Корона из жемчуга и кораллов

– Просто дыши, – говорил отец Зейди, которая ловила ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. – Все будет хорошо.

Элиди повернулась к маме.

– Разве она не рада за свою сестру?

Но мама не ответила, продолжая тщетно обмахивать лицо Зейди бумажным веером.

Губернатор схватил сына за руку и рывком поднял его на ноги.

– Да что с ней такое?

– С ней ничего не случилось. Она просто удивлена, – сказал Сэми.

– Между вами двоими что-то происходило? – прошипел губернатор.

– Конечно, нет, – одновременно крикнули Сэми и мама.

Я посмотрела на Талина, о котором все остальные на время забыли. Он поднялся на ноги и молча стоял, наблюдая за нами. Когда наши с ним взгляды встретились, он поднял бровь, как бы спрашивая: Что ты обо всем этом думаешь?

Я гадала, сколько он успел подслушать из нашего с Сэми разговора. Мне казалось, что выражение его лица говорит: Все.

– Я в порядке, – произнесла Зейди, заставляя себя сесть. – Сегодня я провела слишком много времени на солнце и недостаточно пила. Может кто-нибудь подать мне немного воды, пожалуйста?

Элиди бросилась на кухню за стаканом воды, которую расплескала, спеша вернуться к Зейди.

– Вот, держи. Сегодня было ужасно жарко, не так ли, Каллиопа?

Моя мама пробормотала что-то себе под нос и растолкала всех с дороги, чтобы помочь Зейди подняться на ноги.

– Ты ведь в порядке, Зейди?

Она кивнула, потупив глаза в пол. По сжатой челюсти я могла сделать вывод, что она тщетно пытается сдержать слезы.

Когда все вернулись за стол, Талин снова поднял свой бокал.

– За Нору и Сэмиэля, – сказал он.

На этот раз я выпила, поморщившись, когда жидкость коснулась моего языка. Напиток был намного крепче, чем разбавленное вино с празднования после церемонии. Талин наблюдал за мной поверх ободка своего бокала, его глаза восторженно мерцали. Сидевшая рядом со мной Зейди поднесла к губам бокал и опустила его, не отхлебнув, не моргнув и не улыбаясь. Я хотела сказать ей, что в этом нет ни моей вины, ни Сэми, что никто из нас этого не хотел, но я не могла сделать этого здесь.

Наконец, когда все тарелки опустели, взрослые, извинившись, вышли поговорить на балкон.

Талин помедлил. Он еще не был таким взрослым мужчиной, какими были отец и губернатор, но он и не был мальчиком, как Сэми. Я уже была готова отвести в сторону Зейди, чтобы поговорить, когда он остановился прямо передо мной. Я сглотнула и подняла взгляд, примечая его влажные завитки на шее и висках. Должно быть, он плавился внутри под этой тяжелой тканью. И поделом ему за то, что ухмылялся мне.

– Поздравляю с помолвкой, – сказал он низким голосом. В его акценте не было той резкости, которая была в акценте того иларийского мужчины, которого мы встретили на плавучем рынке.

Выражение благодарности ему за эти слова слишком смахивало бы на то, что я была добровольным участником помолвки, поэтому вместо этого я просто склонила голову. Он настолько близко стоял ко мне, что каемка моего наряда почти касалась его черных туфель. На контрасте со столь темным цветом красный вдруг перестал мне казаться таким кричащим.

– Как вам пребывание в Варинии? – спросила я, мой голос звучал, как мне показалось, тонким и детским. Какой же, должно быть, наивной я кажусь такому человеку, как Талин.

– Я пробыл здесь совсем недолго, – ответил он. – Всего несколько часов. Но радушие и энергия этого места подобны небольшому затишью посреди шторма.

Я снова подняла взгляд, изумившись подобранным им словам.

Должно быть, он прочел смятение на моем лице, потому что он снова открыл рот, чтобы заговорить, прежде чем я успела ответить.

– Талин, прошу, присоединяйтесь к нам, – позвала его Элиди из дверного проема.

Он закрыл рот и поклонился мне.

– Прошу меня извинить, миледи.

Талин последовал за Элиди к двери, но остановился у порога, оглянувшись на меня и мягко улыбнувшись. Я отвернулась, покраснев.

Сидящая за столом Зейди выглядела совсем маленькой и одинокой. Мне стало стыдно, что я разговаривала с Талином, хотя должна была быть со своей сестрой, и я бросилась в ее сторону, но она будто бы отказывалась меня узнавать.

– Сестра, пожалуйста, посмотри на меня.

– Вы знали об этом и ничего мне не рассказали, – сказала она срывающимся голосом.

– Мы только недавно узнали и надеялись поговорить с ними об этом. Но мы и понятия не имели, что они собираются объявить помолвку уже сегодняшним вечером.

Она подняла бровь.

– Мы? Вы теперь «мы»?

Я бросила взгляд на Сэми, молчаливо стоящего по другую сторону от Зейди. Он пытался взять мою сестру за руку, но та убрала ее обратно на колени, даже не глядя в его сторону.

– Этот выбор делали не мы, Зейди, – сказал Сэми. – Ты знаешь, что, если бы я мог, я бы женился на тебе. Но ты уезжаешь.

– Ты так говоришь, будто я хочу этого, – сказала она, наконец посмотрев ему в глаза. – Скажи своему отцу, что ты любишь меня и что хочешь на мне жениться. Он не обязан отправлять меня в Иларию. Он может отправить Элис. Или Нору.

Я вздрогнула от ее тона.

– Это решение принимал не губернатор. Кроме того, уже и посланник тебя видел. Старейшины не могут просто так заявить, что они изменили свое решение.

Ее слезы наконец брызнули из глаз и потекли по щекам.

– Почему нет?

– Ты самая прекрасная девушка из когда-либо живших в Варинии, – сказал Сэми. – Они просто не могли выбрать кого-то другого.

– И все же я тебе не нужна.

Он провел пальцем по щеке Зейди, ловя ее слезы. Я отвернулась, не желая быть свидетельницей настолько интимного жеста.

– Я никогда не хотел чего-то больше, чем жениться на тебе. Мы все попали в ловушку планов бога, как рыба в течение.

Она ухватилась за его тунику.