Легион выродков

Так-с, если я хоть что-то понимаю в тактике боя, то сейчас Третий отдел будет удивлять этих ящериц.

Найти правильный ответ мне не дали.

Во-первых, крайний крокодил узрел опасность в нашем с «Гусем» лице и, бросив строй (ничего себе, как похерил дисциплину построения!), развернулся и пошел пересекающимся курсом нам навстречу. Файраты – это вам не конвергеновские рейдеры, они лобового столкновения не боятся. Хотя, по-моему, никто это так и не проверял. Ну, и мы не будем.

– «Гусь», клещи, – бросил я в микрофон и начал забирать влево, изо всех сил надеясь, что Четвертый не станет тупить по Инструкции и не пойдет за мной хвостом. В этом случае ему точно придется жертвовать собой. Файрату мы с ним в фигурах высшего пилотажа не соперники. Нет, не стал. Точка «Гуся» на ходовом дисплее начала смещаться в сторону. Ну, что, крокодильчик, ваш ход. Кому борт будешь подставлять? Выбирай.

Ну а пока мы с «Гусем» играли в поддавки, на основной сцене разворачивалось совсем другое действо. В открытом бою против файратов, да тем более в меньшинстве, шесть на семь, у Сереги с остальными шансов практически не было. Кроме одного.

Если бы не это качество файратов, они, наверное, давным-давно всю Галактику пережрали. Но бог следит, чтобы все было честно. И командного духа он крокодилам не дал. Решил, видимо, что с них и так хватит. Но зато самоуверенности он им отсыпал полной мерой. Поэтому если на чем этих ящериц-рептилий и можно поймать, так это на чувстве соперничества.

«Как так? Я, и не первым перехвачу этих тихоходов? Да ни в жизнь!»

Примерно такие мысли сейчас бродили под всеми семью вытянутыми черепами, в семи приплюснутых истребителях, загоняющих очередную порцию дичи. И именно поэтому наш с «Гусем» файрат вывалился из строя, наплевав на дисциплину, наплевав на безопасность соседей, чьи борта он так опрометчиво оголял. Ну еще бы, чего там за соседей беспокоиться? Чай, не маленькие, сами справятся. Тем более что и противник так себе. А противник и вправду был так себе. Мало того что слабый, так еще и глупый какой-то. Вместо того чтобы начать перестрелку (в которой ясно кто победит, как по-другому-то?), он выпустил вперед какого-то ремонтника, явно надеясь… вообще непонятно на что. Что космическим охотникам какой-то там ремонтник, или чистильщик, или кто там еще?

А вот тут знаменитая на всю Галактику самоуверенность файратов сыграла с ними злую шутку. Вместо того чтобы просто расстрелять неказистое корыто издалека или хотя бы просто сбить его с курса, чтобы и вправду не загромождать пространство схватки, наперерез еле ковыляющему ведру бросились сразу четыре истребителя, явно желающие показать фирменный крокодиловский прием – крест. Когда, пролетая одновременно мимо жертвы на разных курсах, истребители дают слитный залп и корабль на самом деле разрывает на части, причем полыхающие осколки разлетаются четко по направлениям удара, образуя на черном фоне космоса яркий крест.

Вот только такие фокусы хороши в конце боя, в качестве завершающего красивого штриха. А никак не вначале, когда все еще полны сил и зарядов. И уж никак такие фокусы не проходят против Третьего Отдела Экоразведки, да еще и вкупе со «Шмелями» из УФЕСА. Правда, откуда это знать файратам? Хотя если уж совсем честно, то им, скорее всего, было бы плевать. И на УФЕС, и на Экоразведку. И может быть, они даже оказались бы правы. Но не в этот раз.

Глава 5

Креста у файратов не вышло. Вернее, вышло, только совсем другого креста. Электрического. Гиперконденсатору «Зевсу» никто не рассказывал, что файраты – одни из самых сильных бойцов в Галактике. Забыли. А экоразам рассказывали, но они тоже забыли по своему извечному разгильдяйству. И потому четыре смазанных тени, стремящихся разорвать полудохлое корыто на куски, даже не успели открыть огонь, как навстречу им из серого невзрачного тела чистильщика рванулись призрачные ветвящиеся змеи разрядов, которым было совершенно все равно, в какую массу сбрасывать накопленный потенциал.

Тресь!

Нет, мне точно пора в санаторий. Из космоса, по определению, не могло донестись ни звука, но я отчетливо услышал глухой удар, от которого четыре истребителя мгновенно потеряли четкость хода, стабильность выхлопов, да и, похоже, пилотов заодно. Все, как было с рейдерами два десятка минут назад. Мгновение, яркая вспышка, и подавляющее преимущество превращается в оглушительное меньшинство.

