AMENTRIS. Гримасы подсознания – 2

Но главной достопримечательностью Червонограда являются, разумеется, развалины замка и костела. Говорят, между башнями имеется подземный ход для сообщения, а в подвалах польского храма есть камеры для преступников. Предполагают также, что заключенных в кандалы страшно пытали, и ужас, который царил в данной клоаке истязаний, не поддается описанию!..

Немудрено, посему, что массы туристов посещают таинственные руины. Правда, в основном, в летнее время, ибо весной и осенью, во впадине – непролазная грязь. Привлекает путешественников и великолепный искусственный водопад, который расположен метрах в пятистах от разрушенного замка. Есть тут и скалы из красного песчаника, а также два грота и пещера, что малоисследованна и труднодоступна. Еще один немаловажный фактор: несмотря на огромную историческую ценность, археологических раскопок в городе-призраке почти не проводилось. А какие бы можно было отыскать находки, артефакты, что украсили бы экспозиции любого краеведческого (и не только, конечно) музея!

Кстати, один поляк-бизнесмен давно уже хочет приобрести здешние земли, с целью организации цивилизованного туристического бизнеса. Дело в том, что памятники архитектуры разрушаются больше и больше, люди оставляют после себя горы мусора, все пришло в запустение. Поляк же предлагает восстановить, по возможности, старый парк, построить мосты через Джурин, установить кемпинги для туристов, благоустроить дороги. Но вот незадача: землю-то он действительно может купить, а сооружения – нет, ибо те, мол, никому не принадлежат, не имеют владельца. Какая-то странноватая юридическая тонкость!.. Хотя, по правде говоря, тут видимо, скрытое противостояние чиновников, которые не желают, чтобы кто-то «наживался на общественном достоянии»…

Малену и Нина договорились с Сергеем, что позвонят тому по мобильному телефону. Погуляют по Червоному граду и, если найдут пристанище у кого-то, останутся тут ночевать на Рождество. Если же никто не приютит счастливую парочку, значит, к вечеру, вызовут Бутырко и уедут в Залещики обратно. То есть, сегодня или завтра, товарищ Евгения заберет романтиков от места путешествия.

Словом, «друзья» отпустили автомобиль и отправились вниз по петляющей тропинке, в заснеженный каньон.

Ритуал Малакторус

Омерзительные твари и черви исчезли. Команду трясло, как при сильном морозе. Гермидан вырвал согласие на проведение ритуала. Наступила пауза, люди переводили дух от увиденного, но в их душах царили волнение и тревога.

Словом, все были на нервах, не в себе. Что задумал некромант?! В страшном храме с подвешенными трупами, любой потерял бы самообладание. Но выбор был сделан и отступать уже стало поздно, увы. Если они откажутся, ватагу ждет неминуемая лютая смерть…

А чародей уверенно и спокойно, тем временем, готовил жертвенный алтарь. Действительно, в этом человеке не было ни капли сострадания, ни жалости. Вела только цель, которую он видел пред собою и которая поглощала «чудовище» полностью.

Но состояние его постепенно менялось, с каждым прикосновением к обрядовым принадлежностям. Глаза загорелись, во рту пересохло. Ибо маг был не просто возбужден, а одержим захватывающим процессом!.. Вот Гермидан положил на ужасный алтарь два руморба. Два небольших, очень острых клинка. А затем ганравар – большой ритуальный кинжал. Вслед за ними легла так называемая аксура. Специальная жуткая пила с зубчатым лезвием. По форме напоминающая неомение. То есть, новолуние, месяц в виде узкого серпа. По краям аксуры были маленькие черепа. Из металла. Служившими рукоятями «злобному» приспособлению. Далее следовал обрядовый молот. Достаточно тяжелый. А затем, три широкие, черные чаши из карбантового камня с вкраплениями золота.

Закончив с принадлежностями, чел отправился к одному из мертвецов. Ссохшиеся, подвешенные человеческие тела в свете факелов вызывали отвращение. Они висели по всему помещению, вниз головой и не издавали трупного запаха только потому, что были засолены. Алхимик спустил с помощью механизма, покойника и отрезал у того левую кисть руки. Потом опустил второго мертвеца и проделал ту же операцию. Положив две кисти на алтарь, чародей подошел к подвешенному вверх ногами, уже третьему трупу. Труп оказался еще довольно свежий, в нем сохранилась не запекшаяся кровь.

