Темная дорожка

– На бумажке написано! Открывайте немедленно!

Управляющий нажал кнопки, потянул ручку и едва успел подхватить выпавшее тело. Чуть синеватый цвет кожи говорил сам за себя.

– Это Катти! – заголосил Турен. – Боже, она мертва!

Кларенс осторожно положил хрупкую, удивительно легкую девушку на пол и приложил пальцы к шее. Пульса не было. Но какое-то смутное чувство, от которого сердце покрылось ледяной коркой, говорило, что не все потеряно.

– Вызывайте медиков, или кто там у вас есть! Быстро! – его голос вместо тягучего, с ленцой, стал похож на наждачную бумагу.

Турен метнулся к телефону.

Кларенс встал на колени, положил на грудь девушке руки, и несколько раз резкими толчками надавил, прогибая грудную клетку. Раз… два… тридцать! Запрокинул Катти голову, прижал свои губы к ее губам и пару раз выдохнул воздух в легкие – сейчас не до гигиены. Снова надавил на грудь. Повторил процедуру. Еще и еще. И вдруг кожа чуть порозовела. На шее забился слабый, едва уловимый, но все более четкий, ощутимый пульс. Кларенс повернул девушку на бок, схватил со стола бланк и поднес к ее полуоткрытому рту. Тонкий лист бумаги едва заметно задрожал – есть дыхание!

Лицо управляющего побелело, губы беззвучно шевелились. Кларенс, задыхаясь, вытер ледяной пот со лба.

– Вам тоже реанимацию сделать? Что встали столбом? Помогайте же!

Турен не успел сдвинуться с места. В коридоре затопали, и в комнату влетел молодой человек в белом халате – очевидно, фельдшер.

– Была остановка сердца! – сказал Кларенс и без сил плюхнулся на стул. – Есть рестарт!

Медик достал из чемоданчика шприц, перетянул руку девушки жгутом и быстро сделал укол. Внезапно Катти со свистом втянула воздух и с ужасом уставилась на управляющего огромными глазищами. Турен помог санитару уложить ее на носилки.

Фельдшер обернулся и сказал:

– Повезло. Еще двадцать минут – и было бы поздно.

– Наверное, Вы имели в виду пять минут? – отозвался Кларенс.

– Мозг умирает через полчаса после наступления клинической смерти. Это прописная истина.

– Счастье, что с анатомией у нас с вами все одинаково, – сказал Кларенс, вытирая со лба ледяной пот.

Турен вышел вместе с медиками. Через некоторое время он вернулся в сопровождении двух дюжих мужчин в незнакомой темно-синей форме.

– Полиция. Мы должны снять показания, господин Хантер, – сказал блюститель закона в фуражке.

– Надеюсь, это будет не очень долго. Иначе я опоздаю на рейс.

Управляющий поднял трубку:

– Задержите отплытие всех судов до особого распоряжения. Чрезвычайная ситуация. Это мой приказ! Вы слышали, господин Хантер?

Полицейский открыл сейф.

– Здесь было тело?

Кларенс заглянул внутрь и сказал:

– Странный у вас сейф, господин Турен. Ни одной полки или ящика. Как вы хранили в нем деньги?

– Складывали внизу. Неудобно, конечно, – сказал управляющий и охнул. – Выручка пропала!

– Значит, это ограбление, – то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес полицейский.

– Нет. Дело связано со мной, – вырвалось у Кларенса.

– Что вы сказали?

– Я говорю, что кто-то очень заинтересован моей персоной. Возможно, меня хотели задержать.

– Покажите билет! – воскликнул Турен. Только теперь Кларенс обратил внимание на перстень с якорем на толстом, как сосиска, пальце. Управляющий внимательно изучил билет, прощупал каждый его миллиметр, просмотрел на свет, понюхал и даже лизнул краешек.

– Все в порядке, – разочарованно сказал Турен. – Стандартный бланк. Печать и факсимиле на месте. Почерк разве что не Катти. В конце концов, у контролера билет не вызвал подозрений. Значит, вы ошибаетесь, господин Хантер. Это обычный грабеж.

Кларенс схватился за голову. Разумеется, бланк будет стандартный – злодей, вернее, злодейка, взяла его из стопки. Ну нельзя же так подгонять ответы под собственную версию! Но вслух Кларенс сказал:

– Я очень на это надеюсь. Нельзя ли воды? Физкультура меня порядком утомила.

Турен вышел в коридор и через несколько минут вернулся со стаканом. Кларенс достал из рюкзака портативный химический анализатор. Примеси вполне безвредны, можно пить. Вкус, конечно, специфический. Но сойдет, если не придираться.

Полицейский записал показания Кларенса, покачал головой и сказал:

– Какая жалость, что вы не работаете в полиции. С вашим вниманием к деталям можно было бы сделать неплохую карьеру.

– Одна из моих специальностей – следователь транспортной безопасности.

– Вы же военный? Ветеран. Вашу форму как будто корова жевала – у них всегда так.

– В том числе. Я – пилот-испытатель и ревизор Ученого Совета. У нас у каждого несколько специальностей.

– Все у лунатиков не как у людей, – улыбнулся полицейский.

Кларенс застегнул молнию на рюкзаке, закинул его на плечи и сказал:

– Меня занимают еще два вопроса: каким образом наши протерозойские друзья прошли через охрану и почему Катти впустила их в помещение? Заметьте: здесь, как и положено любой кассе, железная дверь. Чтобы ее выбить, нужен хороший заряд взрывчатки.

– Я займусь этим, господин Хантер. Спасибо вам за сотрудничество.

Едва полицейские закончили рутинную работу, управляющий подошел к двери:

– Господин Хантер, я сам провожу вас на «Надежду». Уж и не знаю, как вас благодарить за спасение бедной Катти!

– С тех пор, как люди придумали деньги, это перестало быть проблемой! – улыбнулся Кларенс и вытер о штаны измазанную серым порошком руку.

Турен вздрогнул и достал бумажник.

– О, конечно. Сколько вам хватит?