Танаис

Так мы уходим от тебя к тебе в мир почивших!
Нет доброте твоей конца, Богиня-Мать…

Хор на вершине кургана прекратил пение. То знак для племени. Кольца вокруг кургана пришли в движение. Справа налево – первое, второе – слева направо, третье, как и первое, – справа налево, четвертое, самое огромное, – слева направо. Хор пятнадцати тысяч голосов заставил содрогнуться величавые горы. Песня-молитва, разгоняя утренний туман и зверье, летела в синее с кружевными облаками небо. Ноги в такт отбивают: раз-раз-два-три-три. Руки каждого крепко держат теплые руки соседа. Всадники же в парадных седлах плывут медленнее всех колец. Штандарты с синими, белыми, красными, желтыми, черными полотнищами колышутся, сменяют друг друга.

На вершине ритуального кургана, освященного святостью упокоившихся под ним вождей, жрица извлекла из-за пояса кинжал в ножнах, с навершием-фигуркой оленя, воздела руки к яркому солнцу. Светило увидело бронзу. Медленно, шепча молитву, не отворачиваясь от солнца, жрица сделала три шага назад. Левой рукой сжала волосы первого пленника, правой рукой поднесла кинжал быстро к его горлу. Коротким рывком подняла лицо пленника к себе. Наклонилась к уху пленного, прочла молитву. Выпрямилась. Бронза лезвия заиграла на солнце. Жрица прикрыла левой рукой пленнику глаза. Клинок пропел песню. Кровь хлынула из горла. Жертва упала. Захрипела. Затряслась в судорогах – агония. Вскоре в обеих руках девушки – отрезанные головы. Кровь капает на дерево настила. Третья голова покачивается у ее ног. Жрица снова поет. Поет с племенем, воздев высоко руки к солнцу. Грохот пятнадцати тысяч голосов сотрясает великаны-ели, ручьи, полные талой воды, седые скалы, что, помолодев, распрямляют морщины. Горы. Деревья. Ручьи. Поют молитву. Земля под ногами людей содрогается. Хор впадает в исступление. Счастье единения племени; людей внутри кругов племени; племени с природой, лугом, лесом, камнями. Счастье посетило племя. Слезы радости катятся с глаз даже суровых вожаков. Люди поют. Люди дышат в такт. Ноги танцуют танец: раз-раз-два-три-три. Праздник в честь Матери-Богини завязался…

Глава 3. Встреча с послами

Семью днями ранее…

– Видишь знаки на деревьях? – Длинный вытянул руку в сторону высоких темно-синих великанов-елей. Чужая одежда стесняла движения.

– Нет. Не вижу. – Мешок с зерном тщетно напрягал зрение. Ели, в молчании растопырив лапы-ветви, упорно отказывались давать знаки подлым людям.

– Да вот! Три красные тряпки на той громадине. Ну же! Смотри. Слепец. – Длинный быстро спешился и, прихрамывая, подошел к громадной, в темно-зеленых нарядах, ели, одной из трех, что сестрицами обнимали ветками другу друга. – Там. Вглядись!

– Теперь вижу. Кто слепец? – Мешок с зерном в гневе воззрился на говорившего. Банда весело засмеялась.

Мешок с зерном, заслышав гогот сотоварищей, сперва разозлился, нахмурился, но переменил настроение. Теперь широко улыбался, разделяя настрой дружков. Потирал руки. Три красные тряпки висели, едва заметно, точно на середине крайней справа елки. Вот они, заветные границы края племени золотых рек.

– С этого места – разделимся. Вы семеро возвращайтесь к нашим жертвам Подземному Богу. И ждите нас. Дней через пять, как положено обычаем скифов, двинемся назад к вам. – Мешок с зерном командовал. Голос его звонко летел по редкому лесу. Маленькому человеку, сидящему в дорогом седле на породистой лошади убитого посла, так нравилось управлять, что ни ему, ни его спутникам никак не заметить было пятерых стражников. Мальчишки. Старшему – командиру – едва семнадцать. Племя золотых рек сторожило границы. Опыт горьких потерь, постоянных стычек с соседями, брани с пришлыми издалека грабителями – научил неусыпной бдительности. Последние три дня стражники наблюдали за бандой, скрытые высокой травой, камнями, кустами родной земли. Жадно ловили слова чужаков. Вглядывались в их спящие лица по ночам на беспечных бивуаках. Тощий, самый маленький страж, лет десяти, голый мальчишка, уже скакал к курганам племени. Два дня пути до вождя. Низко пригнувшись, крепко обняв коня. Лук в горите, полном стрел, бьет по спине. Возгласы позади него, озабоченного важным поручением, напротив, полны веселья:

– Попируйте за нас!

– Спьяна не проболтайся!

– Не обмани!

– Без невесты не возвращайтесь!