Команда моряков в ужасе смотрела на действия «сумасшедшего». Столь противоестественного акта она никак не ожидала! А черный маг, взявший одну из приготовленных карбантовых чаш, с помощью стилета вырезал… глотку у покойного! Подставил чашу, и густая, мерзостная жидкость медленно закапала в нее. И когда сосуд принял кровь, отнес его, поставив на ритуальный, жертвенный алтарь.

«И двое восстанут, чтобы помочь третьему! А четвертый ляжет жертвой, чтобы третий ключом стал! – возвышая голос, начал повторять Гермидан.

«А сейчас, приближайтесь к алтарю! Создайте круг, взявшись за руки! Закройте глаза, и ни в коем случае, не открывайте их! И ни в коем случае, не сходите с этого места! Заклинаю!!! – уже кричал некромант.

Не имея иного выбора, мореходы не ослушались приказа. Встали вместе, схватившись судорожно за руки. А чародей, тем временем, ганраваром сделал надрез на собственной ладони. И каплями крови стал окроплять место вокруг жертвенника-камня, таким образом, очертив три концентрических окружности. После чего приблизился к средине зала, в место, где поднимался крупный гранитный монолит.

Опустившись на колени, маг окровавленную ладонь наложил на мощь камня. Длань вытянулась сильно вверх, уперевшись в искусно высеченный, древний символ. Опять же – круг немалых размеров, внутри которого, от центра, расходились три линии с завитками по краям. Это был знак Аментриса, мрачного, пугающего культа.

Гермидан прикрыл глаза и загробным голосом начал читать заклинание. Голос становился выше и выше, пока не достиг кульминации! Казалось, этот крик доходил до самых глубин внутреннего «Я»! «AMENTRIS CRACOS PARANTOTIUM, UM BEIRIM DES MALAKTORUS IN SERVA ANKOR DESMONIUM!!!».

А затем наступила кладбищенская тишина… И тут, внезапно, земля под ногами… задрожала, словно ожила! Три круга, очерченных кровью некроманта, воспламенились! Команда у алтаря оказалась внутри бушующего огня! Подвешенные вниз головою, трупы затряслись крупною дрожью! Покойники тоже оживали, задергались в диких судорогах! Бледные лица исказились в гримасах; липкие от слизи, глаза стали открываться!

Отвратительно запахло мертвечиной. Ватага еле стояла на ногах, едва не падая от паники. И держалась только потому, что руки были накрепко сжаты в круге! Глаза испытуемые зажмурили до боли. Стоило открыть их и повернуться – все бы поголовно умерли от разрыва сердца!..

Чародей, наконец, убрал ладонь с гранитного камня. На таинственном символе Аментриса остался кровавый отпечаток. Мгновенно в храме Страха воцарилась тишина. Все снова встало на свои места, лишь пламя пылало неизменно. Вокруг алтаря и четверых сподвижников-несчастных.

Поднявшись с колен, Гермидан направился в сторону команды. Открытые глаза его были пусты, лишены полностью жизни. Будто сама Смерть шагала по сумрачному храму, приближаясь к алтарю…

Загадочный камень

…Спуск продолжался около получаса. Естественно, зимой, туманной дымки над Червоноградом не было. И тем не менее, заснеженная впадина вызывала противоречивые чувства. Погода стояла довольно пасмурная, однако было сравнительно тепло. Сверху виднелись разрушенные башни замка и развалины костела. Угрюмая картина подогрела тревожность в душах молодых. Что там впереди? Что их ожидает?.. Хотя, пожалуй, Нина была в приподнятом настроении. «А совсем и не холодно! Я хорошо оделась. А тут здорово, Женя – даже не ожидала!».

Казалось, серые низкие облака легли в котловину. Унылый ландшафт ее напоминал о бренности живого. Деревья, лишенные листвы, оделись в белые, мертвые одежды. Спустившись метров на 60, «друзья» оглянулись назад и вверх. Вереница их неглубоких следов темнела на мокром снегу, от края каньона.

Ни людей, ни одного существа, даже птиц вокруг не встречалось. Евгений и девушка вскоре очутились на дне мистического «кратера». Чтобы оказаться у руин башен-близнецов и костела, нужно было взобраться на вершину внутреннего холма.

Высота его достигает 20-ти метров; тропинка поднимается довольно круто. Если бы снег немного подмерз, ребята испытывали бы немалые трудности. А так, липкий наст не позволял скользить на подъеме. В конечном итоге, путешественники оказались на ровной площадке.

