу лекарства от всех болезней и купил у веселого продавца в ярком костюме таблетку, которая скорее всего окажется куском сахара, а пока не оказалась, то дурак сам себя уговаривает в том, что это не плацебо. Сейчас же на эти уговоры его толкала не сумма денег, которую он еще не отдал, а дочь, риск потерять которую возрос многократно, когда они перевезли ее домой. «Что ж. Ставки сделаны.» Он сидел и хлопал себя по коленям, смотря в камин.

Вскоре Бриджит вернулась с чашкой чая. Дэвид сразу отхлебнул пару глотков. Линда ходила вдоль стен и смотрела на местные артефакты.

Одна из картин, висевших на дальней стене этой большой комнаты, изображала гроб с умиротворенного вида женщиной внутри. На одной из полок стояла фигурка танцующего гоблина. «Ну и коллекция.» – думала Линда, но продолжала с интересом рассматривать интерьер. На отдельно стоящем постаменте стояла на подставке венецианская маска шута, забрызганная, судя по виду, настоящей кровью, которая давно засохла. «Жуть, конечно.» – отметила Линда. Встретившись далее лицом к лицу со стоявшей на комоде фотографией какой-то корейской поп-группы, она решила наконец щавершить осмотр.

Закончив разговор с Дэвидом о состоянии дочери, Бриджит отлучилась в подвал проверить обстановку. Через несколько минут она вернулась с бумагой в руке и, выдержав паузу, развернула листок. Рядом с их красными подписями чернело большое небрежное пятно. Линда и Дэвид замерли и перестали дышать. Их взгляд перепрыгнул на Бриджит. Она улыбалась.

Приведя гостей в сознание и заставив их на пару выпить принесенную чашку чая, она повела их обратно вниз. Теперь ноги супружеской пары подкашивались, когда они спускались по лестнице. Их головы очистились от всех мыслей. Они лишь спросили как понять чего хочет дух за помощь дочери. Бриджит ответила, что это мы узнаем, когда он физически сможет писать или говорить от ее имени. В любом случае, заверила медиум, она со всем справится.

– Ну что, приступим. – деловито выпалила она и взяла из того же ящика, из которого брала бумагу, круглый амулет, по видимому сделанный то ли из латуни, то ли из бронзы, то ли из меди, выглядевший как круг, внутри которого растянулась большая звезда. Внутри же этой пятиугольной звезды, в самом ее центре, был широко открытый глаз.

Стивенсоны прижались плечами друг к другу и тихо наблюдали за манипуляциями Майлз. Она сняла крест с кольца на цепи, потом сняла обе цепи. Тут она на несколько секунд задумалась, но вскоре продолжила начатое. Медвежонок улыбаясь сидел на месте и не подавал признаков жизни. Бриджит сняла цепи, открыла стеклянную крышку и с нескрываемым смешением отвращения и уверенности направила на мишку амулет. Сначала ее рука, выпрямленная в сторону игрушки, не двигалась. Через несколько мгновений рука Бриджит завибрировала. Потом затряслась. Бриджит начала напрягать мышцы, чтобы стабилизировать ее и прикусила губу. Линда и Дэвид взялись за руки и в онемении смотрели на происходящее, боясь издать малейший шум. Вдруг рука Бриджит успокоилась. Она начала тяжело дышать, словно вернулась с пробежки. Повернувшись к супругам, она скомандовала немедленное отбытие и молчала, пока они не приехали к дому Стивенсонов. Ее лицо сейчас напоминало керамическую маску.

Дэвид открыл дверь в дом и с облегчением обнаружил, что кроме Фрутти их никто не встречает. Джим куда-то ушел. «Наверное с друзьями, ну и замечательно.» – подумала Линда. Увидев незнакомку на пороге, собака начала громко негодовать. Но как только в руке женщины показался амулет, болонка заткнулась и отошла назад. Троица поднялась наверх и распахнула дверь. Бриджит заметила и позже подтвердила, что родители подготовились так, как она просила, а именно развесили кресты в каждом помещении.

Медиум зашла первая. Она медленно приблизилась к постели Лизы. Та была в том же положении, что и при отъезде родителей. Гостья молча осмотрела девочку.

– Это ужасно, мистер Стивенсон. – наконец с грустью сказала она. – Такая молодая.

Еще посмотрев на нее, Бриджит положила амулет на грудь Лизы.

Ничего не происходило…Дэвид с непониманием стал сверлить глазами Бриджит.

Тут тело девочки дернулось, грудь поднялась вверх на секунду и резко упала назад. Кардиомонитор вскрикнул и показал бушующий рисунок. Это Бриджит и собиралась увидеть. Но когда девушка вдруг начала биться в конвульсиях, та забила тревогу. Это уже было ненормально. Подбежали родители, но пугающие спазмы дочери резко прекратились.

Бриджит быстрым движением забрала амулет и положила в карман. Линда чуть не потеряла сознание от происходящего и облокотилась на стену, но муж привел ее в чувство. Родители с Майлз нависли над девочкой и молча наблюдали. Тишина обволакивала их.

Резко глаза девушки открылись. Они смотрели в потолок. Дикий и изумленный взгляд. Молниеносно они стрельнули в сторону Линды и нахмурились в страшном изгибе мышц лица. Линда лишилась чувств.

