Поздравляю со смертью

– Не смешно. Это видно невооруженным глазом.

– Девки, прекратите! – как всегда, Наташка выступила медиатором. Она терпеть не могла, когда кто-то ругался у нее на глазах, тем более друзья. – Ну какая на фиг разница, кто, почему и чем закрасил? Заняться больше нечем? Вспомните Антисфена: «самая необходимая наука – это наука забывать ненужное».

С этим не поспоришь.

– Вас подбросить? – миролюбиво предложила Изольда, как только мы вышли за ворота. – Машину удалось недалеко пристроить.

Мы не успели ответить, потому что к нам на всех парах мчался давешний паренек из кафе, размахивая каким-то конвертом.

– Девушки! – позвал он, когда Изольда предложила сделать вид, что мы его не заметили, и мы успели уже шагнуть к дороге – как раз загорелся зеленый для пешеходов. – Инесса! – крикнул он уже конкретно мне.

– Что? – поинтересовалась я, оставаясь по эту сторону улицы.

– Вот, я распечатал, – запыхавшись, сообщил он неровным голосом и передал он мне тонкий конверт. Я открыла и обнаружила там парочку фотографий из кафе.

– Тут два снимка, которые я посчитал наиболее удачными, в трех экземплярах – на случай, если захочешь подарить кому-то.

– Спасибо.

– Так, может, дашь свой номер? Но я не настаиваю, – быстро добавил он, покосившись на мою подружку.

– Вот и не настаивай! – гаркнула Изольда Федоровна и поманила нас рукой. – Быстрее, девочки, пять секунд осталось на светофоре!

– Пока, – помахала я странноватому, но доброму пареньку, и мы пересекли дорогу.

Уже в машине я достала фотографии, чтобы разглядеть повнимательнее. Я обычно выхожу плохо (даже с новым цветом волос, как ни парадоксально), а вот Изольда до ужаса фотогенична, да и Наташка сама себе всегда нравится – не потому, что отлично выходит на снимках, а потому, что вообще не заморачивается этим. Насчет Аллы не знаю. Но если они все хорошо получились, отдам все фотографии им. Я-то уже давно ничего не печатаю, все снимки смотрю на компе. Даже старые отсканировала – мне так удобнее.

Итак, это уже третий или четвертый (сбилась со счета) шок на сегодня. На обоих снимках, приглядевшись, я снова узрела эти таинственные символы! Мы сидели на улице под зонтиками, и Павел снимал нас со стороны кафе, то есть были видны мы за столиком и улица. На противоположной стороне оказалась вывеска, которую я не заметила почему-то в тот момент, когда мы там трапезничали. Опять похожие символы, выполненные красным цветом!

– Тормози! – закричала я.

Изольда только тронулась (в смысле автомобиля, но после моего визга уже, полагаю, умом) и едва не впечаталась в другую машину.

– Ты что орешь, недоразвитая?! Теперь я догоняю, отчего твоя тачка в ремонте так часто!

– Она так часто в ремонте, потому что старенькая, не у всех богатые родители! А ору я, потому что нам нужно вернуться в усадьбу!

– На кой пёс?!

– На бульдожий пес! Господи, Изя, ты можешь просто сделать то, что я прошу?

– Ну, гоняй сама в свою усадьбу, раз ты такая пришибленная. Я тебя высажу у ворот.

– А ты не хочешь разве посмотреть?!

– Еноты драные… На что?!

– Вот! – догадалась я таки сунуть им всем под нос причину моей очередной истерики. Хорошо, что снимков несколько, всем хватило.

– Э, что за черт? – удивилась Наташка. – Этой вывески там не было! Там туалет! Я точно знаю!

Мы молчали минуту.

– Двигай за этим парнем! – вдруг приказала Алка, что на нее вообще не было похоже. Эти символы сведут нас с ума. – Вдруг он не успел далеко уйти!

– Покомандуй мне еще, детеныш! – фыркнула Изольда, однако подчинилась.

