Аватарка Дикобраза

– О нет, – неожиданно хищно оскалился Декстер. – Теперь я к нему уже привык. Он уже как родной. Я теперь с ним жить буду. А Эльвира Семеновна, если захочет от него избавиться, должна будет очень постараться мне приятное сделать.

Он скабрезно ухмыльнулся.

– Жуткий человек, – цокнул языком Донкат.

– Коспех, – рубанул воздух кулаком Декстер.

– Космоштурм, – поправил его Степа. – Мы в РФМ.

– Неважно.

– Ладно, пес космоса, – Донкат поставил на стол недопитую чашку и посмотрел на часы. – Вот теперь нам и вправду пора. Пошли. На ходу дорасскажешь.

Декстер специально не стал усиливать звукоизоляцию своего бота, чтобы чувствовать мощь двигателей. Иногда это мешало, иногда – нет. Сейчас, например, это было здорово. Широченный «Тарантул» Декстера, на котором вполне могло сбрасываться на поверхность какое-нибудь штурм-подразделение, утробно урча, пожирал сотни километров орбитального пространства без видимого напряжения. Шойс вел бот в обход перенасыщенных в это время трафик-каналов, заявившись в транспортной системе, как экстра-пользователь. Услуга эта была жутко дорогая, но зато позволяла избегать традиционных орбитальных пробок. Услужливый автомат (еще бы, за такие деньги) вел «Тарантул» по чистому пространству, плавно огибая огромные рукава трафик-каналов, по которым текла непрерывная вечерняя река возвращающихся с поверхности ботов. Изредка мимо них проскакивали такие же счастливчики, предпочитающие тратить огромные деньги, но не течь в общем медленном потоке, где каждую минуту автоматы слежения могут оттормозить тебя и предложить повисеть немного, пока ключевые развязки не освободятся. Но основная масса провожала массивный бот кровожадными взглядами. Степа их понимал. Не так уж и давно он сам стоял в таких же пробках и с завистью наблюдал за счастливчиками, которые могут позволить себе чистый космос.

– Десять минут до парковки, – мягко сообщил автомат, предлагая перейти на ручное управление. Степа поднял угол рта. До бота, судя по всему, карающая длань Эльвиры Семеновны пока не дотягивалась – голос был мягок и приятен. Никаких тебе пожеланий типа «руль взял, и вперед, солдат».

– Ручное управление, – сообщил Декстер, берясь за штурвал.

– Принято, – согласился автомат.

Бот мягко вздрогнул и начал набирать скорость. Вообще-то перед прибытием скорость полагалось сбрасывать, но Шойс придерживался нетрадиционных взглядов на вождение пространственных аппаратов.

– Ого, – присвистнул он, углядев впереди скопление ботов.

Орбитальный бар «Мамкин валик», названный в честь фирменной прически космических пехотинцев Сакс-Союза и в нормальной жизни не страдал отсутствием посетителей, скорее наоборот. Но сегодня тут творилось что-то несуразное. Длиннющая штанга бот-паркинга, безумно дорогое приобретение Декстера, призванное облегчить непростой процесс орбитальной парковки, всегда справлялась со своими функциями. Принимая бот посетителя, она отправляла его в специальный ангар, смонтированный тут же, выдавая хозяину идентификационный ключ. По выходу через двери ключ активировался, и к моменту подхода к посадочной площадке, бот подавался обратно в автоматическом режиме. И всегда мест хватало. Но не сегодня.

– Степа, это что, правда, я всех наприглашал? – неверяще повернулся к Донкату сакс. – Я лично?

– Не уверен, – Степа всмотрелся в облепленную ботами парк-штангу. – Помимо тебя право голоса было у меня и Элечки. – Так что тут еще и наши гости есть.

– И то радует, – облегченно выдохнул сакс. – А то я уже испугался.

– А теперь не боишься? – поддел его Степа.

– А теперь я знаю, где искать крайних – парировал Декстер. – Я приглашал гостей по количеству свободных мест, поэтому свободных билетов не должно было быть. И если вы кого-то пригласили сами, им придется стоять.

– Это ты теперь меньше есть будешь, – припомнил Степа древний анекдот. – Тут, похоже, работает принцип «кто первый встал, того первым и убили». Посмотри на те боты, они же прямо к штанге пристыкованы, это же нарушение техники безопасности. Убью Равазова.

– Этим можно, – Декстер разглядел боты, на которые указывал Донкат. – Ты присмотрись. Это же администрация слоя.

– Что? Сам губернатор пожаловал? – не поверил Степа.

– Что ты, – сакс начал вести бот по дуге снижения, целясь в неприметную площадку ниже и левее парк-штанги. – Губернатор, если и приедет, то на премьеру. В конце концов, он сам бывший космоштурм. А это кто-то из оценщиков. Посмотрят, потом ему расскажут, стоит ли вообще сюда идти. Да и вообще, я только критиков с оценщиками и приглашал. А ты что, нет?

Донкат замялся.

– Да ты знаешь, – он откашлялся. – Вообще-то, нет.

– Ну ты даешь, – возмутился Декстер. – Я приглашаю самую известную тематическую группу про-сектора галактики, готовлю народ к зрелищу, устраиваю дикую шумиху, а ты не оставляешь мест для критиков, которые будут к нам народ загонять? Это, знаешь ли, как-то … неправильно.