Семеро бандитов из водного племени, братья по крови, нехотя прощались с главарями. Трое из банды отделили сменных лошадей и, загрузив на них поклажу с посольскими подарками, отправились к племени золотых рек. Отъехав от ели на полет стрелы, Длинный с подозрением оглянулся через плечо.

– Послушай, ты мне скажи, а что будем делать с вот этим? – Длинный достал из-за пазухи сверток тонко выделанной кожи. Повертел в руках. Подкинул, пробуя вес.

– Не знаю. Не нравится – подозрительная штука. Знаки не наши. Так их много, что глаза плутают. – Мешок с зерном замотал головой. Длинный, поиграв, спрятал кожаный свиток за пазуху.

– Дай-ка мне вещицу, – немного подумав, ласково попросил Мешок с зерном. Длинный со вздохом облегчения вложил свиток в протянутую руку.

– Мы… выбросим… дрянь. Вот так, – широко размахнувшись, Мешок с зерном запустил тяжелый свиток в ближайший раскидистый куст. Ветки куста смялись и хрустнули, принимая непрошенный подарок от пришлых лихих людей.

– Ты что?! – Длинный от неожиданности ахнул. Широко открыл глаза. Перегнувшись с седла, намерился найти свиток в кусте. Но Мешок с зерном опередил его и преградил путь конем.

– Я привык к вещи. Пусти, – Длинный горестным тоном, канюча, пытался разжалобить вожака.

– Пропадем мы с ней. Понимаешь? Знаки что-то да и означают. Может, заклинания с проклятиями какими? Не знаем того языка, не ведаем смысла. А посол, жаба болотная, не рассказал ни слова. Утаил под пыткой, – Мешок с зерном гневно блеснул глазами. Послал плевок догонкой в куст. Длинный принял навязанную волю. Разговоры за обидой прекратились. Путь потянулся в молчании. Через полдня троица миновала широкую, шумную водами реку. Холодная, чистая, прозрачная вода, спускаясь с гор, искала в странствиях пристанище. Белые скользкие камни, как глаза со дна реки, настороженно высматривали незнакомцев. Угрюмые серые камни посередине течения, с пеной перечили потоку вод. По глинистым покатым берегам – первые сочные полевые травы. Путники, преодолев воды, на вязкой глине берега остановились и решили поискать новые указатели пути. Никто из них ранее не бывал в соседских краях племени золотых рек. Спешились в раздумьях.

– Ну и? Куда пойдем дальше-то? Зрячий? Видишь тропу? Али узелки какие в метках? – частил обеспокоенно Мешок с зерном. Он ждал ответа не от Длинного, а от третьего спутника. Но тот отмалчивался. – Говорил, что есть тропа. Где она? Тропа твоя?

Длинный и Мешок с зерном смотрели с сожалением назад. Сотоварищи уже далеко. Не нагнать. Путь к племени золотых рек неизвестен. Знаков на ветвях, камней путеводных и поселений тоже нет.

– Пополним запасы воды. – Мешок с зерном, повернувшись к реке, зачерпнул ладонями воду. – Чистая вода. Пока ищешь тропу. Ты-ты! Не стой. Ищи, – продолжал командовать вожак, жадно припадая к чистой воде в ладонях. – Послы же мы. А проводник… Эй, проводник, слышишь меня?

Длинный обернулся. Сильно хлопнул друга по плечу. Мешок вздрогнул и оторвался от воды. Подельник, один из братьев, – мертв. Крепыш-проводник, грудью навалившись, обнял камень на берегу горной реки. Стрела поразила в глаз. Бронзовый наконечник вышиб кусок черепа. Черной веревкой кровь тянулась по кожаному кафтану, ища путь к земле. Точный бросок не дал шанса даже вскрикнуть. Шум говорливой реки заглушил полет стрелы. На поляне перед тихим лиственным лесом из дубов и лип стояли два всадника. Полуголые черные мальчишки-подростки в кожаных штанах. Наизготовку держат короткие изогнутые луки, наведенные стрелами вниз. Ветер зашумел. Река притихла. Сладкий запах липы, прилетев из леса, дурманом смешался со страхом-отчаяньем двух безоружных людей.

– Не убивайте! – вырвался у Длинного жалкий вопль. Подкосились ноги, повалился на колени. Воздел пустые руки в мольбе открытыми ладонями к конным стрелкам.

– Мы послы с дальнего моря… – слабым голоском пискнул Мешок с зерном. Ветер, шаля, унес слова в реку. Всадники ответом беззвучно наставили стрелы на нежданных гостей. Лошади троицы, а теперь уже и двоицы, громко заржали. Животным ясен исход встречи. Белое весеннее солнце погасло в глазах безоружных людей.

– Мы послы!.. – уже громче, страхом наполнив слова, закричал Мешок с зерном. – …Пришли за вашей Верховной Жрицей. Пришли с дарами. Наш вождь полагает породниться с племенем золотых рек. Веруем в Богиню-Мать. Одних с вами предков, Савроматы мы!

– Богиня-Мать, защити! – Длинный сглотнул горькую слюну, плотно закрыл глаза. Смерть вилась кружевным облаком над ними. Запахом ее стал липы цвет.

– Где дары? – раздался твердый голос мальчишки слева.

– Там-там, на лошадях. В торбах. Тех, расписных. – Мешок с зерном указывал на трех навьюченных посольской поклажей лошадей, непочтительно выбрав для жеста левую руку, скорее от страха, чем от дерзости. Длинный не осмеливался подняться с земли. Ужас близкой смерти сделал скуластое лицо мертвенно-бледным.

– Оружие где? – властным тоном вел допрос юнец. Всадники не опускали луки. Бронзовые наконечники стрел наполированным золотом, не пустыми угрозами, обещающе сверкали в полуденном солнце.

– На трех лошадях. Притороченное. В чехлах. Топоры только что. Ножи. Да два меча. Луков с нами нет, – скороговоркой, глотая окончания слов, затараторил с колен Длинный.

Мальчишка-подросток, тот, что говорил, слегка мотнул головой. Остался на месте. Конь под ним заржал. Второй стражник, приняв приказ, свистнул. Сжав губы, крепко обнимая ногами коня, не опуская лука и не сводя в прищуре глаз с незнакомцев, медленным шагом двинулся в сторону послов. Поравнявшись с посольскими лошадьми, ловко скользнул на землю. Лук со стрелой вложил в горит. Оружие незнакомцев перекочевало на спину коня.

– За нами следуйте.

«Послы» далекого племени без возражений подчинились приказу юнца. Мужи, одолев страх, переглянулись. Стряхнув пыль с трясущихся колен, Длинный оседлал коня.

Четверо всадников тронулись в путь. Вороны лихой стаей пировали. Труп проводника, неупокоенный, голый, без головы, остался обнимать камень. Невесело пустились в путь. Уж совсем не так принято степной традицией привечать почетных гостей. Скорее так ведут, военной привычкой, пленных после брани – без уважения, добычей под надзором. Впереди провожатый, следом, на удалении, послы. Далеко позади командир стражи границ племени золотых рек. Мальчишечьи глаза хитро поблескивали, на губах насмешка-улыбка сытого волка. На боку коня, за косу притороченная, свисала отрубленная голова-трофей.

Юноша достал из-за пояса кожаного льняной, расшитый синими узорами мешочек. Из него – короткую дудочку-свирель. Строгого воина больше не стало. Детство вернулось к зоркому командиру стражи золотых рек. Вдохнул полной грудью сладкий липовый воздух. Ласково пробежал пальцами по дырочкам свирели. В спины гостей полетела мелодия. Птичья свадебная перебранка перескакивала с ветки на ветку вековых дубов и лип. Лучами, сквозь листву леса, солнце шутя вглядывалось в гостей.

Сказ о вожде племени золотых рек

– Поведай нам про вашего вождя, – Мешок с зерном с трудом мог смотреть в сторону командира стражи племени золотых рек. Юноша сделал первый разрез кожи около уха на голове убитого проводника.

– Сначала представься, – не прерывая разделки головы, коротко и важно бросил командир. Слова сопроводил взглядом из-под бровей.

– Анахарсис, сын…

Юноша не стал слушать долгое перечисление знатных предков «посла». Сделал второй разрез у другого уха. Сосредоточенно, нахмурившись, снимал кожу с черепа.

– Наш вождь – Скопасис… – Командир стражи замолчал, ловко отделил кожу от черепа. Осмотрел со всех сторон. Улыбнулся. Показал стражнику. Поцеловал лезвие ножа и клацнул языком, удовлетворенный плодом труда. Шмыгнув носом продолжал: – …в чести. Так, как его, еще не уважали вождей. До него… – Отложив кожу в сторону, командир стражи переломил об колено ветки и кинул их в прожорливое пламя костра. Огонь весело побежал по сухому дереву. – …Мой отец часто говаривал: когда на сходе племени выбирали нового вождя, разразился ливень. Прям потоп. Стена воды с небес. Сочли хорошей приметой. Благоволением Богов. Ну, оно так и вышло. Оправдал вождь надежды…

Горящее дерево сильно треснуло. Послы вздрогнули. Командир стражи сдержанно улыбнулся. Карие глаза насмешливой искрой пробежались по гостям.

– …Прошлой весной мы победили отряд персов. Персы шли к нам. Резво шли. Отряд значительный. Все конные. Обоза не было. С ними и смена лошадей. Около десяти тысяч…

– Сколько-сколько? Десять тысяч? – Длинный посол не выдержал и впервые за время пути с реки вступил в разговор. – Никогда не слышали о вторжении, – взглянув на старшего «посла», уточнил: – Проводник не говорил о…

Юноша, казалось, не слушал «послов». Мял с силой белую кожу обеими руками. Разглядывая складки, продолжал: