Отправь их в Ад!

Оборотень подошел, прикрыв раненного зонтом. Тот нехотя открыл глаза, разглядывая своих спасителей.

– Как тебя звать, паренек? – спросил Ханс.

– Ян… Крюгер… – прошептал стрелок.

– Забираем, – кивнул дознаватель, – Возможно, этот Ян нам еще пригодится.

Вольф аккуратно подхватил паренька на руки, стараясь не потревожить поврежденную ногу.

– Почему убийца его пощадил? – спросил оборотень, направляясь к мехмобилю.

Краузе пожал плечами, думая совсем о другом.

– Просто повезло…

ГЛАВА 25

Поздним вечером мехмобиль спецгвардии остановился возле высоченной многоэтажки в центре Берлина. Хороший район, новая застройка, заоблачные цены на жилье. Позволить себе квартиру в этом доме могли только зажиточные купцы, потомственные аристократы или… сильные маги.

Ханс тяжело вздохнул, оглядывая пустынную улицу. Темнота и дождь разогнали горожан по домам, улицы вот-вот грозились превратиться в реки, холодный ветер выдувал из города последние остатки тепла.

Возле самого подъезда поблескивал вызывающей грудой металла разбитый донельзя мерседес. Без крыши, без бампера и задних колес, он смотрелся старой покалеченной скаковой лошадью, брошенной хозяином за ненадобностью. Дождь беспрепятственно барабанил по шикарным некогда сиденьям; вода стекала по разбитой приборной панели; треснувший руль едва держался на месте.

Краузе вышел под дождь, внимательно осматривая разбитую машину. Определенно, стоит здесь уже несколько часов. А значит, владелец может быть еще в гостях…

Дознаватель поднял взгляд на светящиеся окна многоэтажки, придерживая шляпу рукой. Дождь ударил в лицо, заставив поморщиться. Парень еще раз вздохнул, направляясь к парадному. Хлопнула толстая дверь, консьерж приветливо заулыбался, увидев удостоверение спецгвардии. Вода ручьем стекала с мокрого плаща, палец резко надавил кнопку, где-то вверху загудел лифт, подчиняясь воле посетителя.

Просторный лифт поднял дознавателя на нужный этаж, на чистой лестничной площадке умещались всего две двери, выходящие в разные стороны. Ханс прошел к той, что справа. Немного постоял, собираясь с мыслями. Рука поднялась, по каменной клетушке разлетелся глухой стук.

Прошло несколько минут, прежде чем дверь отворилась. На пороге стояла Клаудия Сенна, бакалавр магии. Женщина куталась в длинный халат, волосы свободно рассыпались по плечам, на лице застыло усталое выражение.

– Он… здесь? – напряженно спросил Ханс.

Чародейка усмехнулась, смерив парня оценивающим взглядом.

– На твое счастье… Уже ушел.

– Все в порядке? – дознаватель силился посмотреть за спину женщины.

Взору открылась лишь часть гостиной, с креслом и книжными шкафами вдоль стены, в дальнем конце виднелся проход на застекленную лоджию. Комнату освещал высокий торшер, до слуха доносилась медленная музыка из старомодного патефона. Пахнуло свежим кофе, тостами, чесноком и… магией.

– Более чем, – приветливо кивнула чародейка, не торопясь, однако, пропускать агента внутрь, – А вы не торопились, Краузе…

– Группа захвата была наготове, ждали лишь сигнала, – Ханс посмотрел в глаза хозяйке, – Почему не нажали тревожную кнопку?

– А мне не было тревожно… – улыбнулась она.

– Вы разговаривали?

– Не особо…

– А… что?

Клаудия рассмеялась, ее эмоции вовсе не походили на испуг или разочарование. Взгляд Краузе наполнился тревогой.

– Ему нужен был секс… – пояснила женщина, отсмеявшись, – Мне, оказывается, тоже…

Ладонь чародейки сжала кулон, болтающийся на шее. Простой кожаный шнурок удерживал небольшую вещицу из серебристого металла. Краузе бросил взгляд на безыскусное украшение, брови дознавателя встревоженно нахмурились.

Ханс давно ушел, Клаудия и думать позабыла о визите спецагента. А вот о чем забыть не могла – об убийце. Женщина стояла на лоджии, кутаясь в теплый халат, мысли блуждали вокруг Нергала.

Убийца привез домой, как-то само собой оказался в чужой квартире. Прежде, чем чародейка успела хоть что-то сообразить, Рихтер уже завалил ее на просторную кровать в спальной. Он взял женщину грубо, без спроса, почти что насильно. И от этого Клаудия ощутила новый для себя интерес. Никогда еще ею не владели так безоговорочно, так нагло и жестко. И никогда она не ощущала такого сильного возбуждения.

