По ту сторону. Детектив

– Может даже трупы есть. А где Роман?

– Я не видел его с тех пор…

– Она права, мы должна найти Романа и проверить, что там мы можем спрятать… или увезти. Ты должен позвонить шефу.

– Он убьет меня за ночной звонок.

– Не болтай глупости, это его бизнес, пусть он и решает, что нам делать.

Бежать по траве было еще легко. Непривычная даже к ходьбе босиком, она не чувствовала сейчас боли от ударов о корни и острые концы валявшихся сучьев. В лесу она укрылась от убийц. Но надо было выбираться к жизни. И как можно быстрее.

Глава 7

Метро Тушинская имеет два выхода, как и большинство станций московского метрополитена. Макдоналдс выбрал для себя тот, что был ближе к стадиону. Дорога, сворачивающая сюда с Волоколамского шоссе, создавала впечатление площади. Длинные струйки очередей причудливо извивались в ожидании своих автобусов и маршруток. Но при всей толчее не было ощущения тесноты и замкнутости. Вообще, иллюзию огромного свободного пространства создавал еще потрясающий вид, открывающийся всем, кто направлялся к метро. Горизонт красовался короной, выросшего на той стороне Москвы-реки, высотного здания «Алых парусов» и игрушечного, как из спичечных коробков, района Строгино. Макдоналдс находился на той стороне съезда, где не было жилых домов. За ним заборился какой-то заводишко, и маячил аэроклуб имени Покрышкина.

Я появилась в своем великолепно испачканном тряпье незаметно, выйдя из дворов. Солнце палило нещадно. Казалось, оно решило выдать всю свою теплую жаркую мощь за один день и на все лето. Разморенные от жары люди сонно передвигались, посасывая бутылки с водой, пепси и пивом. Никто не обратил на меня внимания. Бомжей у метро всегда было хоть отбавляй. Раньше я всегда удивлялась этому обстоятельству. Они не просили милостыню, не клянчили у прохожих, не протягивали грязные ладони к полным сумкам затарившихся в магазинах людей. Они просто сидели тут, недалеко от коробочников, что продавали щенков и котят в хорошие руки. Теперь я вздохнула с облегчением, увидев, как минимум, пять человек в таких же несуразных нарядах как и мой.

Я шарахнулась. Правый глаз выхватил из группы коробочников мою соседку. Толстая, невысокая женщина с туго собранными в хвост светлыми волосами смотрела по сторонам, время от времени разговаривая с товарками.

– Ир, ты посмотри-ка за моими, я сейчас подойду. Тебе попить принести?

Слава богу, подумала я, хоть отвлекли ее. Конечно, вряд ли бы узнала она меня сейчас, даже если бы мы столкнулись бы нос к носу. Но черт его знает. Когда смотришь человеку в глаза, то кажется, что тебя видят насквозь.

Коробки с живностью стояли у самого метро. На той стороне дороги, открытый для всех ветров, возвышался Макдоналдс, приманивая к себе тенью пестрых зонтиков и столиками, уютно расставленными на высокой террасе. Вход в него и стал центром моего наблюдения. Я ретировалась. Подходить близко и выходить на такое открытое место не было никакого резона. Да и служащие Макдоналдса могли турнуть. Вряд ли им нужны были клиенты-грязные чушки. Я уселась на низкую каменную ограду двора, внимательно наблюдая за площадью. Один глаз имел узкий обзор. Приходилось вертеть головой и напрягать зрение, чтобы всмотреться и разглядеть. Быстрый успех моей встречи с Ахмедом вскружил мне голову. Надеясь на удачу, я не строила планы, а просто ждала выхода Насти.

Она должна была придти не одна. В этом я была уверена. И вряд ли она вынесет на встречу с Ахмедом конвертик с деньгами. Значит, можно было высматривать и ребят. Но их я не знала. Не помнила. Возможно, я бы и смогла узнать всех, если бы у меня была возможность понаблюдать за ними, послушать голоса, увидеть характер движений и манеру говорить. Но маловероятно, что меня ждет этот момент истины здесь и сейчас. Я помнила только девушку. И ее готова была вытащить из любой толпы. А вот парни… Они знали меня в лицо. Наверняка выслеживали меня раньше, имели фото, ловили момент похищения.

