Я тебя верну

– Как насчет того, чтобы пообедать вместе? Я знаю прекрасное местечко с отменной пастой.

– Не зоопарк? – скептически уточняю я.

– Нет, – Влад смеется, – хорошего понемногу.

Я не голодна, но у меня даже мысли не возникает отказаться о встрече с ним. Мне хочется его видеть. Такое чувство будто я…соскучилась.

– С удовольствием.

– Заехать за тобой?

– Не надо. Я на такси. Скидывай адрес.

Я не просто так отказываюсь от царской колесницы. Есть подозрения, что Ольга будет меня караулить и попытается прорваться с боем.

Паранойя оказывается оправданной, потому что, выйдя на крыльцо, я замечаю сестренку. Она стоит возле пышно цветущей клумбы вместе со своими подружками, но слушает их рассеянно, водя взглядом по сторонам. Потом замечает меня и начинает крутить головой еще активнее. Предсказуема, как шпала.

Ищет машину Влада и, не найдя, решительно идет ко мне, в результате возле такси мы оказываемся практически одновременно.

– Ты куда? – спрашивает таким тоном будто ждет, что буду отчитываться.

– На маникюр, – говорю первое, что приходит в голову.

– Я с тобой.

– Зачем ты мне там? Сидеть и смотреть под руку мастеру? Или будешь кофе мне носить? Если да, то поехали, – распахиваю перед ней дверцу, прекрасно зная, что сестра взбрыкнет, – я люблю крепкий и без сахара.

– Сама себе кофе носи, – фыркает она и уходит.

Тихо посмеиваясь, я провожаю ее взглядом и еду к Владу.

И снова он меня удивляет. Прекрасным местечком оказывается уличное кафе на окраине.

– Твои пристрастия к странным местам меня пугают, – ворчу я, усаживаясь на неудобный плетеный стул.

– Поверь мне на слово, здесь такая кухня, что пальчики оближешь, – невозмутимо отвечает он, листая тонкое потрепанное меню.

– Тогда всецело положусь на ваш вкус.

– Во-о-т. Это правильно. Люблю покладистых женщин.

– За покладистостью – это точно не ко мне.

– Я уже понял, что ты у меня с характером.

Это «у меня» приятно обволакивает небо, перекатывается на языке, сладким ядом проникая в кровь.

– Мне кажется, с такими запросами тебе нужно поискать другую невесту.

Ловлю на себе его пристальный взгляд и со скучающим видом поясняю:

– Ту, которая будет сидеть в уголке, смотреть в окно, теребя в руках платочек, и ждать, когда же ты вернешься с очередной гулянки.

– Гулянки? – мне кажется, он с трудом сдерживает улыбку.

– Прости, неправильно выразилась. С супер важного собрания.

– Я все понял. Ты сейчас на той стадии, когда ищешь минусы, чтобы иметь повод сдать назад. Угадал?

– В точку.

– Тогда мне жаль тебя разочаровывать, Ясенька. Я патологически верный, – говорит, попутно подмигивая проходящим мимо девицам.

Они дружно краснеют, стреляют в него кокетливыми глазками. Потом нарываются на мрачную меня, и тут же киснут.

– Я так и подумала.

– Нет, серьезно, Ясь. Я однолюб.

– Как в той поговорке? Однолюб, но много…

– Яся, – предупреждающе рычит он.

– Все молчу.

Мне нравится наша с ним пикировка. Я балдею от самого процесса. От того как меняется цвет его глаз в зависимости от настроения. От голоса, который то становится вкрадчивым, как у змея искусителя, то раскатистым, как у злого викинга.

Я слушаю его, млея от собственных ощущений, и понимаю, что ни за что бы не отказалась от этих встреч, но при этом не верю ни единому его слову.

***

На следующий день Швецов снова мне звонит:

– Ясь, прости, не получается, – голос, как у нашкодившего пацана, – У меня аврал, дикий. Какие-то подрядчики повылезали непонятно откуда, срочно надо переподписать договора. Без меня никак.

Он бегло обрисовывает ситуацию, а я досадливо морщусь. Вчера мы договорились, что снова пообедаем вместе. Я всю ночь не спала, перебирая в памяти наши моменты, с нетерпением ждала встречи, готовилась, специально выбирая платье под цвет глаз, а он…

Я взрослая девочка. Прекрасно понимаю, что для мужчин значит работа, и что никогда нельзя просить их все бросить и бежать юбке, потому что тебе взгрустнулось, но все рано не могу справиться с иррациональной обидой. Мне так хотелось его увидеть.

– Ты расстроилась?

– Ни капли.

Конечно, я вру и делаю это так убедительно, что на другом конце провода замирает напряженное молчание.

– Можем встретиться вечером, – осторожно предлагает он.

– Извини, вечером не смогу.