Какая тут таинственная, мрачная тишина! Развалины башен вызывают, невольно, фантастический трепет. За тысячелетнюю историю, чего здесь только не происходило! Какие только перипетии не видело это мертвое место! Малену вспомнил и древнерусских князей, и монголо-татар, и польские, и литовские войска, турецкое нашествие. Он хотел найти в башнях подземные ходы, «катакомбы», но ничего подобного, увы, так и не обнаружил. Предложил Ниночке подняться на одну из них, однако барышня, естественно, отказалась.

Далее туристы перешли к руинам доминиканского костела. И на подходе к нему вдруг увидали… свору голодных бродячих собак. «Мамочка, волки!» – затряслась в панике лапонька, но крутой ее кавалер лишь присвистнул – и тощие облезлые псины молча убежали с холма восвояси.

– Женя, откуда они появились?! – стучала зубами понервничавшая дамочка.

– Это, видимо, собаки от прошлых хозяев. Хозяев, что были тут когда-то давно, – расправил плечища могучий защитник слабого пола.

– А что псы едят, если в Червонограде никто сейчас не живет?

– Может, и пыхтят еще старики. А животные кормятся от подачек туристов. Охотятся сами, наверное – ведь полудикие, и размножаются тоже.

Одним словом, продолжили дальше осмотр. Костел с облупившимся кирпичом встречал неприветливо. На вершине крыши сохранился железный католический крест. Зияли глазницы бывших когда-то здесь окон. Дверей также не было. Внутри, как и в башнях – выщербленные, голые стены. Деревянный пол давно уже сгнил.

– Н-да… Сурово. И все-таки, клево! – поделился Евгений.

– Не люблю я соборов! Становится нехорошо, не по себе…

– Но ведь ты, солнышко, верующая! Правда, православная.

– С недавнего времени перестала ходить в церковь. Будто что-то не дает пойти и помолиться! – ответила девушка.

– А что так, почему? Что мешает-то, скажи?

– Не могу объяснить! Какая-то сила внутри противостоит, не хочет общения с Богом!

Малену рассмеялся.

– Так может, незаметно стала атеисткой?

– Нет, тут другое, которого до сих пор не могу в себе понять…

Далее в планах молодежи было посещение Джуринского водопада. До него по тропинкам двигались на юго-запад, спускаясь с холма. Прошли еще около шестисот метров на шум падающей воды, что, по мере приближения, становился громче и громче. Мечтатель думал, что искусственное чудо, возможно, замерзнет, однако, сравнительно теплая погода воспрепятствовала этому процессу.

И тем не менее, красота бурного каскада не поддавалась описанию. Вода низвергалась по ступеням, с 16-метровой высоты, в обрамлении заснеженных дерев. В морозы поток может полностью застыть и кристаллы голубого льда засверкают на солнце. Такие возникают ощущения – что словно в сказку неожиданно попал. Хотя и сейчас, в душах путешественников все словно пело и играло. Постояв у водопада 20 минут, «друзья» отправились по дорожке к месту, где, по словам романтика, может находиться человеческое жилье.

– Насколько помню, некие хибары есть недалеко от кладбища. На среднем холме. Там и усыпальница старых хозяев поместья имеется. Надо обязательно погулять по погосту – могилы там старые-престарые. Почитать на плитах и крестах, кто и в какое время был похоронен – говорил, воодушевленно Малену.

На что барышня неожиданно заметила:

– Кладбища меня почему-то завораживают. Это не Господу кланяться в церковной духоте! Есть что-то мистически-призрачное в древних некрополях. Иногда не терпится проникнуться атмосферой, где лежат останки мертвецов!..

Евгения от таких признаний внезапно передернуло. Впрочем, мало ли кому что может нравиться; он ведь тоже большой любитель смотреть захоронения.

Шагая в обратную сторону, в направлении замка, молодые люди, немного заплутали. Тропинок было несколько, и они выбрались на невысокий холм. И только оттуда парень и дивчина увидали старое кладбище, а невдалеке от него – несколько домов. И даже не домов, а мазанок, что прилепились на заснеженном, естественном возвышении.

– Нам туда! Сейчас спустимся чуть вниз, а потом, возможно, и на постой кто-нибудь примет! Ну, когда на пагорбе потихоньку окажемся…