Вот тут только надо еще раз напомнить: файраты – не конвергены и не рейдеры. Они воины и охотники, у них голова по-другому устроена. Оставшаяся в меньшинстве тройка, да и наш с «Гусем» визави, даже глазом своим крокодильим не моргнули. Подбили напарников, ну и подбили. В конце концов, все там будем, а воину в бою погибнуть даже почетно.

Сплюснутые истребители не потеряли ни мгновения своего хода, нимало не смутясь двукратным превосходством противника. Я ведь уже говорил, что они с этого момента только начинают принимать противника во внимание.

И закрутилась карусель.

Файраты врезались в строй противника и начали рвать на куски все возможные построения. Минуты не прошло, как бой превратился в бесконечное кружение человеческих двоек и сероватых теней, вертящихся в безумном хороводе.

Крокодилы и вправду творили чудеса, подтверждая свою славу величайших бойцов. Они нарушали все мыслимые и немыслимые законы физики, то застывая на месте и пропуская перед собой лазерные лучи, то ныряя в раскаленные облака плазменных разрывов и вылетая оттуда кормой вперед, умудряясь при этом вести прицельный огонь.

Через несколько минут этой круговерти моя вымокшая до нитки спина с изумлением констатировала ничью. И мне бы очень хотелось, чтобы наши противники думали так же. Но им, похоже, в очередной раз было плевать. Интенсивность кружения и не думала спадать. Наш крокодил вертелся юлой, рассыпая вокруг себя яркие искры боевых разрядов, и в мою голову потихоньку начал закрадываться самый настоящий страх: еще минут десять, ну двадцать… а дальше все. Я просто не выдержу такого темпа.

Очередной выверт, и я только чудом успел перебросить клипер набок, пропуская под днищем очередной заряд. И еще один заряд. И еще. Да сколько их у тебя, и где, черт побери, заснул «Гусь»? И тут к нам пришла помощь.

Вернее, это мне так показалось.

Пространство прошили яркие нити мощных разрядов, и…

И победные вопли моего конвоя быстро превратились в раздосадованные стоны. Через долю мгновения я и сам понял, почему.

Угольно-черную пустоту космоса перечеркнули два силуэта, отдаленно смахивающие на яблочные огрызки. Пустые ячейки в середине и утолщения по краям. Утолщения, напичканные оружием по самое некуда.

Матки. Те самые матки, на которых путешествовала эта истребительная семейка и про которые мы совсем забыли. Точнее, не забыли. Просто помнить о них времени уже совсем не было. А вот у маток как раз оно было. И использовали они его по максимуму.

Каким чудом их залп не накрыл никого из «Шмелей», я так и не понял. То ли они боялись зацепить своих, то ли просто хотели пугануть противника, а остальное доделают истребители. Непонятно. Но они просто дали общий залп, не зацепивший никого из клубка истребителей и «Шмелей», и зависли с двух сторон, давя на нервы и явно показывая, что ждет человеческих безумцев в случае, если они осмелятся победить в этой схватке. В принципе, это самое «что» человеческих безумцев ждало в любом случае, так что практической пользы эта демонстрация не несла, хотя, надо отдать крокодилам должное, на нервы действовала изрядно.

Бах!

Пространство полыхнуло яркой вспышкой. Это одна из «шмелиных» двоек пересекла-таки сдвоенные лазеры на не успевшем увернуться файрате. Надо же, попали. Видимо, от страха перед матками. Вот бы еще нам с «Гусем» так испугаться. Но куда там. «Наш» крокодил выглядел живее всех живых.

И карусель продолжилась.

Выстрел, маневр. Выстрел, маневр. Перекувырнуться через голову. Звон бьющегося стекла. Ай. Что-то я там плохо закрепил.

На экране мелькает «Гусь». Живой пока. И это обнадеживает.

Передо мной выросла стена огня, от которой пришлось шарахнуться в сторону. Крокодил ее как будто и не заметил. Нырнул и пропал. А я не рискнул. Кто его знает, что это такое. И вместе со мной не рискнул туда сунуться и «Гусь»… И весь остальной конвой тоже. Как показывал дисплей ходовика, стена огня, которую сгенерили файратовские матки, выросла перед всеми кораблями. И все крокодилы нырнули за нее.

Какая-то мысль начала формироваться у меня в голове, но реальность оказалась быстрее. И злее.

Огонь пропал. Пропал, как будто какой-то волшебник махнул волшебной палочкой. Р-раз – и вокруг снова непроглядная темнота космоса. Чернота, перечеркнутая ровной серой линией – боевым строем файратов. Строем, полностью отделенным от нас. А с каждого фланга на нас пялились «яблочные огрызки». Вот тебе и объяснение: это матки отсекали своих от чужих, чтобы наконец использовать свое колоссальное преимущество в силе огня.

