Только не плачь

Только не плачь
Маргарита Дюжева

Она: Я буду стоять в стороне. Ловить твой взгляд. Смотреть, как ты держишь за руку другую. Я сама отдала тебя ей. Отказалась. Предала. Опустилась на самое дно. Лишь бы ты жил. Остальное не важно.

Он: Увидел тебя и пропал. Нежная, хрупкая, чистая. Весь мир был готов швырнуть к твоим ногам. А ты… Я заберу у тебя все самое ценное. То, ради чего стоит жить. По кускам оторву. Сломаю. Как и ты меня. Ты плачешь? Мне все равно.

Только не плачь

Маргарита Дюжева

Пролог

Девушка на больничной койке казалась хрупкой, как статуэтка. Даже круглый, выпирающий живот не мог смазать этого ощущения.

Ее голова была обмотана бинтами, а на открытых местах лица проступали темные пятна страшных синяков.

Кислородная маска на лице, капельница, тянущаяся своими щупальцами к тонкой руке, лежащей поверх одеяла, размеренный писк приборов – все это резало ножом по нервам, заставляло стискивать зубы и сжимать кулаки.

Нельзя жалеть. Не достойна.

– Артур, добрый вечер.

Я не заметил, как рядом со мной появился Николай Громов – главврач частной клиники, а по совместительству давний знакомый семьи.

– Добрый? – зло хмыкнул я.

– Прости. Мне жаль твоего брата. Мои соболезнования.

Я только кивнул. Со словами тяжело было.

Врач не уходил, стоял рядом, нервируя пристальным взглядом.

– Я знаю, что тебе сейчас херово, но времени нет. Она слаба. Если оставим как есть – до утра не дотянет. И на себя, и на ребенка у нее не хватит сил. Тебе надо решать.

Я не хотел решать. Зверел от одной мысли, что придется делать такой выбор.

– Или мы не трогаем ее, и тогда завтра можешь смело заказывать ритуальные услуги. Или достаем ребенка.

Бледные руки с тоники пальцами, на одном из которых поблескивало обручальное кольцо…не мое…

– Обычно в приоритете жизнь матери, но…

К черту все.

– Спасайте ребенка.

Это единственное, что осталось от моего брата.

– А девушка?

– Девушка, – бросил еще один взгляд на бесчувственную пациентку, – мне плевать, что с ней будет. Выкарабкается – хорошо, а нет – значит нет.

– Артур…

– Делай, что говорят, – я коротко кивнул и пошел прочь. Потому что стоять возле палаты и смотреть на нее сквозь стеклянную стену было невыносимо. Рядом с ней я становился слабым. Идиотом. Рядом с ней я забывал о том, что она сделала.

Правда далеко не ушел. Не смог. Нервы, как канаты натянулись, тащили обратно, к ней.

Я ведь я ее когда-то любил. До дрожи, до одури, до красной пелены перед глазами. Весь мир был готов положить к ее ногам. А она…

Ненавижу.

– Передумал? – Николай встретил меня хмурым взглядом.

– Да. Давай без комментариев. Вытягивайте ее, всеми силами. Пусть живет.

Подальше от меня. Желательно на другом конце Света.

– Хорошо, – он отдал распоряжение готовить операционную.

– Это еще не все, – я не дал ему уйти, – Когда очнется, скажите ей, что ребенка она потеряла.

Громов смотрел на меня недоуменно, не понимая, что за хрень я творю.

Он и не должен понимать. Никто не должен. Это только наше с ней дело.

– Ты же понимаешь, что так нельзя? Так неправильно.

– Сколько денег я дал твоей клинике, чтобы ты сделал вот это все? – выразительным жестом обвел шикарный холл, с кожаной мебелью и аквариумами в полстены.

– Много, но…

– Дам в два раза больше. Но запрячь эту историю настолько глубоко, чтобы ни один черт докопаться не смог.

Громов молчал, недовольно поджав губы. Уверен, что мысленно он просчитывал выгоду и уже решал куда потратить внушительную сумму.

Всего-то и надо, разрушить одну жизнь. Плевая услуга.

– Ты уверен, что правильно поступаешь?

Нет.

– Абсолютно. Пролечишь ее и гони прочь.

– Как скажешь.

Я даже не сомневался, что ответ будет именно таким. Деньги всегда все решают.

– Позвонишь, когда можно будет забрать ребенка, – отрывисто бросил я и ушел, чтобы не видеть, как ее готовят к операции.