Далеко не факт. Бабушкины сказки

Далеко не факт. Бабушкины сказки
Маргарита Шило

Эту сказку мне подарил мальчикпо имени Самая Светлая Часть Луны,перед тем как родиться,чтобы я записала её и читала ему потом,когда он забудет.

Далеко не факт

Бабушкины сказки

Маргарита Шило

И ТАК ОН СЧИТАЛ: ОДИН, ОДИН И ОДИН, ОДИН И ДВА, ОДИН И ТРИ, ОДИН И ЧЕТЫРЕ, ОДИН И ПЯТЬ, ОДИН, ОДИН И ШЕСТЬ, ОДИН И СЕМЬ. ВЫШЕЛ И ОСТАВИЛ ЕГО НА ЗОЛОТОЙ ПОДСТАВКЕ, ЧТО СТОЯЛА В ЧЕРТОГЕ.

    Мишна Йома 5

Иллюстратор Стас Гусько

© Маргарита Шило, 2021

© Стас Гусько, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0055-8601-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Один

Адам родился среди песка, играл в песке, а когда вырос и ему исполнилось шесть, начал работать вместе со всеми собирателем песка.

Работа не была сложной. Нужно было вставать вместе с Добрым Солнцем и вместе со всеми идти к закату, прислушиваясь к посвистыванию ветра и шороху песка. И стараться максимально точно повторять эту мелодию, но не громко, чтобы твой голос не выделялся из Общей Песни. Глаза должны быть закрыты. Время от времени Адам нагибался и поднимал песчинку, внешне такую же, как миллионы других, но это только если смотреть глазами. Пустыня сама отбирает их из множества обычных и кладет тебе в ладонь в благодарность за ее любимую песню. Дальше надо сказать спасибо, но только обязательно молча, и сложить драгоценный дар в скорлупу от яйца Лунной Птицы. Эту штуку отец подарил ему в День Шестилетия. У всех мужчин племени была такая, она называлась «вучача», и именно в нее собирали «другой» песок. С наступлением Грозного Солнца все поворачивали обратно в деревню. На обратном пути собирать нельзя и потому уже можно разговаривать, но почему-то всегда не хотелось. Домой они попадали только с Усталым Солнцем, и тут их всегда встречал детский смех, мамины руки, ужин и самое интересное занятие: рассматривание добычи. Когда Адам засыпал, он слышал, как малыши играют в «зов». Он тоже раньше очень любил играть со свежим песком. Это незатейливая, но отчего-то очень приятная забава. Надо взять песчинку между ладоней, левая снизу, правая сверху, закрыть глаза и дышать тихо-тихо. И можно видеть, что сейчас происходит там, откуда ее принесли, как луна освещает любопытных и пугливых детенышей шушки, сидящих у своих норок. Завтра песок отнесут дедушкам, они подготовят его для дальней дороги в Каменный Город, выберут ему ослика и провожающих.

***

Доброе Солнце раздвинуло тьму и нежно коснулось щеки – время вставать. Наконец-то! Прошло уже два дня, с тех пор как Дюна прибежала от подружки, у которой есть дедушка и потому она живет почти в самом центре, и по секрету нашептала ему в ухо, что со следующим осликом пойдет он, Адам, потому что он уже большой! Она смотрела на него с восхищением. Мама, похоже, тоже что-то узнала, как-то украдкой его рассматривала, но ничего не говорила, пока Адама не позвали и не познакомили с осликом очень красивого серо-синего цвета… Все это время сердце скакало в нем веселой шушкой в предвкушении путешествия, и приходилось плотно сжимать губы и равномерно сопеть по ночам, чтобы не выглядеть легкомысленным. И даже когда шел Дорогой Солнца, было трудно не отвлекаться на всякие мысли, типа, почему дедушки выбрали именно его.

Один и один

В это утро из деревни в разном направлении вышли две группы мужчин. Одни, как обычно, с закрытыми глазами, опережая солнце, а ослик и десять его провожатых – в Каменный Город, опережая свои тени. Не наступая на тень, не услышать Песню Пустыни, но зато можно громко петь свою, что они и делали. Им было весело, и можно было временно не притворяться взрослыми.

***

Мама с Дюной смотрели на следы на песке. Девочка мечтательно улыбалась бывшей маминой улыбкой…

Один и два

Каменные ворота появились неожиданно, словно ниоткуда. Только что был лишь песок и небо цвета песка, и вдруг вот они, прямо перед ними, такие огромные, что ослик почувствовал себя шушкой.

Город был шумный и полон запахов, одетые люди ходили каждый в своем направлении непонятно зачем. Но одежда у них была очень красивая, из гладкой и легкой ткани самых разных расцветок.

