Конец гармонии. Запретные чувства

Я проводил девушку взглядом, а затем подошел к дубовому шкафу и принялся одеваться с методичностью человека, для которого армейская выправка стала второй натурой. Идеально отглаженный мундир, начищенные до блеска сапоги – ни одной помарки, ни единого изъяна.

«Хорошо, что я встретил полицию в повседневной одежде… Не замарал пиджак».

За окнами разразился новый день, но мне никуда было спешить. Я прошел к маленькому столику, что был уставлен драгоценными безделушками, и положил талисман. Тоска по далёкому прошлому одолела озлобленную душу. С явной грустью, что мешалась с решимостью, я потянулся за позолоченной шкатулкой и извлек оттуда пачку сигар. Я не курил, но в тот день хотелось хоть чем-то прижечь душевную рану, поэтому я чиркнул спичкой и вдохнул ароматный дым.

«Можно же позволить себе одну-единственную минутку слабости…»

Я прошёл через выбитую дверь, спустился с сигарой вниз и увидел, как высокие окна заливали столовую теплым сиянием. Ветерок шевелил тяжелые бархатные шторы и доносил из сада сладкий аромат сирени. После небольшой передышки я оставил сигару в гостевой пепельнице, отмыл руки от крови и посмотрел на часы.

«Семь тридцать утра. Пора завтракать».

Я зашёл на кухню, сел за массивный дубовый стол и придирчиво оглядел серебряные приборы. Кухарка Фреда уже прибыла в особняк и приготовилась подавать блюда. Помощницы по кухне прибыли позже. Они опоздали на две минуты, и замерли в ожидании, ловя каждый вздох.

Я не отреагировал на столь незначительное опоздание и вместо ругани разломил пышную булочку с румяной корочкой. Зазвенел колокольчик – и на стол выплыла первая перламутровая каша с янтарным бульоном.

Приближалось время для поездки в бюро на очередное совещание. В тот ранний утренний час, когда солнце только-только позолотило кроны деревьев, а передо мной лежали молочные реки и кисельные берега, мир будто становился чуточку лучше.

На выходе я приказал Фреде распорядиться насчёт починки дверей, а после сел в машину и покатил по хрустящей гравийной дорожке. Я выехал из поместья и легонько откинулся на мягкие подушки. Пришлось включить радиоприёмник, что лежал на соседнем сидении. В дороге, я задумчиво смотрел вперёд и незаметно покачивался в такт звучания скрипки.

Май благоухал по-весеннему пряно: смолистой хвоей, первой зеленью, далекими огнями горящих костров из тел террористов… На обочинах раскрывали лепестки одуванчики, утренний туман стлался над низинами.

В воротах бюро караульные свистом остановили машину для проверки документов. Я вскинул руку и показал бумаги, а после миновал арку и прошел по залам с инкрустированными полами и живописью на стенах. В бюро меня уже ждал с обветренным лицом и со странной улыбкой начальник Генштаба Триммель.

– Приветствую, хайвенгруппенфюрер, – сказал он и как обычно строго пожал руку. – У вас небольшие проблемы.

– Приветствую, Хайвсмаршал. Что случилось? Не слышал ни о каких проблемах! – соврал я и нагло улыбнулся в ответ.

– Вас требует к себе королева Ликтиды. Вы что-то натворили? Лучше сразу признайтесь. Может, тогда я смогу хоть чем-то помочь. Весь штаб знает, в каких вы отношениях с Ауранцией, и…

– Прошу простить, гер Триммель, но я не понимаю, о чем вы говорите.

Очередная ложь. О, великое искусство вранья! Столь изощренное, многогранное, карающее за своё использование ремесло. Сколько поколений мастеров вышло из-под твоих адептов… Для одних ложь становилась единственным способом выжить – как рыбы, ловко лавируя в мутном потоке, они пытались обмануть саму жизнь. Другие делали враньё оружием, смертоносным и тайным, как тихий выдох яда. А для меня ложь стала очередным инструментом очередного поля боя.

– Тогда вот, держите, – он протянул конверт. – Люди Ласина Кардо передали это ещё ранним утром. По ощущениям, там фотография.

Сердце сжалось, когда я услышал, что может быть внутри.

– Благодарю, гер Триммель. Разрешите идти?

– Разрешаю.

Я, один из трёх лучших хайвенгруппенфюреров страны, был в глазах Триммеля шестеренкой в механизме, хотя и наделенной полномочиями. Винтиком, который при необходимости можно было не без усилий, но заменить.

Триммель Цу Гардис. Хайвсмаршал армии Гегемонии.

Излишняя любознательность Триммеля Цу Гардиса действовала мне на нервы, как протяжный скрип несмазанных петель. Хоть он всегда пытался защитить, помочь, я никогда не просил его об этом, ведь по многолетнему опыту знал – каждая операция, от самой мелкой до грандиозной, на деле представляла слаженный механизм. Один лишний винтик, одна мелкая ошибка – и система даст сбой, начнёт бренчать и разваливаться на части.

«Так не должно получиться с Ауранцией… Только не с ней».

Я стиснул зубы и протяжно выдохнул.