Я попытался потрясти головой, чтобы избавиться от нереального ощущения. Еще секунду назад мы крутили фигуры высшего пилотажа, и все проблемы заключались в выносливости наших физических тел и скорости реакции, и вдруг – бац! И перед тобой расстрельная команда. А ты просто мишень, которую сейчас зажарят. Секунда, не больше – и весь мир перевернулся с ног на голову. Жуть. Голова категорически отказывалась работать в таких условиях.

С экрана на меня смотрели жерла готовых к бою орудий.

– Первый, это «Енот», – раздался вдруг в наушниках ровный голос. – Разбегаемся «все вдруг». Не тормози, начали! Идет подмога. Увернись, и сейчас не умрем.

Последние слова он произнес с какой-то странной интонацией. Осознавать ее смысл времени не было. Очнувшись (на это моей головы хватило), я врезал по бедной панели управления чуть ли не кулаком и, уже вдавленный в кресло перегрузкой, успел заметить, как файратская линия начала расцветать прихотливыми узорами выстрелов. Красивое зрелище, надо сказать. Если стреляют не в тебя…

Ушел? Ну, поскольку еще могу думать, значит, ушел. Хотя кто его знает. Вдруг после смерти мы тоже можем думать? Никто ведь оттуда не возвращался, чтобы рассказать. Так, серьезнее, дэ-ка шесть, серьезнее, пожалуйста. А то ты тоже уйдешь и никому ничего не расскажешь. Итак, что у нас там сзади? Ух ты! На экране заднего обзора переливалось всеми цветами волнистое одеяло слитного залпа, пожиравшее участок пустого пространства, из которого только-только улизнули восемь человеческих кораблей.

И что там Экоразведка про подмогу говорила? Самое время бы ей появиться.

Так, стоп. Я разве что головой не потряс. Какая еще подмога? Откуда? Тут у нас что? Орбита Сатурна, по которой размещены основные склады и опорные базы Космофлота? Или Лунная База? Не многовато ли народу тут шарится для галактической трассы? Ни хрена себе у меня тайная миссия получается…

Только от крокодилов сбежали… Еще раз стоп. Мой взгляд, фиксирующий картинку разлетающихся в разные стороны «Шмелей», против воли заметил какую-то странность. И что тут? Секунда на осмысление, и мне стало нехорошо. «Тут» было шестеро. В смысле, «шестеро кораблей». Шесть – для непонятливых дебилов типа меня. Не семь! Седьмой – я сам. А должно быть восемь. Ну, то есть семь на экране.

А их шесть!

– Где седьмой? – выплюнул я в микрофон совершенно идиотский вопрос.

И естественно, на него никто и не ответил. Кроме такого же идиотского автомата, который уже привык к моим вывертам сознания. Ну, еще бы, в любом ходовике есть соответствующая программа, которая копит примеры логических высказываний и действий пилота, чтобы потом применять их в жизни. Поэтому и стараются все и всегда ходить на одних и тех же кораблях. Поскольку свои ходовики понимают пилота даже не с полуслова, а с… даже не знаю с чего. Вот и мой старый ворчун сейчас мгновенно понял, что я имел в виду, и услужливо подсунул мне картинку, которая все объясняла.

Лучше бы он ничего не подсовывал.

Четкая картинка рисовала одинокого чистильщика типа «Енот», попавшего под залп крокодильего слоя. Рядом с ним, беспомощно кружась, дрейфовали в пространстве оторванные лапы-манипуляторы. Половина огней не горела, нос корабля был разворочен в клочья. Но, тем не менее, из дюз еще вырывалось рваное пламя. Маневровики были почти целы. Пульсируя нестабильным выхлопом, «Енот» все еще пытался отвернуть и хоть как-то сдвинуться в сторону. Экоразведка не сдавалась до последнего, хотя смысла в каких-либо движениях уже не было. С трех сторон на раненый корабль заходили хищные силуэты файратских истребителей. Теперь не будет креста и взрыва. Будет абордаж, и ценная живая добыча, за которой, собственно, и отправлялась эта семейка.

Я перевел взгляд на монитор. Про «Енота» уже знали все, но ближе всех к покалеченному кораблю… был, естественно, кто? Я, понятно. Дурная голова, не справлявшаяся с сюрреалистическими картинами расстрельной команды, оттормозила меня, и мой старт был самым поздним.

Три истребителя против еле ковыляющего чистильщика… Или клипера и чистильщика?