Я надвинула шапочку, старательно испачканную врачом и завязанную у меня за ухом, на самые брови. Конечно, они думают, что я умерла, в этом мое преимущество. Но уверенности в том, что Ахмед им не позвонит и не предупредит их, у меня не было. На что я рассчитывала? Не на то же, что он меня пожалеет. Это вряд ли. Совершенно очевидно было, что он убил бы меня прямо в больничном вестибюле, если бы девушка и охрана так внимательно не следили бы за нами. Я улыбнулась. Да, разыграно было все как по нотам. Одно могло сейчас его остановить: – наверняка он рассчитывал успеть доехать до дома, взять все необходимое, может быть деньги со счета, и успеть куда-то спрятаться. Как только он сделает это… дальше я не стала думать. Ахмеда нельзя было назвать человеком развитого ума. Особого интеллекта в нем не было. Значит, все будет так, как подскажет ему инстинкт и три с половиной процента его работающего мозга. Если он сумеет ими воспользоваться и надежно спрятаться, он, может, и забудет обо всей этой истории. А если нет, и ему придется остаться в Москве и шастать тут в поисках денег и пристанища, – он им позвонит.

Но несколько дней у меня было.

– Ряженые появились, – раздался хриплый голос у меня за спиной.

Я вздрогнула. Сзади сидел такой же грязный, как и я, мужик, в синих когда-то штанах, подвязанных теперь простой веревкой. У его ног сидел второй. Несмотря на палящую жару, тот был в черной синтетической шубе, серых рваных брюках, которые обнажали грязные коленки. На ногах у второго не было ничего, кроме рваных сизых носков.

– У меня что – грязь другая? – стараясь говорить как можно тише, ответила я.

– Да ты не отвлекайся. Следи, следи. Ты сама, по своему почину ищешь, или нанял кто? – его тон был спокойный, не слышалось агрессии и угрозы в голосе.

– Да ничего я не ищу. Так просто сижу, подругу жду.

Я старалась не сводить свой единственный глаз с террасы Макдоналдса. До сих пор не появилась ни Настя, ни какая-либо группа парней, хотя бы отдаленно напоминающая бандитов.

– Нас тут так просто не проведешь. Подруга ведь туда должна придти, на ту сторону дороги… – не отвязывался он.

Я не видела толком, что это за человек, который так быстро меня просчитал. Он сидел сзади и слева. Эта сторона была у меня слепая.

– Я и не собираюсь вас провожать, сами дойдете, – огрызнулась я. – А место не куплено, хочу и сижу. Ведь вам я не мешаю…

К нам подошла женщина, одетая так же как я, в мужскую грязную рубашку и короткую, драную юбку. Клочья старой комбинации свешивались из-под верхнего платья, напоминая, что это женщина.

«Где она ее достала?» подумала я, разглядывая синие кружева, неровно прикрывающие загорелые и худые коленки. «Наверное, на помойке подобрала. Кто-то перебирал барахло и выбросил бабушкины тряпки».

– Это я для тепла надела, – заметила она мой удивленный глаз.

Я промолчала, не желая поддерживать разговор, отвлекающий меня от и так непростого наблюдения одним глазом.

– Пива принесла? – послышалось за спиной.

– Да, вот. А что же она не выпьет с нами пива? – услышала я невероятное приглашение.

– Нееее…, Архиповна, она с нами пива не выпьет, это точно… молодая она ешшщшо, – прошипел первый голос, прозвучавший вдруг неожиданно иронично, и я услышала звон отлетевшей пробки.

