Темная дорожка

Администратор доброжелательно улыбнулась:

– Боюсь, мой муж будет против. Так у вас нет к нам претензий?

– Разумеется, нет. Простые меры предосторожности на новой для меня планете, – улыбнулся Кларенс, и администратор удалилась. Пожелание хорошего дня застряло где-то между ее ровных белых зубов.

Глава 7. Темная дорожка

Кто-то вцепился в руку, словно пытался ее оторвать. Кларенс с трудом продрал заспанные глаза: Проныра с застывшей на лице радостной ухмылкой только что не приплясывал у койки:

– Вставай, друг! Сейчас ты в осадок выпадешь!

Кое-как Кларенс поднялся на ноги, вслед за попутчиком выбрался на палубу и едва не потерял дар речи от открывшегося ему зрелища.

Океан горел. В воде плясали, переливались, вспыхивали, исчезали и снова вспыхивали мириады разноцветных огней. Волны казались похожими на полупрозрачное, подсвеченное изнутри стекло. И в этом витраже кипела жизнь.

Кларенс бросился на нос, и здесь его ждал новый сюрприз: сияющий океан резала надвое черная дорожка, по которой и шло судно. Судя по всему, она исчезала сразу за кормой. Такого он еще никогда не видел. Зато теперь стало ясно, что значит пожелание «светлого пути и темной дорожки».

Несколько пассажиров собрались на палубе. Кто-то просто глядел вдаль, кто-то не отрывался от морского бинокля, но в целом люди казались довольно равнодушными, словно каждый день наблюдали что-то подобное из окон своих квартир.

С минуту Кларенс, как завороженный, следил за мельтешением огней. Потом перегнулся через борт, и ему показалось, что из морской толщи за ним внимательно наблюдает кто-то очень напуганный. Впрочем, скорее всего, так действовало на подсознание огненное кружево.

«Интересно, а если…» – Кларенс бросился к мостику и, как сумасшедший, замолотил кулаками в дверь. Проныра растопырил пальцы и описал ими в воздухе дугу.

– Ты что, псих? – воскликнул он.

Ответить Кларенс не успел. Распахнулась дверь и в проеме показался коренастый офицер с четырьмя шевронами на рукаве.

– Капитан Юз, – вежливо представился он. – В чем дело?

– Мне нужно на мостик. Очень нужно.

– Сожалею, но доступ пассажирам на мостик запрещен. Безопасность.

– Может, сделаете исключение лунатику?

Юз наклонил голову, оглядев Кларенса с ног до головы.

– Правда, лунатик. Форма странная. Странно вас здесь видеть – обычно ваша братия не жалует наши жалкие лоханки. Прошу вас!

По металлической, обитой резиной, лестнице, Кларенс поднялся на мостик. Он ожидал увидеть сурового рулевого за штурвалом, сосредоточенного впередсмотрящего, разглядывающего в бинокль горизонт и старшего помощника за машинным телеграфом. Ничего подобного. В просторной, застекленной рубке было всего два человека. Офицер лениво попивал кофе в кресле у светящегося экрана радара, матрос у машинного телеграфа листал журнал. Впрочем, иногда он поднимал к глазам бинокль и оглядывал горизонт.

– Здесь так мало людей! – вырвалось у Кларенса.

– В море больше ни к чему, – ответил Юз. – Вот когда мы будем швартоваться, здесь будет столпотворение. Шучу. Просто еще три человека прибавится. Так что вы хотели, господин…

– Хантер. Кларенс Теодор Хантер. Вы можете свернуть? Ну, то есть, изменить курс?

Капитан повторил странный жест Проныры:

– В своем ли вы уме, господин Хантер?

Очевидно, на Флегетоне этот знак означал то же самое, что покрутить пальцем у виска.

– Я же не говорю насовсем. Потом вернуться обратно на курс. Представьте, что перед вами появилась мина. Или айсберг.

– А! Описать коордонат! Пожалуй, на такой финт я подпишусь. Но… скажите, неужели это так важно?

– Очень. От этого многое зависит.

Юз повернулся к матросу с биноклем:

– Ланс! Право на борт!

– Есть право на борт!

И тут же, словно по команде капитана, темная дорожка выгнулась дугой в сторону, превратилась в зигзаг. Лишь после этого, и Кларенс мог бы поклясться на чем угодно, матрос повернул рычаг на пульте. Красная стрелка на циферблате «авторулевой» сдвинулась с места. Прошло долгих полминуты, прежде чем нос корабля невыносимо медленно покатился вправо, следуя точно посередине черного провала в сияющем море.

– Прямо руль! На курс! – приказал Юз.

– Есть! – откликнулся матрос, снова поворачивая рычаг.

Судно теперь следовало прежним курсом. С темной дорожки оно так и не сошло.

– Мы можем повторить? – воскликнул Кларенс, чуть не приплясывая от нетерпения. – Надо попытаться обмануть эту… это…

– Черта с два я буду крутиться посреди океана, как эсминец! Ты даже не представляешь, какие маневры может угадывать дорожка!

– Но как?

Юз развел руками:

– Понятия не имею. Во время войны не до исследований океана, не находите?

– Тогда я больше не буду вам надоедать. До свидания, капитан.

– Спокойной ночи. Надеюсь, вы, Хантер, выяснили все, что хотели. Вы удивительно приятный собеседник: обычно ваши коллеги редкие снобы. С нами они разговаривают только сквозь зубы. Обходятся и вовсе как с малыми детьми.

– Для них вы и есть малые дети. Не обижайтесь на них. И спасибо вам, капитан!

Кларенс спустился на палубу и вернулся в каюту. Проныра крепко спал на верхней койке. В иллюминаторе плясали отблески океанской цветомузыки. Ощутимо пахло морской солью – наверное, попутчик открывал иллюминатор. Кларенс лег на свое место, поерзал, устраиваясь поудобнее. Где-то глубоко в чреве корабля гудели машины, корпус ощутимо дрожал. Едва заметная качка убаюкивала, но Кларенс никак не мог уснуть. Глубоко в черепе шевелился, ворочался и кусался червячок догадок, сомнений и предположений.