Возмездие Приста

– Какой стыд. Кто они? Впервые вижу – зашептались гости, стоявшие в этот момент поблизости.

Но молодой парочке было глубоко наплевать, что о них думают. Сейчас они были единым целым, в поцелуе слились не только их тела, но и души. И они не хотели расставаться.

– Я так и не отблагодарила тебя за помощь, Кристофер, – прошептала Рене, опьянённая поцелуем, – Это моя плата тебе.

– Я всегда к вашим услугам, мисс Кастл, – Прист продолжал бороться с эмоциями и клокочущими чувствами – Мы привлекли к себе слишком много внимания. Идёмте на веранду.

Удобный случай откладывался. Стэнфорд всё ещё был увлечён беседой с коллегами. Поэтому Прист решил немного освежиться.

Губы его ощущали сладостный вкус после поцелуя, в голове крутились вопросы, а разум отказывался подчиняться. Рене мешала детективу, но он не хотел в это верить, не желал от неё отказываться и попросту не мог, в таком случае ей будет угрожать опасность.

– Что-то не так? – взволнованно спросила Рене, заметив, как изменилось лицо её напарника, – Если это из-за поцелуя, прости. Я не хотела причинять тебе неудобства.

– Нет. Рене, ты здесь не причём? – опершись о перила веранды, Прист взглянул в сторону, где лежал без сознания прислуга. Там было всё спокойно.

Из дома доносилась мягкая музыка, звон бокалов и монотонное жужжание танцующих гостей.

– Это из-за твоей жены? Расскажи мне, что с ней случилось? – этот вопрос Рене хотела задать уже давно, но не было подходящего момента.

Кристофер протёр пальцами обручальное кольцо и посмотрел на чистое звёздное небо. У него не было желания снова переживать те горестные моменты, но девушка настаивала.

– Четыре года назад Андре заболела. Врач, приходивший её осматривать, порекомендовал лечь ей в больницу, где за ней вёлся бы постоянный контроль. Мы так и сделали. Её положили в самую лучшую палату, без соседей по койке, и за её здоровьем следили лучшие врачи Лондона. Она шла на поправку, лекарства помогали Андре и избавляли её от боли. Я всё время проводил возле её постели, боясь потерять. Но случилось так, что мне пришлось покинуть палату. Кто знал, что произойдёт за время моего недолгого отсутствия.

В этой больнице работал санитар с сомнительным прошлым. Говорили, что он бывший врач, лишённый лицензии из-за незаконных опытов над людьми, которые заканчивались смертельным исходом, что его ждала смирительная рубашка в лечебнице для душевнобольных. Но связи, которыми он обладал, и высокий статус его загадочных предков, чьи имена не известны и по сей день, не позволили ему стать заключённым. После того, как разбирательства на счёт него утихли, он устроился в больницу санитаром под чужим именем. Вёл тихую, непримечательную жизнь, работал, не привлекая к себе внимания. Но от власти быть Богом не откажешься, и зверь, затаившийся во тьме, пробудился. Его привлекла моя жена. Вид больной, беспомощной женщины радовал его глаз, её стоны ласкали его слух. Он хотел попробовать её на вкус. И в этот раз он сорвался.

Когда я вернулся в палату, перед моими глазами предстал ужас, ночной кошмар, от которого я не могу избавиться до сих пор. Андре лежала на больничной койке, лицо её было повёрнуто в мою сторону, глаза открыты, но безжизненны. Верхом на моей жене восседал разбуженный зверь, он ногтями изорвал её одежду, а потом вцепился в её грудь. Его челюсти сомкнулись на шее бедной Андре, он вырвал целый кусок кожи и начал наслаждаться её тёплой кровью, которая брызгала ему в лицо. Ногти его продолжали раздирать мёртвую плоть, оставляя за собой сплошное кровавое месиво, царапины и целые борозды. Палату заливало кровью – она лилась на пол, ею пропитался матрац и одеяла, стены и потолок были забрызганы багровыми пятнами и подтёками.

Убийца резко обернулся на меня, когда я распахнул дверь палаты. В его глазах горело безумство, демоническое лицо вымазано кровью, зубами он пережёвывал вырванный ломоть кожи, сущий Дьявол! Я повалил одержимого на пол прямо в кровавую лужу и начал в беспамятстве избивать его. Я слышал, как ломаются его зубы, как нос его хрустел под моими ударами, и ещё этот смех, жуткий смех, который преследует меня и сейчас.

Меня оттащили подальше от его тела, начали осматривать мои переломанные пальцы и обрабатывать содранные кулаки. Я не чувствовал боли и собственного тела, вокруг меня сгустились сумерки, тёмная, немая пустота, как будто я умер. Я чувствовал лишь неумолимую ярость и скорбь. Я потерял мою Андре.

Он замолчал. Его дыхание было глубоким и ровным. Кулаки сжаты.

– А что случилось с убийцей? – спросила Рене, заворожённая рассказом опечаленного Приста.

– Я отключился сразу после того, как меня отволокли от него. Ведь я был намерен убить ублюдка. Потом выяснилось, что при транспортировки в тюрьму, он убил одного из конвоиров и сбежал из-под стражи. Как ему это удалось, в полумёртвом состоянии, одному Господу известно. Изверг скрылся, и полиция была не в силах его найти. Поэтому к поиску преступника подключился я. Когда ничего нет, нечего и терять.