Стоит признать, хотя бы перед собой, как до смерти надоели манерные аристократы с бесконечными расшаркиваниями, да и богатенькие чинуши, навроде дель Боско, тоже сидят в печенках. Что те, что другие, отличаясь внешне и по манерам, удивительно схожи в отношениях с женщинами. Поразительно нерешительны, неуклюжи, порой даже жалки.

Чародейка с удивлением осознала, насколько ей недоставало именно такого мужчины – жесткого, брутального, бескомпромиссного. Знающего цену себе и своим желаниям. Чтобы просто привез, раздел и трахнул без лишних слов…

Даже его прощальный подарок – дешевый кулон, что продаются сотнями в привокзальных ларьках – вызывал у заклинательницы теплые чувства. Простой незамысловатый жест, однако стоит гораздо больше, чем выражается в деньгах… Сжимая в руках холодное украшение, женщина ощутила прилив душевного тепла.

Клаудия считала себя абсолютно неспособной на романтические чувства, она подходила к отношениям с мужчинами чисто с меркантильной точки зрения. Чародейка всегда получала максимум – деньги, связи, секс – стараясь ничего лишнего не отдавать взамен. Теперь же… она чувствовала себя неожиданно растерянной и потерянной… Неужели это и есть то, что простолюдины называют любовью?

ГЛАВА 26

Старина Ларс фон Майер вычищал пол своего магазинчика, задумчиво вцепившись в ручку метлы. Не то чтобы помещение нуждалось в уборке, нет. Просто хозяину нужен был повод, чтобы задержаться подольше.

Он распустил работников раньше времени, а сам остался. Красотка Бетти и работящий Ральф, они еще слишком молоды… Ни к чему им становиться свидетелями того, что тут может случиться…

Тревожный сегодня был день, неожиданно громкий, пугающий. Безумная погоня, разнесшая полпроспекта… Магазин одежды Майера уцелел почти чудом: ужасающий броневик пронесся в считанных метрах от хрупкой витрины. Но, несмотря на сгущающуюся ночную тьму, день еще далеко не закончился…

Ларс видел, во что превратился проспект, после того, как по нему пронесся вихрь погони. Разруха и запустение, покореженные мехмобили, раздробленный асфальт, выбитые окна и витрины, сгоревшие остовы особо невезучих строений… Придорожную лавку Федмана так и попросту разнесло в клочья вместе с хозяином.

А потому Майер не жаловался – легко отделался! Если бы не одно но… Если бы не чертов плащ…

Ларс жил долго, и сколько себя помнил, всегда работал в магазине. Сначала – на побегушках, позже – продавцом. Наконец, после десятка лет упорного труда, стал владельцем. С тех пор дело процветало, торговля пошла в гору, марка «одежда от Майера» даже стала своеобразной визитной карточкой в определенных кругах.

Он помнил Берлин городом свободомыслия, пристанищем искусств и мастеров. Помнил надежды того времени, мечты о возрождении Республики, светлое будущее, что, казалось, вот-вот наступит.

Помнил восхождение канцлера Вальдемара Вейсмана к власти… Единый, сколько же лет минуло с тех пор? Двадцать? Тридцать? Во что превратилась страна за это время… Люди боятся пикнуть без разрешения комитета, страшатся тайной полиции и преследований инквизиции…

Но, как бы то ни было, за все время одно оставалось неизменным – потаенная власть мафии, что существовала независимо и как бы параллельно государственной. Сменялись эпохи, режимы, правители, а мафия оставалась всегда, незримо, а подчас и весьма осязаемо контролируя денежные сферы деятельности городской жизни.

Именно в силу почтенного возраста Ларс понимал, что имея дело с мафией, нужно быть предельно осторожным. У него имелся богатый опыт различного взаимодействия с нечистыми на руку людьми… Сколько историй мог бы порассказать старик… Но он не отличался болтливостью в таких вопросах. Возможно, это стало одной из причин, почему Майер дотянул до седых волос.

Хозяин магазина хорошо знал, что такое мафия, кто такие охотники за головами, члены гильдии убийц. На своем веку он повидал всякого. Порой убивали и за меньшее, чем продырявленный плащ и старая шляпа…

Ларс прошелся метлой по и без того чистому полу. Прошаркал между длинных стеллажей с рубашками и пиджаками. С другой стороны, на хозяина взирали безгласные манекены, облаченные в фирменные брюки и сюртуки. Витрина давно потухла, горело только дежурное освещение, да уличный фонарь.

Скромная стойка продавцов скрывала стальной монумент кассы, перед дверью лежал безнадежно загаженный уличной грязью коврик. Кремовая плитка пола уже отмыта от следов, а вот коврик давно пора бы поменять…