Аборигены Вселенной

В одном из блоков оказался Айра Ленков. Лазерный нож прошёлся буквально в полуметре от него, а он этого даже не заметил. Киборг очнулся, когда сканеры своими ослепительными синими лучами на борту воздушной базы ледорубов, пронзили его блок насквозь, и, наткнувшись на чужеродное тело, отослали сигнал на центральный терминал грузового корабля, дрейфовавшего на орбите.

Спустя минуту, согласно указанию с орбиты, блок Ленкова подвергся слабой термической обработке, благодаря чему киборг вскоре смог открыть глаза и освободиться из ледяного плена.

Шли десятые сутки томительного ожидания на станции. За это время, Клод Стенин научился готовить рыбу, делать отбивные из тюленьего мяса и даже, не без помощи Алисы, выследил и подстрелил недалеко от их совместного жилища большого белого медведя. Снайперша, не откладывая дела в долгий ящик, начала шить из его шкуры шубу для Клода.

Сам Стенин ещё не терял надежды, но уже начал привыкать к своему новому жилищу и непростой окружающей среде, то есть к условиям, которые принято называть абсолютно непригодными для жизни человека. Благо, зверомоды их больше не беспокоили, столкнувшись с серьёзным отпором на станции.

На пятые сутки Стенин начал отдавать себе отчёт в том, что воспринимает Алису уже не как угрозу, а как нечто обыденное и неотъемлемое, как соратника в ежедневном бою с природой или даже хорошую знакомую. Действительно, в том злополучном месте, где выживание превратилось в единственную, оправдывающую себя цель, он не ощущал больше ни угрозы, ни опасения за свою жизнь, исходившую именно от снайперши. Казалось, все прежние обиды были навсегда забыты, и они стали если не друзьями, то, по крайней мере, компаньонами и товарищами по несчастью.

Однако на десятые сутки случилось кое-что необъяснимое.

Клод готовил на огне местных размороженных моллюсков, когда рука Алисы легко легла ему на плечо. Он обернулся и увидел её, кротко улыбавшуюся и державшую в руках новую шубу.

– Послушай, – тихо произнёсла она, и в её голосе было что-то совсем не свойственное прежнему тембру, от которого так и тянуло презрением и надменностью. – Я бы хотела, чтобы ты примерил, – она протянула ему шубу и быстро отвела глаза.

– Спасибо! – он принял подарок и накинул шубу на себя.

Алиса помогла ему застегнуть пуговицы, аккуратно сделанные из кусков бакелита, из которого состояла часть панелей здания станции. – Ты знаешь, мне показалось, что я только что слышала снаружи вой.

– Разве? Я не слышал.

– Если это зверомоды или полярные волки, нам надо пошевеливаться. Нужно отпугнуть их от станции, прежде чем они приблизятся.

– Согласен, – послушно ответил Клод.

С некоторых пор он начал доверять её опыту и знаниям об этом негостеприимном крае, которые помогали выживать им обоим.

Алиса тоже накинула шубу и, прихватив карабин, направилась к входной двери, которую за последние дни они вместе укрепили ещё больше, установив запасной засов.

Она осторожно открыла дверь, но Клод задержал её:

– Стой здесь, я выйду первый.

Он не успел пройти и несколько шагов, как услышал позади лязгнувшую дверь. Стенин оглянулся и не поверил своим глазам. Железная дверь была закрыта с той стороны, и не просто, а сразу на все засовы. Он отчётливо расслышал их лязг изнутри.

Клод бросился к двери, но понял, что ошибки тут быть не может. Его выкинули, как надоевшего трутня из улья. Подобного вероломства можно было ждать только от такой безумной особы, как Алиса. Более того, она была единственным в своём роде изгоем, который добровольно отказался от шанса провести свои последние дни не только не в одиночестве, но даже опираясь на дружескую помощь. Нет, после этого у неё не могло быть друзей!

Сквозь вой ветра Стенину послышался за дверью дикий захлёбывающийся смех снайперши. Хотя это ему могло и просто показаться из-за избытка охвативших его эмоций.

Он с яростью ударил кулаком по двери и услышал, как в ответ изнутри тоже угрожающе стукнули чем-то тяжёлым, возможно, прикладом карабина, оставшегося у Алисы. В этот момент ему показалось, что он снова слышит смех, но почему-то уже не из-за двери, а за спиной, или даже откуда-то с высоты десятков метров.

Он обернулся и едва сдержал слёзы радости, (хотя они бы сразу замёрзли на лице), – к нему сквозь серые хмурые облака спускался аэромодуль, из раскрытого люка которого ему отчаянно махал рукой Айра Ленков.

– Я смотрю, девочка выкинула тебя восвояси, – смеясь, выкрикнул он, соскакивая с трапа приземлившегося модуля.

– Я её раскусил, – весело ответил Клод, обнимая своего друга. – Она оказалась старой девой. Делаем отсюда ноги, пока она не опомнилась!

5. НЕРАЗРЕШИМАЯ ПРОБЛЕМА

Капитан грузового транспортного корабля, стоявшего на орбите, оказался приветливым и добродушным человеком. Он тут же привлёк Клода Стенина в свои объятия и держал так около минуты, не выпуская, словно добрый паук, лишённый каких бы то ни было инстинктов охотника.