«Учитывай каждую мелочь, каждый нюанс. Лишние допросы, утечка информации поставят под удар всё, чего я добился за время службы… и жизни. Не хватало еще, чтобы этот маленький пёсик Кристализ совал нос куда не следует».

Липкая, ненавистная «осведомленность» хайвсмаршала оказалась не нужна. Только не здесь. Хорошо, что он оказался только пешкой в большой игре Великой королевы. И хорошо, что я умел держать себя перед Триммелем под контролем.

«Ликтида… Жди меня».

Часть 2

Глава 4

Бронепоезд стремительно мчался на запад, приближаясь к границе Гегемонии. Я отхлебнул из бокала особое Сорифское вино, напиток нашего самого северного региона, и задумчиво посмотрел в окно. Там, далеко за Ликтидой простиралась Оления – государство викингов и воров. Омерзительная кровоточащая язва на теле цивилизованного мира.

Оления… При одной только мысли я скривился, будто отхлебнул яда. Эта страна – воплощение всего того, что я презирал: преступность, воровство, беззаконие. Коррупция и своеволие въелись в Оленийское государство невероятно крепко. Эта страна не желала цивилизоваться и довольствовалась жалкой ролью чумного пятна на карте.

Хорошо, что столь извращённое государство хотя бы никогда не представляло серьезной военной угрозы. Так называемая Оленийская «армия» была жалкой бандой недоучек под рваными стягами. Только викингов, что совершали набеги, мы воспринимали со всей серьёзностью. Оления грабила деревни и земли Ликтиды, а также Вракса, обкрадывала два важнейших региона нашей Гегемонии и привычно прикрывалась «высоким уровнем преступности». Таким образом она прятала за пустыми словами бесконтрольные разорительные рейды, что вызывали у всех ярое желание отомстить.

Однако дотошный недоносок Триммель все же научил меня кое-чему полезному. Хитрый лис с виду казался глупым простаком, но за повседневной маской скрывался ум политического стратега. Хайвсмаршал развил у меня чутьё, которое помогало буквально предугадывать будущее.

Тогда я ещё не знал, но чувствовал, что Оления станет главной мишенью на ближайшие годы. Простой и логичный вывод, что был тщательно рассчитан по правилам политического цейхгауза. Но тогда итог казался логичным и понятным лишь тем, кто знал, что происходит внутри нашей страны и государства, столь же извращённого, но на другой манер.

В этом заключалась сила и слабость чутья. Нужно было иметь широкий кругозор и постоянно держать руку на пульсе. На схожих мыслях я отсалютовал бокалом полям и редким домикам Ликтиды, что раскинулись за окном.

«Нечего переживать. Ты со всем справишься. В конце концов Оления выбрала свою судьбу сама. Цивилизованному миру придется ее обезвредить, как это делают с опасной болезнью или с сумасшедшими», – война была неизбежна. Единственное, что нас сдерживало – это время.

Два часа спустя бронепоезд замедлил ход, когда начал приближаться к засекреченному вокзалу вооруженных сил в Ликтиде. Я отставил опустевший бокал, встал и прошёл в тамбур. Вскоре поезд со скрежетом остановился. У выхода я медленно сошел на перрон по ворсистому ковру и осмотрелся. Оказалось, что рядом уже ожидал эскорт – двое вооруженных часовых и чёрный автомобиль с шофером. Машина ярко блестела на солнце и манила новизной.

Воздух Ликтиды полнился ароматами цветов и дымом заводских труб. Водитель, молодой крепыш с лицом бывалого вояки, вытянулся по стойке смирно. Я окинул парнишку цепким взглядом, как подобает званию, а затем кивнул и прошёл к машине. Дверца автомобиля распахнулась, приглашая занять место.

Я расположился в кожаных ароматных креслах и насладился приятной атмосферой салона. Мотор автомобиля мягко заурчал, и мы тронулись с места, плавно вписываясь в городской трафик. По обеим сторонам дороги сменялись разномастные здания – от современных бетонных до кварталов старой, ещё деревянной, застройки.

Полис с многовековой историей и традициями встречал праздником. День Единства – радостная дата присоединения Ликтиды Ауранции к Землям Всеполиса Кристализ. Два больших региона, две династии объединились по воле королев.

«Какие все радостные… Видимо не зря День Единства считается символом высочайшего самообладания всех Меняющихся…»

Наш путь лежал ко дворцу Ауранции, что раньше представлял собой обычный улей, место, где тысячи простых людей жили и активно размножались в подземных комплексах. Инструкции четко прописывали линию поведения. По прибытию во дворец я должен поклониться, а после попросить разрешения отнять немного времени у королевы. А дальше уже, как по сценарию, доступны любые интриги.

Но я так не поступлю.

Автомобиль замедлил ход, когда подъехал к массивным воротам улья. Еще издали я увидел двух караульных в мятых мундирах – они жевали табак на ходу и о чём-то горячо спорили.

– …ты думаешь, лошадь изобрел человек? – громогласно вопрошал первый охранник, тощий и с обвислыми щеками.

– А я не думаю, я уверен в этом! Как объяснить, что природа поняла, что человеку нужно что-то с длинной спиной, чтоб сесть и на этой штуке передвигаться?

Я хмыкнул и про себя засмеялся.

«Вот оно, дремучее невежество! И таким вверена охрана королевской резиденции…»