Только не плачь

– Не хамлю. Подсказываю вариант для облегчения работы, – устало сказала я.

Мама только фыркнула и оскорбленно сбросила звонок.

***

– М-да, – сказал Кирилл, наблюдая за тем, как я собираюсь на работу, – барахло у тебя стремное.

– Нормальное, – я пожала плечами. Вещи у меня были простые, купленные в самых обычных магазинах.

– Говно, – резюмировал он, небрежно крутя в руках трикотажную кофточку.

– Какое уж есть.

– В таком шмотье ты меня только позорить будешь.

– Извини.

Его позор – это последнее, что меня волновало в этой жизни.

– Черт, – он бросил кофту обратно на полку, – придется тебя одевать.

Надо же, бедняга не ожидал, что комнатной зверюшке может что-то понадобиться?

– Не стоит утруждаться.

– Завтра вечером свожу тебя в пару мест, – он проигнорировал мои последние слова, – туда, где нормальные девки одеваются.

Ух-ты! Щедрый-то какой! И чем я такой подарок небес заслужила?! Сарказм во мне так и бурлил. С трудом удерживая его внутри, я поправила воротничок, взяла сумочку и направилась к выходу, а он сзади проворчал что-то о том, что нашел геморрой на свою жопу. Можно подумать его насильно заставляли жениться!

Скорее бы уж на работу придти. Там целый день можно провести без него! За эти выходные я уже по уши наелась нашей «супружеской жизнью», хотелось на волю. Хотя бы до вечера.

Пока Кирилл выводил с подземной парковки свою черную, тонированную в хлам тойоту, я стояла у подъезда и уныло думала о том, что снова окажусь рядом с Артуром. До дрожи больно вспоминать то, как он обнимал Мелену. Его взгляд полный вожделения и ярость, которую он обрушил на тех, кто посмел помещать их уединению. Наверное, потом они поехали у нему домой…или к ней, и продолжили то, на чем остановились.

Сердце больно дернулось, от одной мысли об этом.

Стоп! Не думать! Не вспоминать! Пусть с кем хочет проводит время, главное, что жив, здоров. Остальное – ерунда. Обиды глупой девочки, собственноручно сломавшей свою жизнь, никому не нужны.

Стоило нам выбраться из машины, как Кирилла словно подменили. Передо мной снова появился Мистер Обаятельный. Жизнерадостный парень с открытой улыбкой. Он здоровался с коллегами, учтиво пропускал женщин вперед, и конечно же души не чаял в молодой жене. Держал меня за руку нежно и бережно, будто я была самым желанным сокровищем на свете.

Проклятый лицемер.

Я не лучше… Жену, пышущую счастьем и горящую от любви к красивому мужу, конечно, изобразить не удалось, но кислую физиономию спрятала. Надела смущенную улыбку, плечи расправила и пошла.

Мне казалось, что все взгляды прохожих направлены только на меня. Что все они смотрят с укором, видят меня насквозь. Осуждают.

Я не справлюсь… Не смогу. Проще сдаться, признаться во всем и будь, что будет.

Тут же вспомнила о том, что Кир не просто держит меня на крючке стоимостью двадцать миллионов, но и угрожает своим братьям, и снова сникла.

Некуда мне бежать! Кирилл хорошо все продумал. Добровольно буду сидеть с этой тюрьме и не посмею даже шага сделать в сторону выхода, хотя дверь открыта.

Возле лифта мы с ним оказались вдвоем. Кабинка до нас уехала под завязку набитая сотрудниками, а сейчас рядом не было ни души. Кирилл раздраженно цокнул языком, наблюдая за тем, как огонек указывающий этаж, плавно ползет вниз. Я стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу, и молчала.

Когда двери распахнулись, мы зашли внутрь. Кир сам нажал на нужные кнопки, а я только порадовалась, что нам на разные этажи. Чем больше расстояние, отделяющее нас друг от друга, тем лучше.

…Движение съезжающихся дверей остановила крепкая мужская ладонь. Словно заколдованная, я наблюдала за тем, как они начали обратное движение и распахнулись, являя нам человека в строгом костюме цвета темной стали.

Артур.

Один взгляд и в животе все оборвалось. Ревность, смешанная со стыдом. Страх, пронизанный робкой надеждой. Впрочем, про надежду – это я зря.

Холодный взгляд лишь равнодушно скользнул по мне, ничем не выдавая интереса. И я понимаю, что перестала для него существовать. Никто. Ничто. Едва различимая тень на безоблачном небосклоне.

– С добрым утром! – Кирилл, наоборот, расправил перья, как павлин.

– Здравствуй.

Не здравствуйте, а именно здравствуй. Будто меня действительно здесь нет.

Боль медленно сковывала мое тело, мешая дышать. Я опустила взгляд, чувствуя, как щеки заливает горячий, болезненный румянец – щеки горели от обиды, а внутри все покрывалось инеем. Хотелось отодвинуться, но Кир по-прежнему держал меня за руку, сжимая крепко и требовательно, вынуждая стоять рядом, как на привязи.

– Как выходные прошли? – поинтересовался мой муж у моего любимого мужчины.

– Выходные? – Артур нервно дернул плечом, – не до них было.

– Что-то случилось?

Надо же, сколько заботы в ненавистном голосе.

– Какие-то придурки забрались на стоянку и сожгли мою машину.

– Да, ладно! – воскликнул Кирилл, – новый крузак?! Сожгли?!

– Угу, – мрачно согласился старший брат.

– Нашли козлов?

– Да куда там! Это хулиганье как сквозь землю провалилось.

– А камеры? У вас же там на каждом столбе их понатыкано!

– А что камеры? Показали трех придурков в темной одежде. На головах – капюшоны, на лицах – маски. Ищи-свищи, теперь, – Артур безнадежно махнул рукой, – я, конечно, ментов озадачил, но…

– Это же надо, какие уроды, – Кирилл сокрушенно покачал головой, – машину новую жалко.

– Жалко, – не стал отрицать Артур, а меня прострелило. От макушки и до самых пяток.

Ни черта не на шашлыках был Барханов-младший в нашу первую брачную ночь! Поджег – его рук дело.