Мы видели, в какую сторону он пошел, отдав нам снимки. Все гости усадьбы переходили через дорогу – в сторону метро или электрички, или, как мы, во двор, а он пошел вдоль забора по Новоцарицынскому шоссе, направляясь, возможно, к Борисовским прудам.

Изольда объехала всю усадьбу по кругу дважды – парня и след простыл. Мы выбежали из машины и спустились к прудам. Там его тоже не было. Затем вернулись в усадьбу, чтобы убедиться в том, что у Наташи отменная память. На фоне реально была вывеска «Туалет» и значки – мужчина и женщина. Синего цвета. Никаких красных надписей там не было. Чтобы установить, какая конкретно вывеска могла угодить на снимок, мы даже вернулись на веранду кафе, и тут-то я вспомнила, что забыла здесь свой «счастливый» шарик. Однако на спинке стула его уже не оказалось. Столик заняли другие люди, и спрашивать у них, видели ли они желтый шарик, я постеснялась. Бог с ним.

– Это фотошоп! – изучив еще раз снимок, проявила Федоровна чудеса сообразительности. – Отпрыск выхухоля размалевал наши фотки! Я же говорила: извращенец! А вы мне не верили.

– Но зачем? – Я была поражена. – Какой в этом смысл? И как он только успел? Он ведь даже распечатать сходил.

– Кстати, куда? – Наташка все это время изучала экран своего смартфона. Теперь я знала, что она искала. – Поблизости нет ни одного «Кодака» или другого пункта, где можно что-то распечатать.

– На Царицынском рынке можно все что угодно найти, – поделилась знаниями Алла, впрочем, в голосе чувствовалась неуверенность.

– Давайте проверим, – предложила я.

Изольда взорвалась:

– На кой?! Серьезно, Инька, что я тебе такого сделала? Ты целый день портишь мне праздник!

– Я?! Порчу праздник тебе? Согласись, это уже давно не о тебе! Тут черт знает что происходит! Я пытаюсь разобраться!

– Да, это уже давно не обо мне, а о тебе! А праздник вообще-то у меня. Что-то я не помню, чтобы на твой день рождения я перетягивала на себя одеяло!

– Господи, ты несешь какой-то бред…

– Бред? Бред – расследовать изощренные капризы уродливого ботаника. В иное время ты бы и думать забыла об этом. Подумаешь, псих нас сфоткал и поверх изображения что-то нарисовал! И что? Я буду целый день на это тратить? Свой день?

– Дело же не в том, что псих что-то нарисовал, ты слышишь меня или нет? Или ты только себя способна слушать? Дело в том, что эти символы уже были и у тебя на открытке, и на стене, которую я видела!

– Вот-вот, видела только ты, – с мерзкой ухмылкой заявила подруженька. – И открытку, может, ты мне прислала, а? Срежиссировала весь этот спектакль?

Я лишь рот открыла от возмущения. Я многое терпела от этого человека, но сегодня Изольда Федоровна превзошла саму себя.

– Я на рынок, – строго сказала я, – кто хочет – идет со мной, кто не хочет, уезжает. Все просто.

Я даже не стала прощаться (тем более в ту секунду не знала, надо ли), молча развернулась и пошла к переходу. У светофора обнаружила только Наташку, а следовательно, Изольда с сестрой уехали (машину она бросила на обочине дороги, когда мы возвращались на территорию усадьбы).

Итак, небольшое расследование привело нас к следующим неутешительным выводам: во-первых, распечатать фотографии вблизи усадьбы невозможно, даже на маленьком местном рынке; во-вторых, пацан живет где-то рядом (или кто-то, к кому он мог прийти с такой неоднозначной просьбой) или он – обладатель титула «Лучший фотошопщик мира», но даже тогда он живет сравнительно недалеко, ведь прошло всего часа полтора с того момента, как он ушел из кафе, размахивая камерой.

– Тебя очень это расстроило? – с грустью спросила добросердечная Наташка.

– Что именно? Ссора с Изей или то, что к нам с непонятной целью прицепился местный маньячелло?