Наши против 2. Королева согласна

– Что это?! – ахнула я.

– Ты на острове Шивайя, а это Храм Света, – с улыбкой ответила Аэринга. – Добро пожаловать, пробуждённая джива! Это твой дом. Сейчас мы познакомим тебя с нашими сёстрами.

– Но почему вы не взяли сюда моих девочек? – спросила я, чувствуя себя маленькой-маленькой рядом с этими пока странными для меня женщинами.

– Всему своё время, – сдержанно улыбнулась Гуута. – Сейчас всё наше внимание – тебе. А твоё нам. Мы должны тебя кое-чему научить.

– Хорошо, – тихо пробормотала я.

– Идём же, Тасия! – дживы указали мне на лестницу и сделали одинаковые приглашающие жесты.

И я пошла, замирая и слегка труся, ведь ученица из меня всегда была так себе. Вдруг я опять окажусь недо-Гарри недо-Поттером? Я оглянулась на изумрудные холмы за спиной, увидела кромку моря, мысленно перекрестилась и пошла. Внезапно земля под ногами дрогнула и море с небом стали медленно поворачиваться по часовой стрелке. Потом суша чуть накренилась, но храм-лотос не пошевелился, овальные валуны автоматически прокрутились и удержали конструкцию неподвижной.

Я вытаращила глаза:

– Землетрясение?!

– Не бойся, это наша Шивайя повернулась, чтобы поесть кораллы с другой стороны рифа, – пояснила Аэринга.

– Ах да, мы же на черепахе… – вспомнила я, присела и погладила роговую плиту: – Привет, Шивайя, извини, сразу не поздоровалась. Извини, что хожу по твоей спине… – Подняла глаза на Гууту: – А черепахе не больно?

Старшая джива переливчато рассмеялась, она перестала быть строгой, и с добротой лицо её сразу показалось моложе лет на тридцать. Ух ты!

– Разве тебе больно, когда на тебя садится бабочка?

Я мотнула головой.

– И ей тоже не больно.

– О! Значит, она девочка, – сказала я.

– Однозначно, только очень-очень старая, – хихикнула Аэринга.

* * *

В Храме Света, и правда настолько светлом, что порой щуриться приходилось, на меня налетели другие дживы. Приветствия, объятия, восторги эмоциональные и сдержанные, всё это было очень тёплым, и я действительно почувствовала себя дома. Несмотря на разницу в возрасте, все дживы производили ощущение девушек. Некоторые из них были высокими, некоторые маленькими. У одной были фиолетовые волосы, сверкающие золотыми бусинами на кончиках прядей. У другой – большие кошачьи глаза с узким зрачком и немного приплюснутый маленький нос. Эта джива была плавной и мягкой, с недлинными абсолютно белыми локонами, из которых почти как у эльфов выступали заострённые розовые ушки. Ещё одна джива имела зеленоватый оттенок кожи, но не такой, какой бывает у меня после поездки по серпантину, а оливковый, ровный. Орехового цвета глаза зелёной дживы заглядывали в самую душу, мне даже стало не по себе.

Была тут и темнокожая джива, похожая на наших эфиопок; и белесая, словно англичанка с розовыми косами, сплетёнными на затылке в замысловатый узел. Я улыбалась всем, немного растерянная. Аэринга, наконец, попросила нас сесть по кругу на хрустальные ступки, и для меня нашлось место. Аэринга по очереди представляла каждую из инопланетных красавиц, но от волнения у меня все имена мгновенно улетучивались из памяти. Я тихонько шепнула Гууте:

– Мы не надолго тут задержимся? А то там у берегов эскадра, и наши беспокоиться будут. И Киату…

– Ничего, – пожала плечами Гуута, – даже если бы и побеспокоились. Их задача – служить тебе, твоя – миру.

Мне это не очень понравилось. Я не люблю, когда из-за меня люди нервничают. Как про маму подумаю, так дурно становится: как она там? Но Гуута добавила:

– Сколько бы ты не провела тут времени, для всего мира пройдёт лишь десяток минут.

– А это возможно? Я думала, меня обманули, когда рассказывали про время…

– О нет. Тем более, ты в своём доме, тут сила джив сконцентрирована, и мы вернём тебя обратно во времени. Сделаем лёгкий виток, чтобы его не терять.

У меня заколотилось от волнения сердце ещё сильнее:

– А можно вернуть меня на Землю до того, как Киату поставил мне привязку?

Гуута поджала губы:

– Это исключено.

– Почему?

– Потому что тогда все связи, установленные тобой на дживайе после, исчезнут, и все твои знания тоже. И мы действительно потеряем время, которого нет. К тому же никто не знает, как именно в новом кругу попадания в этот мир ты выживешь. И выживешь ли…

Я нахмурилась:

– То есть вы зря так ругали Киату? Он мне всё-таки нужен? Зачем тогда…

– Помудреешь, поймёшь, – ответила Гууту, улыбаясь, словно леденец мне подарила.

– Для меня он важен, – настойчиво продолжила я.

– Значит, у тебя есть повод помудреть быстрее и пройти путь до конца, прежде чем будет поздно.

– Но…

В Храм Света вошла Лиорра, и Аэринга подняла руки:

– Сёстры, пора!

Все замолчали, и у меня слова застряли во рту. Невежливо перебивать, даже если речь о молчании. Плохо быть вежливой! Бесцеремонной и беспринципной Тасей мне больше нравилось оставаться…

Глава 6

Дживы взялись за руки, образовав широкий круг, и, чуть выгнув спины, вытянули вверх лица, а затем начали петь что-то нежное и чарующее на непонятном языке.

Они будут посвящать меня в дживы? О, как интересно!

Из отверстия в узорчатом потолке показался рой сверкающих серебром, крошечных летающих рыбок. Они были ещё меньше той радужной летуньи, которую присылал ко мне Киату. Волшебные рыбки кружили в самом центре спиралями, похожие на праздничный серпантин, свисающий с потолка. Они явно подчинялись голосам поющих женщин.

Немного попарив в середине Храма, рыбки рассеялись по кругу, оставляя за собой штрихи искристого света, а потом принялись перелетать от одной дживы к другой, пока не собрались возле меня. От этого представления и чудесного пения джив по моей коже побежали мурашки, и я почувствовала себя так же, как в тот чудесный вечер, когда я в первый раз вышла после воспаления легких в четыре года на улицу, а там под фонарями сияли и слетали с неба кристаллики снежинок, и всё казалось сказочным. С тех пор я всегда люблю зиму, хоть и провожу в постели, укутанная шарфом и пледом, с насморком, кашлем и градусником под мышкой, большую её часть. Хорошо, что на острове-черепахе было тепло!

Я осторожно подняла глаза – у меня над макушкой образовалась живая широкополая шляпа из летающих рыбок, щедро осыпающих меня серебристыми искрами.

– Скажи, Тася, что-нибудь, – тихо произнёс кто-то справа.

– Как это блистательно! – прошептала я восторженно.

И мои слова послужили командой для рыбок. Они все похлопали крылышками-плавниками и облепили меня: голову, грудь, руки, туловище, ноги… Пальцы джив, держащие мои ладони по обе стороны расцепились. «Ой, а вдруг я взлечу, как Пятачок на воздушном шарике?!», – подумалось мне. И тут же я почувствовала щекотание по всему телу, толчок воздуха, и… о, Боже, взлетела!