Квартира убийцы была под наблюдением полицейских, и он бы не сунулся туда. Так что мне удалось узнать о нём кое-что в больнице, коллеги беглого санитара сказали мне, что он любил посещать опиумный клуб мистера Стренджера. Там с помощью револьвера я выяснил у мистера Стренджера подробную информацию об этом посетителе. Мне в руки попал адрес другой съёмной квартиры, куда для ненормального доставляли наркотики. Он любил забываться в одиночестве.

Я без промедления прибыл на место. Он был там, лежал на полу среди зажжённых свечей и нюхал халат с запёкшейся кровью. Его рассудок был затуманен опием.

Мною управляла месть, желание покончить с извергом. Это был мой долг! И я с превеликим удовольствием совершил акт правосудия.

– Ты убил его?

– Да – сказал Прист – И теперь он горит в аду!

– Тогда ты решил стать детективом?

– Нет, до этого момента я работал частным детективом и раскрыл немало дел. Но в тот кошмарный день я превратился в машину. Механизм, считывающий след преступника, замечающий улики, и думающий как они. Я умер, Рене, и стал другим.

В его глазах стояли слёзы.

– Мне жаль твою жену.

Из дома донеслись звуки аплодисментов и хлопушек. Все, кто прохлаждался и курил на веранде, зашли внутрь.

– Наверное, внесли торт – предположила Рене – Нам стоит зайти.

В зале действительно шумели из-за торта. Он был многоярусным, с зажженными свечами и пышным, воздушным кремом, исполненном в виде садовых цветов. Именинник задувал свечи, ряд за рядом. И когда погасла последняя, гости захлопали в ладоши и начали поздравлять профессора, и преподносить ему подарки. У Приста появилась возможность поговорить с хозяином вечера, и он попросил Рене об одолжении:

– Мисс Кастл, прошу прощения за такую просьбу, но это нужно для дела. Пожалуйста, оголите плечи, чтобы внимание мужчин было прикреплено к вашей персоне, а внимание женщин к вниманию своих мужей.

– Хорошо. Я постараюсь – согласилась Рене, исполняя просьбу сыщика. Она спустила бретельки, обнажив плечи. Она была обворожительна.

– После того, как мы с профессором поднимемся в его кабинет, уходите через парадный вход. Встретимся на углу Терпоу стрит без десяти девять. И не опаздывайте. У вас есть оружие?

– Есть «дамский» однозарядный пистолет. Вирджиния снабдила ими всех девушек борделя.

– Замечательно! Будем надеяться, что вам не придётся им воспользоваться. Ну, я пошёл – Прист нежно поцеловал девушку в щёку и направился к Стэнфорду, который получал подарки от близких друзей.

Рене осталась одна среди танцующих пар. Она, словно огонёк, манящий к себе ночных бабочек, начала привлекать взгляды джентльменов, которые не осмеливались пригласить такую красивую леди на танец, ибо они не прилично смотрели бы на её голые плечи.

Прист дождался своей очереди для поздравления и, крепко пожав руку весёлому Стэнфорду, с фальшивой улыбкой заговорил:

– Профессор, от всей души поздравляю вас! Желаю вам всего самого наилучшего! Я ваш преданный поклонник и восхищён вашими работами.

– Ох! Спасибо, милейший! Я рад это слышать. Очень надеюсь, что это не последнее моё открытие – засмеялся Уэст – Но честно признаться, я не помню вашего имени.

– О! Меня зовут Арнольд Гилл. Я работаю на кафедре химии в Оксфордском университете. Видите ли, профессор Саммер, узнав о вашем так сказать творении, послал меня обсудить с вами контракт.

– Контракт? – не совсем понимал Стэнфорд и с подозрением взглянул на странного гостя – Разве профессор Саммер не умер год назад?

Прист продолжал невозмутимо лгать:

– У профессора Саммера был брат, который после его смерти и занял место на кафедре. Он-то и послал меня.

– Ясно, – закивал Стэнфорд, его сомнения рассеялись.

– Мы можем обсудить условия контракта в более тихой обстановке. Прощу простить меня, что отвлекаю вас от этого прекрасного праздника, но мне завтра уже нужно быть в университете. Если я опоздаю, мне урежут и так маленький заработок, а у меня, ведь трое детей. Это займёт немного времени, я вас уверяю.

– Ах, конечно! – профессор попросил свою супругу проследить за тем, чтобы у всех были полны бокалы, а сам повёл Кристофера на второй этаж – Идёмте в мой кабинет, мистер Гилл. Там мы сможем спокойно поговорить.

– Благодарю вас! – Прист последовал за ним.

***

Нортон снова держал в руках винтовку, собранную из нескольких деталей. Каждое его движение было плавным и продуманным. Стрелок двигался по комнате в кромешной тьме аккуратно, хорошо ориентируясь в пространстве, не задевая углов мебели, словно он всё прекрасно видел. Он водрузил дуло винтовки на спинку кресла для удобства, и прильнул немигающим глазом к окуляру оптического прицела. Всё было как на ладони: танцующие гости, официанты, снабжающие тех выпивкой, музыканты, прислуга, кромсающая торт, жена профессора, развлекающая его друзей забавными разговорами, Стэнфорд в компании Кристофера Приста, поднимающийся по лестнице на этаж выше.