В то же самое время он показался обоим компаньонам бывалым одиноким волком, бороздящим просторы пятого океана. Он и впрямь был совсем один на своём гигантском корабле, перевозившим на расстояние многих тысяч парсек обыкновенный лёд, удивительно ценившийся богатыми клиентами как на Земле, так и на многих островках, затерянных в бездне космоса. Основную долю работ, связанную с добычей, транспортировкой льда и навигацией в открытом космосе, брали на себя роботы вкупе с искусственным интеллектом на борту корабля, а капитану оставалось сонно бродить по мостикам своего звёздного «тягача», пить виски с кусочками им же добытого инопланетного льда, впрочем, мало чем отличавшегося от земного, смотреть трёхмерное видео или, погружаясь в анабиоз, попросту дрыхнуть в своей капсуле, пока его корабль мчался сквозь космос в выбранный пункт назначения.

Обо всём этом он тут же поведал компаньонам, но с какой-то особенной учтивостью – Клоду, к которому как будто сразу проникся особым доверием то ли от того, что тот был с головы до пят, что называется, живой человек, в отличие от Ленкова, то ли потому, что видел его впервые. Он долго качал головой, слушая рассказ Стенина о его десятидневном времяпрепровождении в компании Алисы, и когда тот дошёл до счастливой концовки, разразился диким заразительным хохотом.

– Ну, парень, тебе круто повезло! Что, если бы твой напарник не попал ко мне на танкер, вмороженный прямо в льдину, и я бы его не разморозил?.. Поначалу, получив сигнал от моих роботов, я подумал, что во льду либо какая-нибудь железяка, оставшаяся от прежних экспедиций, либо туша какого-то местного животного. Можно было просто отсечь её от льдины на месте, но я сказал себе – нет, Лео Дюкс, так меня зовут, ребята… нет, тут что-то неладно. Я почуял это, наверно, мочками ушей. И оказался прав! Твой друг, киборг, рассказал мне о ваших злоключениях, и я, не медля, одолжил ему спасательный челнок.

– Мы безгранично обязаны вам, – от всей души признался Стенин. – Если бы не вы…

– Да, не стоит, – капитан махнул широкой ладонью. – Главное, что вы живы. А ведь эта стерва со станции могла тебя обречь на ужасную смерть. Ты бы попросту замёрз.

– Да, вероятно. Я, правда, успел подумать о слабом шансе, если бы снова отключил электропитание в энергомодуле, и тогда она была бы вынуждена вылезти наружу. Но что-то мне подсказывает, что мерзкая сучка заранее позаботилась о том, чтобы я его не открыл, пока моё внимание было усыплено.

– В общем, парни, вы молотки! – резюмировал широкоплечий добряк-капитан с широким, красноватым лицом, видимо, от частого употребления виски или коньяка, увлекая их за собой в богато обставленную кают-компанию.

Он вкусно и сытно накормил Клода, угостил крепкой настойкой, как он выразился, собственного приготовления, именуемого «градус», и в течение всего праздничного обеда подтрунивал над Айрой, которому нельзя было ни пить ни есть.

Ленков довольно долго сердито посматривал на капитана, но в конце концов повеселел и сам, заражённый безудержным задором хозяина. То ли под «градусом», то ли в силу своеобразного чувства юмора, тот умудрялся шутить даже над собственным внешним видом:

– Нет, вы только гляньте, господа, я конкретно разжирел, пока командую этим танкером. Наверно, так действует на меня анабиоз.

В ответ Айра пожал плечами, – он-то полагал, что после длительного стазиса люди, наоборот, худеют до невозможного, представляя собой кожу да кости, пока не откармливаются нормальной пищей на борту своих звёздных кораблей.

– Вы видите эту родинку, – Лео Дюкс указал на свой правый висок, на котором действительно красовалась небольшая розовая родинка. – Говорят, это след кармы. Возможно, в прошлой своей жизни я покончил жизнь самоубийством – в висок, – и при рождении был наделён этим знаком

своей предшествующей ошибки.

– Вы верите в карму? – спросил Стенин, пригубив бокал с виски лишь после того, как столь ненавистный ему лёд окончательно растаял.

– У меня тут собрана уникальная библиотека, масса видео-книг, посвящённых этой теме. Если хотите, позже можете взглянуть.

Айра уже было привстал, собираясь быстрее покинуть кают-компанию, потому что уже давно чувствовал сильное желание уединиться, отрешившись от реальности, однако капитан резким жестом приказал ему остаться на месте.

– Господа, вы, наверное, устали и вас уже ждут уютные каюты с мягкими шконками. У меня только один вопрос – как вы относитесь к карточным играм?

Компаньоны переглянулись без особого удивления, однако, несколько заинтересованные.

– Нормально, – лаконично ответил Стенин.

– А как вам космический покер?

– Неплохая игра.

Айра поддакнул в ответ.

– Должен сказать, что я тут торчу вот уже почти год и соскучился по простым человеческим радостям. Например, таким, как покер!

– Ну что ж, – сказал Айра, – может, сыграем партийку и – на боковую.