– Шойс, – ухмыльнулся Степа, наблюдая, как сакс ювелирно подводит бот к парк-контактам. – Ты кого собрался загонять? Да к нам и так народ ломится в драку. Билетов в продаже нет в принципе. Тебе не все равно, десятком рецензентов больше, десятком меньше?

– Не все равно, – процедил сакс. Он бы и покрепче выразился, но в момент стыковки отвлекаться не рекомендовалось.

Дон-н-н. Автоматика бота оповестила об удачном контакте.

– Пошли, – Донкат решил не дожидаться возмущенного продолжения и резво выскочил в переходной шлюз, в конце которого маячила фигура Сергея Равазова, администратора клуба, неизменно встречающего каждого из них на входе в бар. – Посмотрим на твоих избранников.

А недовольное ворчание сакса он просто проигнорировал.

Глава 2

Получил Генка по максимуму. Нет, выдрать его не выдрали, отец вообще его никогда не бил, хотя мама и делала большие глаза, справедливо полагая, что вот сейчас-то Генкина пятая точка и будет раскрашена в предупреждающий красный цвет. Но, нет, обошлось. Хотя, если честно, лучше бы его выдрали ремнем.

Примчавшийся в фильтрационный пункт отец внимательно выслушал сбивчивое, то и дело прерывающееся слезами бормотание Генки. Мрачнея на глазах, послушал доклад старшего мобильного патруля, молча открыл дверь бота и показал Генке – залезай. Делать было нечего, и Генка полез.

Ничего. Ни криков, и угроз, ни оскорблений. Дома отец просто включил витранс, воткнул в воспроизведение одну из палочек носителей с надписью «для служебного пользования», посадил Генку перед экраном и нажал на «Пуск», игнорируя протесты мамы.

– Это не постановка, – предупредил он.

Через полчаса он выключил витранс и повел оторопевшего, притихшего Генку в другую комнату. Посадил в кресло, сам сел напротив, закрыл дверь перед мамой, многозначительно глядя ей в глаза.

– Видел? – спросил он все тем же тихим голосом, пугающим больше, чем любой крик.

Генка судорожно сглотнул и кивнул. Как не видеть, видел. Эти кадры еще долго будут стоять у него перед глазами. Горящие города, горящие люди. Развороченные взрывом транспорты, догорающие на поверхности какой-то планеты. Рушащиеся здания. Разорванный взрывом мальчишка, такой, как Генка. И бессильные что-либо сделать космоштурмы. Штурм-боты, взрывающиеся один за другим на подлете к огромной, горбатой туше, зависшей над планетой. Факелы космоштурмовских убээсов, ужасно медленные на фоне неизменно находящих их разрядов плазмы. И неповоротливые крейсера штурм-флота, как будто бы загоняющие хищный силуэт, а на самом деле топчущиеся на месте и подставляющие свои борта для точных, безжалостных залпов. И гибнущие один за другим, будучи не в силах повторить невероятные маневры одинокой тени, мелькающей на экранах обнаружения. Смерть….

– Ты знаешь, откуда взялось слово «ан»? – отец не стал спрашивать, понял ли Генка хоть что-то из увиденного. Там и понимать было нечего. Это был один из анов. Тех самых, про которых тот же Генка с друзьями рассказывали друг другу истории захлебывающимся от восторга голосом. Сейчас ему отчего-то расхотелось восхищаться.

– Знаешь? – повторил отец тем же тихим голосом. Этот голос пугал Генку и до этого, а сейчас он вообще готов был на что угодно, только бы папа заговорил нормально. Но он не говорил. Он смотрел на сына, ожидая ответа.

Генка помотал головой, глядя на отца затравленными глазами. В его голове все еще стоял тот мальчишка, разорванный напополам взрывом.

– «Ан» – это сокращение, – заговорил, наконец, отец. – От саксонского «artificial nature». «Искусственная натура». Ты понимаешь, что это значит?

Генка вобрал голову в плечи, но ничего не сказал. Он не знал саксонского. Зачем? У них свой сектор, свои школы. А надо пообщаться, так пластину переводчика на плечо – шлеп, и все дела. Благо они в каждом общественном месте лежат бесплатно.

– Они живые, – отец показал рукой в сторону Зоны Исключения, оставшейся позади. – Ты понимаешь? Живые кресера. Их создавали как новых солдат. Без страха, боли, сомнений. А потом поняли, что если их создавать и дальше, то они скоро всех вокруг перебьют. Им же все равно, кого убивать. Главное, завоевать физические объекты. Пространственные объекты, по их классификации. Планеты. И вот тогда государства встретились и решили все вместе, одновременно избавиться от них.

Он замолчал, глядя куда-то вдаль. В другой бы раз Генка слушал бы его, раскрыв рот, и ерзая на стуле от нетерпения. Но сейчас почему-то выслушивать конец истории не хотелось совершенно. Перед глазами горели города и люди.

– Я не знаю, почему государства решили не уничтожать их до конца, – поджал губы отец. – Но так решили. Оставшихся анов, кого не уничтожили при захвате, привезли сюда, на Блазар. Деактивировали, поместили в Зоны Исключения и поставили охрану. Чтобы никто из них, никогда не вышел отсюда без разрешения всех трех государств одновременно.

– Каких государств? – пискнул Генка.

– Азиатское Содружество, РФМ и Сакс-Союз, – коротко пояснил отец. – Те, кто и создавал анов.

– Так вот почему…, – прозрел вдруг Генка. Привычный мир поворачивался под другим углом.