5

Синтия усиленно водила пыхтящим утюгом по брюкам мужа, проигрывая любимые старые песни в голове. Остались лишь эти брюки и одна рубашка, а потом она свободна. Желание скорее закончить и полежать грело ее внутри словно горящий керосин в лампе. Но вдруг в дверь позвонили.

Синтия раздраженно направилась к двери, ожидая короткого разговора с каким-нибудь проходимцем.

– Боже правый, Говард! – вскрикнула она, открыв дверь и увидев согнутого мужа, которого держал под руку неизвестный мужчина, сопровождаемый не менее неизвестной женщиной. – Что случилось?!

Пара неуклюже вручила Говарда женщине и под гул оправданий и обещаний пропала за закрытой дверью. Синтия потащила мужа с всхлипываниями и нервными вопросами к дивану.

– Говард, что, что произошло?! – в верхнем регистре голоса вопрошала она, осматривая мужа.

– Ничего особенного, милая. Просто немного попал под машину, не страшно. – Отвечал Говард с тяжестью в голосе и постоянно меняя мимику в процессе прощупывания и растирания ноги.

– Что?! Под машину?! Это эти уроды сбили тебя?!

Синтия раздулась и поставила руки в боки с возмущениям глядя то на мужа, то за окно, где черный седан уже не стоял.

– Ничего, милая, такое со всеми когда-нибудь случается. Я же жив и вроде даже могу ходить. – ответил Говард с еле пробивающейся сквозь гримасы боли улыбкой.

Синтию абсолютно вывел из себя такой ответ. Она любила мужа за его доброту, нежность и человечность. Только такой как он мог найти в такой как она что-то, с чем хочется жить. Полноватая и совсем не красивая по меркам большинства, она воспринимала мужа как луч света в царстве гадких мужчин, не понимающих ее внутреннюю красоту. Однако, иногда альтруистичные, человеколюбивые и самоотрицающие наклонности мужа выходили из всех разумных рамок. Он был образцовым пастором, хоть и пробыл в такой ипостаси всего пока четыре года, и христианский колокольный звон играл внутри него даже тогда, когда вокруг гремела гроза. И вот он снова сидит и светит из себя этим наивных и глупым светом, когда нормальный человек уже бы кричал от злости и искал в интернете образец заявления в полицию. Так думала Синтия. Она знала своего мужа, и ее крики возмущения его христианским стоицизмом быстро сошли на нет.

– Слушай, она просто очень болит от удара, со мной все нормально, нужно просто растереть мазью и перетерпеть. – говорил Льюис, изредка поднимая глаза.

– Говард, приди в себя. На тебя наехали среди бела дня. Нужно сообщить в полицию, ты знаешь, что это за люди, они их найдут и накажут. Нельзя, чтобы тебя сбивали на машине! – читала она нотации и крутила пальцем словно дирижер палочкой.

– Они извинились, Синти, они не хотели, так вышло. – докладывал муж.

– Господи, его сбили на машине какие-то остолопы, а он стоит и их выгораживает. С кем я живу!

Еще несколько раз попытавшись пробить оборону мужа, Синтия махнула рукой и ушла.

Говард сменил положение на диване на горизонтальное. Он с удивлением почувствовал, что боль уже стала не такой острой. «Они не виноваты, это виноват я, что не посмотрел по сторонам. А теперь их терзает вина. Из-за моей неосмотрительности.» – думал он, смотря в потолок и потирая ноющую ногу.

Льюис вспомнил про сон, который приснился ему несколько недель назад. В череде его однотипных дней было только два необычных события – сегодняшняя авария и этот сон.

В начале сна он вставал ночью с постели. Открытое окно поднимало и опускало большие полупрозрачные шторы, висевшие в их с женой спальне. На улице тарабанил умеренной силы дождь. Луна неестественно ярко светила на пол комнаты. Он тут же почувствовал какую-то необъяснимую тягу спуститься на первый этаж дома. Он как бы чувствовал, что там что-то есть. Как только он открыл дверь комнаты, то повернулся и не увидел супруги в кровати. Явно что-то было не так.

Он медленно спустился по лестнице, все больше прислушиваясь к звукам дома, но ничего не слыша. Через секунду он оказался на кухне. Происходящее дальше он уже помнил лучше.

На кухне ничего не было видно. Говард нажал на кнопку включения света, но реакции светильников не последовало. Непроглядная тьма кухни оставалась неколебимой. Он попробовал еще несколько раз, но результат оставался тот же. Насколько это возможно, Говард вгляделся в окружающее пространство, но ничего не заметил. Он уже развернулся и собирался возвращаться в постель, как вдруг услышал сзади звук слабого удара о стол. По его коже пробежали крупные мурашки. Тело на секунду оцепенело, но вскоре дало обернуть себя назад. Теперь уже луна светила прямо в центр кухни, где раньше была темнота. На обеденном столе стояла открытая коробка готового завтрака для детей, который они с женой любили кушать по утрам. На желтом фоне коробки был изображен счастливый слоник, радостно облизывающийся перед большой миской шоколадных шариков. Глаза слоника медленно переместились в направлении Говарда. Ударил раскат грома.