Угол

– Его зовут Глеб, – сказал Егор, предварив ответ короткой паузой. – Фамилию и погоняло не помню. Я у него на побегушках, мелкие задачи делаю. Мы лично никогда не общались.

– Зачем ему понадобилась Саша?

– Он хочет выкуп за нее получить.

– Это я понял. Но почему она? Почему наша семья? – Голос Александр понемногу перетекал в раздражение.

– Я не знаю. Вроде какой-то коммерс задолжал ему денег. Много. Отдать он не мог, поэтому предложил похитить ребенка. Почему именно этого, я не знаю.

– Ты сможешь опознать этого коммерса?

– Нет, – Егор отрицательно покачал головой. – Не я с ним разговаривал.

– А кто?

– Другой человек. Вася Купенко. Они виделись, коммерс передал ему снимок девочки и адрес школы, куда она ходит. Вася сообщил это мне, и я забрал ее.

– Как же она села к тебе в машину?

– Я сказал, что я коллега ее матери. Что ее мать меня послала, чтоб я ее отвез к ней на работу, потому что у нее сломалась машина, а им срочно нужно поехать вместе в больницу или что-то такое, точно не помню. Короче, девчонка не стала сопротивляться и села в машину. Но потом быстро поняла, что я соврал, но уже было поздно. Я привез ее в дом, и ее скрутили.

Александр стальным взглядом впился в лицо собеседника. Он готов был тут же наброситься на него и забить до смерти. «Его время придет» – подумал он про себя.

– Что дальше? – Спросил боксер.

– Дальше ее заперли где-то в доме и держат там.

– Ее бьют? – Александр поднялся на ноги.

– Я не знаю, – голос Егора задрожал, его испуганный взгляд поднялся вместе с фигурой гостя.

Александр замолчал, продолжая стоять и опустив голову вниз.

– Я не понимаю. Зачем твоему боссу было похищать Сашу? С чего он решил, что у ее матери есть деньги? Вместо того, чтобы вернуть себе долг, он просто пошел на похищение? Что за бред?

– Дело не только в этом. – Егор опустил голову. – Дело не только в деньгах.

– А в чем еще? – Грозно спросил Александр, глядя на собеседника сверху вниз.

– Этот Глеб, – после короткой паузы продолжил Егор. – Ну мой босс… Он педафил.

Александр стоял неподвижно, как чугунный памятник. Он пристально, матовым холодным взглядом, смотрел на Егора. Тот, обнаружив на себе ледяной взгляд боксера, понял, что должен продолжить рассказ.

– Глеб не в первый раз похищает девочек. Примерно такого возраста, как твоя. Он их держит у себя. Держит нормально, в смысле не бьет, кормит там, постель хорошая, приставки и все такое. Но он их носилует. Часто это сироты. Но был случай, давно, когда он также похитил девочку, а потом, через месяц, убил ее, чтоб замести следы, потому что ее родители искали. А были случаи, когда родители сами продавали ему своих дочерей.

Александр приложил ладони к лицу. Волна ярости прокатилась по его телу. Ярость эта была настолько сильной, что на мгновение ему показалось, будто его тело онемело, конечности превратились в вату, и он потерял свою физическую силу. Но его спортивный опыт говорил ему, что эти ощущения ложные. И он не раз преодолевал их, противясь большому волнению перед важными соревнованиями.

– Но не факт, что твою дочь изнасиловали, – продолжил говорить Егор. – Я так понял, Глеб хочет получить деньги. И до тех пор он ее не тронет. А вот если вы их ему не отдадите, тогда…

Александр достал из кармана телефон. Увидев этот жест, Егор вздрогнул, ожидая нового удара.

– Говори имя и адрес того, кто тебе указал на Сашу, – сказал Александр, держа в руке мобильный для записи.

Пока Александр записывал информацию, он уже предположил, кем мог быть тот самый должник Глеба. Бизнесмен, который знал Катю и Сашу. В мыслях циркулировало только одно имя: Валерий, начальник Кати. Но это было только предположение, подтвердить или опровергнуть которое могла только встреча с другим фигурантом этого дела, Василием Купенко, чье имя и адрес сейчас записал себе Александр.

– Для шестерки ты слишком много знаешь, – сказал боксер, укладывая телефон в карман и глядя на Егора.

– Так, слухи же ходят…

– То есть, ты когда похищал Сашу, ты знал, что делает твой босс с маленькими девочками?

– Послушай, – захотел сменить тему Егор, предвкушая готовящиеся обвинения.

– Ты знал? – Александр повторил вопрос для проформы, поскольку уже знал на него ответ.

– Знал, – тихо произнес Егор.

Молча, не поведя и мускулом на лице, Александр подошел к дивану со стороны спинки и обхватил своей широкой рукой шею Егора. Боксер стиснул мышцы удушающей правой руки, левой обхватив ее кисть. Егор начал кряхтеть от нехватки воздуха, белки его глаз налились кровью. Через минуту мертвое тело Егора осталось бездвижно лежать на диване. Дверь его квартиры захлопнулась, и Александр медленно спускался по ступеням подъезда.

18

В ту ночь и следующие Александр оставался ночевать в своей квартире. По многим причинам. Ему нужно было обдумать дальнейшие действия, осмыслить совершенное им новое убийство. Просто побыть одному. К тому же, подавленное настроение Катерины обесточивало его энергию. Посвятить девушку в детали своего плана он не мог. А молча наблюдать за страданиями любимой, не гарантируя успеха собственной операции, не хотел.

Сама Катя погрузилась в зыбучую меланхолию. Она не выходила из дома, не отвечала на рабочие звонки. Иногда даже пропускала прием душа, внезапно предаваясь единственной внятной терапии в то горестное время – сну.

С Александром они созванивались изредка, в основном по вечерам: он интересовался ее самочувствием, на что получал сухой предсказуемый ответ, либо не получал его вовсе. Она спрашивала, есть ли новости о похищении ее дочери. Катя знала, что Александр предпринимает действия по поиску Саши, и отдаленно понимала, что для этого он может задействовать своих старых знакомых из криминального прошлого. Она ошибалась: из своего прошлого Александр использовал не знакомых, но методы.

Был уже полдень. Катя сидела напротив включенного телевизора в гостинной, но смотрела не на экран, а как бы сквозь него. В скопе ее рассеянных мыслей проскользнула одна, которой девушка не придала большого значения, но удивилась ей. Почему за последние четыре дня ей ни разу не позвонил ее босс, учитывая что за это время она ни разу не появилась в офисе? Размышления прервал звонок в дверь.

Пришедшей оказалась мать Кати, которая как могла, преодолевая собственный стресс, поддерживала дочь по телефону, а теперь решила навестить ее.

Катя молча сделала матери чай, себе – кофе, и также без слов, поставив обе чашки на кухонный стол, села напротив женщины. Мать девушки глядела на дочь, пока та гипнотизирующим взглядом смотрела на свою чашку.

– Катенька, – ободряюще сказала женщина.

Девушка лениво подняла взгляд на мать.

– На тебя больно смотреть.

– В полиции ничего не говорят, – произнесла Катя, отпив кофе.

– А если я продам свою квартиру, ты – свою? Машину, имущество, все, что у тебя есть. Дадим этим сволочам. Лучше же, чем ничего.

– Не знаю… – Катя устало повернула голову, ее глаза заблестели от слез. – Я хочу, чтобы они сдохли. Все.

Женщина отстранилась от стола, облокотившись о спинку стула и внимательно разглядывая дочь.

– Это не люди, – продолжала говорить Катя. – Они не должны жить.