Все было точно так, как рассказывали дедушки: ворота, большая дорога, дома как для великанов и Дворец. Но Дворец Адам представлял красивее. Этот был тяжелый и похожий на огромный загон для осликов, только из мрамора и весь в узорах. Может, так ему показалось, потому что вышедшие навстречу люди очень обрадовались именно ослику, завели его внутрь, осторожно сняли с его шеи мешочек с песком и провели в специальный дворик, где был фонтан, много сочной зеленой травы, десять мягких одеял и накрытый ужин. Там даже было настоящее дерево, точь-в-точь как на вучаче дедушки Арика.

После вкусного ужина друзья с удовольствием растянулись на одеялах, уставившись в красноватое мутное небо.

– Как вы думаете, зачем им этот песок? – задумчиво начал Адам.

– Может, для игры в «зов»? – предположил Сав.

– Это ж надо быть таким ленивым, чтобы столько платить за игрушку, когда вот она – пустыня. Просто встань и выйди за ворота, – продолжил Сав свою мысль.

Адам подпрыгнул, уселся на колени и горячо зашептал:

– Ты прав, но мы никогда не узнаем, если не увидим сами! А они никогда ничего не делают, пока не проводят нас за ворота. Мне нужна одежда. Такая же, как у них. Мы выйдем вместе, а потом я все разузнаю и вернусь.

– Но мы не можем опаздывать, нас слишком ждут дома, последний ослик вернулся полную луну назад, – Ол старше всех и думает, что должен сказать именно это. Хотя идея ему тоже очень нравится.

Но Адама уже не остановить:

– А вы и не ждите! Вы идите как обычно, ослик не птица, особенно груженый, я вас к Усталому Солнцу уже догоню.

– Но с одеждой все равно проблема, – пробурчал Ол.

Адам благодарно ткнул его в плечо, отвернулся и тут же уснул.

***

Наутро, после завтрака, на ослика с великим почтением водрузили огромный мешок, полный всяких, так необходимых племени собирателей вещей, и неспешно, чтобы дать как следует поглазеть по сторонам провожающим, провели к воротам. За воротами они спокойно завернули за невысокий бархан, и тут из-под мешка Адам вытащил ярко-зеленую тунику, которую прихватил у зазевавшегося торговца. Друзья не успели ничего сказать, как от него остались лишь следы на песке.

***

Недавно многолюдные улицы были пусты, лишь где-то вдали мелькнули несколько спешащих пестрых силуэтов. Адам помчался за ними, дорога сузилась и запетлилась, словно змеиный след на песке, эхо шлепающих по раскаленным камням босых ног отскакивало от стен и отдавалось в ушах. Внезапно все закончилось, и он оказался перед огромным зеленым холмом, на вершине которого было все то же дерево, только очень большое. Холм пестрел людьми всех возрастов, все они смотрели в одну сторону, повернувшись к Адаму спиной.

На секунду гул разговоров стих, а потом он услышал песню, очень похожую на Песню Пустыни, но пели ее женщины, и иногда из хора выделялись отдельные голоса, но это делало ее еще прекрасней. Песня звучала все громче и требовательнее, словно звала кого-то, и Адам сам не заметил, что начал взбираться на холм. Люди не обращали на него никакого внимания, их глаза были закрыты. Он почему-то остерегался наступить на тень от дерева и шел вдоль нее, пока не оказался по ту сторону холма.

И тут он увидел поющих женщин, перед ними на мраморном столе, покрытом великолепной золотой тканью, горка песка и рядом два мужчины в ярко-зеленой одежде. Адам оцепенел: глаза у мужчин были открыты! Среди тысячи тысяч людей было лишь три пары открытых глаз. Но мужчины смотрели лишь на песок. А Адам тут же зажмурился, чтобы слиться со всеми, как песчинки сливаются с барханом. Песня была длинной, потом наступила долгая тишина, прерываемая редкими вздохами и покашливаниями. Настолько долгая, что Адаму показалось, что все уснули и даже Грозное Солнце остановилось.

– Здесь есть тот, кто не с нами! – резкий голос расколол тишину.

Адам вздрогнул, зажмурился еще крепче, потом не выдержал и приоткрыл один глаз. Прямо на него смотрел мужчина, тот, что стоял слева от песка. Второй, не отрываясь, смотрел на стол.

– Подойди сюда, – голос у мужчины был доброжелательным и совсем не страшным.

И Адам пошел. Он не раз видел, как это происходит с доверчивыми маленькими шушками, как они не могут наглядеться в желтизну змеиных глаз и оставляют все позади.

Мужчина взял его руку, положил на свою левую ладонь и накрыл правой, не отводя глаз он произнес:

– Я вижу, тебе понравилась эта туника? – руки были удивительно гладкими и нежными. Не давая опомниться, он продолжил:

– Я не виню тебя. Я знаю, что ты бы не стал красть, если бы тебе было чем заплатить. Я просто хочу, чтобы ты подумал о том, что бы ты хотел купить, если бы мог заплатить.

Заметив растерянность в глазах Адама, он продолжил: