Танаис. Тайга

– Неважно, хозяева почтенные, кто именно слово держал – так думаю. Дева какая известная или добрый муж при заслугах, знатный иль худой, но с опытом по брани проверенным. Возможно, то боги-покровители к нам снизошли? Выбрали уста простой Ранхи для подмоги нам? Может, и не она сейчас с нами говорила вовсе? А может, то сам могучий Бог Войны нас, недалёких, вразумляет? Приносит нам, людям северного союза, дар через неё… – Жрец слегка помолчал и продолжил: – Щедрый дар через деву робкую… На то указывают малые приметы. Вы только взгляните на шкуры её походной одежды – из бобра. Потом на убор её, из трофеев пошитый. – Гость выждал паузу. – Мы ведь праведно действуем, с жертвами, молитвой и верой! Боги нам и покровительствуют. Не будем гордыню глупую упрямо являть!

Жрец с почтением указал на юного следопыта. Ранха скромно опустила красивую голову.

– Обсудим, мудрый совет, дерзновенный замысел умной девы Ранхи. Коли есть в её думе мудрость, надобно принять. Нет – отринуть. Я же считаю, что воевать нужно с таёжными по-таёжному! Хватит их выманивать на живца, уж больно много на то времени и сил уходит. Да и потери ох какие ощутимые. Убыль людей сердце горько сжимает. Таргетай великий научил таёжных избегать открытой равнины. Долго учил. Знают теперь, что от конных им на лугах не спастись. Второй раз нам их из тёмной тайги не выманить. Что ж, так и будем опять с малыми бранными отрядами да по ночам… и всё у наших-то поселений, на нашей земле биться?

Важный жрец-гость медленно сел. Чинно оправил парадные одежды. Не сговариваясь, совет пятисот поднял правые руки к мерцающим звёздам. Тайные задумки следопыта Ранхи одобрены. Последним поднял посох верховный жрец. Он же и огласил решение.

– Вот что, изобретательная дева-следопыт… – Задумчивость зазвучала в голосе верховного жреца. – Лук новый, копьё трофейное и, понятное дело, таёжные стрелы ты нам оставь. Надобно поразмыслить над свежим оружием. То, что ты без ведома нашего искала безупречное для таёжной брани оружие, одобряем. Поступай так и впредь! Твори ради племени. Таёжных пробовали на вкус. Вкус их нам хорошо известен. Ты не одна тут с опытом лесных схваток. Проверим твой чудной лук на трофейных доспехах. Так понимаю, ты ещё что-то утаиваешь от нас, почтенная Ранха?

На повышение ранга дева подняла благодарно правую руку.

– Простите меня, худую, за дерзости, что наговорила вам… Нет у меня достоинства, чтобы волю вам, мудрым, нагло показывать… Только об общем деле пекусь, не за славу мимолётную для себя… – говорила красная лицом Ранха с дрожью голосе. – Главное не сказала, простите, в спешке. Духов тайги нам бы на свою сторону переманить, тогда и завоюем победы!

– Что ещё сокрыто в твоей суме, хитрая дева?

Вопрос был задан как будто из любопытства. Но праздных вопросов на важном совете племени не задают, и дева-следопыт, похоже, была готова отвечать всерьёз. Ранха вынула из сумы три сосуда. Стремительно подошла к жрецу. К ногам сидящих легли в крайней спешке деревянная чаша, глиняная глубокая миска и кубок из рога. Разложенное Ранха быстро переставила: глина оказалась перед деревом, а кость в конце линии.

– Стало быть, к бранной смерти ты готова?

Ранха подняла правую руку.

Жрец поднял ритуальный посох высоко над головой. Совет пятисот, шурша парадными одеждами, позвякивая боевой бронзой, поднялся с земли. Примеру мудрейших последовали и остальные молчаливые круги. Согласие воцарилось в рядах северных. Без споров дума Ранхи принята. Под торжественный выкрик жреца: «Сменим лошадей на лодки?!» – правые руки взметнулись к звёздам. Той же ночью секретное посольство в долину покинуло Великие стены Севера. Ранха повела тропами караван на оленях. На мужском поясе Адму висел нежданным гостем кинжал Савлия – уже в дорогих, кожаных, украшенных цветными камнями ножнах.

Глава 5. Встреча у озера

Пять дней спустя

– Совет пятисот удался нам. Адму дорогая, но за чьи интересы хлопочешь? Ради нас стараешься али как? – Проговорив давно обдумываемое, Полакка протянул глубокую миску с кислым кобыльим молоком вождю.

Адму, в крашеной зелёной шубе из соболя, приняла напиток, двумя жадными глотками осушила миску и протянула пустую Полакке. Тот наполнил снова. Дева-вождь северных собралась было что-то сказать склонившемуся над ней Полакке, как вдруг на поляне, окружённой могучими кедрами-великанами, показалась Ранха. Её лицо, по обыкновению непроницаемо-суровое, теперь выражало обеспокоенность. Ранха встала перед Адму и Полаккой, глянула на жреца, лежащего на шкурах с закрытыми глазами и раскинувшего в блаженстве руки, и указала на север.

– Двое, таёжные. Только двое. Муж лет тридцати, выше меня на голову, и подросток лет двенадцати, мне по плечо. По виду охотники. Два лука, копьё. Доспехов и щитов нет. При них лодка. Что делать?

Жрец мгновенно поднялся с лежанки. Молча раскрыл расшитый узорами горит, что почивал по правую руку, вынул короткий лук. Из дорожной поясной сумы достал тетиву и быстро натянул. Надел костяной напёрсток для стрел. Его примеру последовали Адму, Полакка и Ранха. Тростниковые стрелы с листовыми бронзовыми наконечниками изготовились к бранному труду. Четыре тени в кожаных доспехах тихо проследовали меж спокойных кедров к шумной реке.

Двое мужчин грелись у костра, сидя на выбеленном стволе дерева. Некогда могучее украшение тайги стало жертвой игривой реки. Поток вырвал с корнем огромную сосну, вдоволь наигравшись, переломав ветви и сорвав кору, выбросил на песок. Давно погибшее величественное дерево лежало корнями к кедрам, поломанными руками-ветками укоряло могучую реку. Взоры мужчин были беспечно устремлены в сторону реки. Тот, что постарше, сгорбившись, устало вытянул к огню ноги и сосредоточенно ел. Подросток много говорил, размахивал руками, в которых сжимал обглоданные рёбра, и часто смеялся. Его заливистый хохот был слышен сквозь шум реки. Над костром на жерди-вертеле красовалась хорошо прожаренная туша кабана.

– Эй вы, двое! Встать!

Гладкий речной камешек ударил по темени одного из пирующих. Мужчина вздрогнул всем телом, вскочил и обернулся. Подросток опустил руки, повернул голову.

– Таёжными будете? – Клевец в руке Адму хищно поднялся к левому плечу. Властным голосом она словно бы вела допрос на суде.

Муж обвёл взглядом кедровый лес, тяжело выдохнул и опустил глаза. Подросток встал.

– Сядь! – послышался резкий приказ. Мальчик понуро повиновался.

– Мы таёжные… – заговорил печально муж, не поднимая головы.

– О! Да ты и наш язык понимаешь. – Адму изготовилась к атаке. – А что ты, таёжный, не видел наших оленных камней?

– Видел камни ваши с узорами…

Муж нехотя оторвал взгляд от земли, хмуро посмотрел во враждебный лес, из которого не спеша выходил Полакка. Бронзовый наконечник стрелы игриво поблёскивал на солнце. В десяти шагах от Адму Полакка вложил стрелу в зубы, повесил лук на плечо, из-за пояса его показался обнажённый железный клевец. Полакка шагнул к костру, глянул в огонь, выдернул из ножен подростка короткий кинжал. Подошёл со спины к таёжному мужу, поднял зачехлённое копьё и пронзительно свистнул в небо. Из-за кедров показались Ранха и жрец.

Крепкое таёжное копьё угрожающе ткнулось в рёбра прежнего хозяина. Муж поморщился, но рта не раскрыл.

– На колени, таёжные! – приказала Адму.

Незваные гости упали на колени, подняли к небу руки. Минута – и оба горе-охотника лежали возле костра, туго связанные конопляной верёвкой.

– Ранха, вернись на поляну, прибери.

Адму с силой наступила меховым сапогом на грудь подростка. Заглянула в его испуганные глаза. Муж с кляпом во рту гневно замычал. Дева-следопыт подняла правый кулак, повернулась и пустилась бегом. Клевец заснул в подвязке на поясе Адму, но кинжал в её руке принялся рисовать странные фигуры, от глаз мужа до глаз подростка.

Дева-вождь обернулась. Встретилась взглядом с насмешливыми глазами жреца из долины.

– Помнишь, достопочтенный, владельца этого кинжала?

В ответ жрец широко улыбнулся и кивнул. Вождь северных глянула на связанного таёжного мужа.

– У нас, враг мой, был славный Савлий, который хотел… – Адму сняла ногу с груди подростка. – То, что Савлий хотел, мы и испробуем на вас двоих.

Адму приложилась губами к кинжалу, что-то прошептала ему и убрала в ножны. Медленно раскрыла дорожную суму. Вынула бронзовое зеркало. Обернулась к светилу, показала зеркало полуденному солнцу.

– Так вот, таёжные воры… – Зеркало нависло над лицами связанных охотников. – Хотите ли вы, нарушители наших границ, перед смертью принять веру нашу? – Не дожидаясь ответа, гневным шёпотом бросила: – Закрыть глаза, если примете мои слова!

Подросток быстро повернул лицо к зрелому мужу. Приподнял голову, силясь разглядеть глаза, прикрытые косами. Таёжный муж плотно смежил веки. Подросток последовал его примеру. Адму обернулась к жрецу, тот поднял густые чёрные брови.

– Савлий пока что прав… – Адму осторожно вынула кляп изо рта зрелого мужа. Заговорила тоном допроса: – Что у меня в руках?

Таёжный указал взглядом на светило. Полакка и жрец, не сговариваясь, хлопнули в ладоши.

– Да ты ещё и сметлив! – Адму одарила мужа надменной улыбкой и указала на золотую гривну. – Что у меня на шее?

Таёжный муж слегка задумался и неуверенно произнёс:

– Ранг в племени? – И уже увереннее добавил: – Ты вождь северных племён!

– Целуй!

Зеркало приблизилось к лицу охотника. Таёжный муж приподнял голову и звонко поцеловал наполированную бронзу. Зеркало проследовало к губам подростка. Тот замычал.

– Ах, да… – Адму вынула кляп.

– Мой вождь, ты славный уговорщик, – молвил довольным тоном жрец за спиной Адму. Она быстро обернулась. – Дозволь мне продолжить? Ой какие серьёзные намечаются дела.

Получив зеркало, жрец почтительно коснулся бронзой плеча вождя северных.