Я встала. По моим расчетам, уже полчаса как Настя должна была появиться. Или хоть как-то проявить себя. Я оглянулась на дома, стоящие напротив террасы у меня за спиной. Она сказала, что Макдоналдс у нее из окна видно. Значит, живет она именно в этом доме. А может, в соседнем… М-да… Так мне никого не найти. Не ходить же по квартирам, не прозванивать всех и спрашивать, не проживает ли у вас тут девушка Настя. А если она живет с мужем, с родителями…

Вертя головой по сторонам, как заведенная, я углубилась во дворы. Тут было пустынно. В песочницах не было ни одного карапуза, лавочки были свободны от бабулек и молодых мамочек. Белый пух лежал повсюду рваной полупрозрачной воздушной вуалью.

Вряд ли она живет в этой башне, почему-то подумала я и с сомнением посмотрела на единственный подъезд 12 этажного дома. Я медленно вошла во двор пятиэтажной хрущевки. Дом образовывал прямой угол, без проходов и арок, и стоял сразу на двух улицах. Его окна выходили и на Макдоналдс, и на Волоколамское шоссе. Внизу, с внешней стороны была аптека и ломбард.

– Во, даже ломбард, как у старухи процентщицы… Да тут просто пахнет преступлением, – вот черт, – одернула я себя, – что за глупость лезет мне в голову.

Я еще не теряла надежды встретить выходящую Настю, или узнать бандитов, пришедших к ней. Первый подъезд был открыт настежь. Ни домофона, ни кодового замка тут не было. Вернее, что-то похожее кнопилось на двери, но она плотно была прижата кирпичом, то ли из-за жары, то ли вся система уже не работала. Сделав шаг в подъезд, я обернулась. Со двора, на Волокаламку выезжала машина скорой помощи. Страх врезался адреналином в мои биохимические реакции, добавив им скорость. На минуту я замерла, не зная, что делать. Машина завернула за угол и исчезла в газующем потоке средств передвижения.

Что-то толкало меня вперед, ощущение, что я близка к цели, вело меня дальше.

В подъезде было грязно и темно.

– Ребята уже хотели ехать к тебе… – вспомнилось мне. Не ребята ли уже побывали здесь? Но почему тогда Настя не вышла к Ахмеду? А зачем ей было выходить? Раз он не пришел. У нее же окна на Макдоналдс выходят. Он не пришел – она не вышла. Логично. Эта машина… Возможно, что это были они. Может, они следили из окна – он не пришел, они все уехали. Долго же я теперь буду искать новую ниточку. А если… если Ахмед все же предупредил ее и, перезвонив, назначил встречу в другом месте? И сейчас они – невидимые и неузнаваемые мной, топают по моему следу, высматривая меня в каждой женщине… Вот черт, надо было пацаном переодеться… Слава богу, что хоть как-то вымазалась….

Внезапно я остановилась. Предо мной была распахнутая настежь дверь квартиры.

– Хэй, есть кто? – я постучала по открытой двери, заглядывая внутрь.

Тишина. Стараясь шагать как можно тише, я переступила порог квартиры.

– Хэй, – снова позвала я.

«Что за черт, я совсем из ума выжила. Зачем красться и орать „хэй“ одновременно.»

И тут я застыла. Женские ноги в золотых босоножках просто так лежали на полу в коридоре, уходя своим началом в комнату.

Они убили ее, – стукнуло новой адреналиновой волной.

Убили, но уехали, – смелее, – новая мысль толкнула меня на новый шаг.

Я вошла в комнату и увидела девушку целиком. Это была Настя. Я узнала бы ее в любом виде. Она лежала на полу, задрав голову кверху. Одна рука ее была подогнута под спину, вторая – лежала вверх ладошкой, высоко, если можно так выразиться о лежащем на полу человеке, поднята. Она дышала. Дыхание было редким и поверхностным. Я присела рядом и приподняла ей веко. Зрачки были узкие, реакция на свет – вялая. Кожа ее посинела. Разбросанные рядом одноразовые шприцы и следы уколов на руке, довершали картину и все объясняли.

Так, что это значит? Убили не они, – иначе не оставили бы дверь нараспашку. Значит, вызвали скорую и смотались. А дверь нараспашку, чтобы скорая вошла, а не уехала как с ложняка.